Дикая - Anne Dar
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В начале пятого часа Яр сообщил мне, что хочет попробовать разобрать криокапсулу, в которой я прибыла сюда – её обшивка казалась ему ценным материалом. Взяв из Мастерской небольшой деревянный ящичек с широкой ручкой, он отправился в поле и, так как я не знала, где именно в густой траве искать эту треклятую капсулу, я последовала за ним.
Разбор капсулы оказался сложнейшим заданием из тех, с которыми мне до сих пор приходилось сталкиваться здесь, за исключением, конечно, прорабатывания плана побега. Мы работали уже полчаса, но смогли открутить от обшивки всего три шурупа – две победы за мной и одна за Яром. Трудились мы молча: Яр был из немногословных, да и я никогда не отличалась любовью к излишней болтовне. Пока на моём лбу проступал пот, а пальцы пытались нащупать щели в обшивке капсулы, мой мозг был занят иного рода занятием – он раз за разом крутил в мыслях слова Дикой, брошенные мне накануне ночью: “…Точно не от зелёных салаг… Ты ещё не доказала свою боеспособность”. Но как доказать свою “боеспособность”, если тебе не дают возможности сделать это?!
Немного позлившись на Дикую, мои мысли перебросились на прозвища жителей Паддока. Ещё в мире до Первой Атаки я непродолжительное время интересовалась психологией. Из тех беззаботных дней мне запомнилась научная статья о том, как личные имена и прозвища влияют на психологию их носителей. Что я могла сказать из того, что знала уже сейчас? Новые имена потерявшим память людям, то есть всем без исключения прибывающим в Паддок, выдаёт Тринидад. Таким образом она на подсознательном уровне вкладывает в голову каждому новоприбывшему незаметный на первый взгляд, но несущий основополагающую нагрузку код: здесь-всё-решает-моя-воля. По её воле все здесь носят не имена, а клички. Даже она сама.
– У всех в Паддоке интересные прозвища, – я решила разбавить свои рассуждения уточнением со стороны. – Если Тринидад дала всем вам имена, кто дал имя ей?
– Когда я прибыл в Паддок, она уже была Дикой. Так её называл парень, прибывший сюда до меня. Кажется, он был восьмым. Его не стало вместе с пятнадцатым.
– Что произошло?
– Тёмный лес.
Ясно. Подробностей не будет.
Итак, Дикая была Дикой изначально? Скорее всего она наделила себя прозвищем самостоятельно, таким образом как бы уравняв себя с другими жителями Паддока. Что-то вроде: все звери в лесу равны, но лев равнее всех. Очень тонкая психология. Мудрость? Несомненно Дикая обладает ею. А ещё она, без сомнения, в совершенстве владеет стратегическим мышлением. И вот что любопытно: чем пристальнее я присматриваюсь к ней, тем меньше у меня остаётся удивления на тот счёт, что именно она стала предводительницей в этой группировке. Но есть что-то ещё. И это призрачное “нечто” мне ещё только предстоит понять.
– Новоприбывшие сразу получают клички? – я решила продолжать копаться в стратегической психологии оппонентки.
– Обычно в течение первых трёх дней. Это тебе выпала особенная честь получить кличку с первого взгляда.
– С первого взгляда?
– Да. Когда капсула открылась и Дикая рассмотрела тебя, сразу назвала Отмороженной.
Вполне логично, с учётом условий, при которых меня нашли. Или. Она уже только по моим внешним данным считала обо мне больше информации, чем я могла бы считать пялясь на себя в зеркало. Отмороженная? Почему не Замороженная? Почему не Лёд или не Льдина? Не Спящая, не Красноволосая, не Обморочная, не Капсульная? Вариантов хоть отбавляй, но она с первого взгляда решила обозначить меня именно Отмороженной. Хммм… Это любопытно. Как и то, что выразительно обидных кличек обитатели Паддока не носят. То есть наделяя человека именем, Дикая руководствуется не указанием ему его места в сообществе, а подчеркиванием его качеств? Итак, она с первого же взгляда определила моё имя. Имя. Его нужно заслужить. Так она выразилась в первом состоявшемся между нами диалоге.
– Кроме Тринидад больше никто из жителей Паддока не носил настоящего имени?
– Был один… – А вот это интересно. – Тринидад переименовала его из Горы в Говарда.
– С чего вдруг?
– В знак уважения. Он был двадцатым. Не вернулся из Тёмного леса месяц назад.
Так, снова тупик. Тёмный лес всегда означает только одно – конец истории. Какой бы интересной она ни была.
Моё внимание привлекли Бум, Эффект и Парагрипп. Они с разных сторон подошли к прозрачным границам купола Паддока и начали обходить его по периметру.
– Что они делают? – я кивнула в направлении Эффекта, сияющего на солнце рыжей шевелюрой.
– Проверяют силовое поле. Мы занимаемся этим ежедневно, всегда в разное время.
– Надеетесь, что однажды обнаружите исчезновение купола?
– Без надежды можно свихнуться.
Что-то в этой идее есть. Возможно даже не только надежда.
Наконец убедившись в том, что наших инструментов недостаточно для снятия обшивки с капсулы, мы решили сходить в Мастерскую за чем-нибудь более действенным. Мы шли молча, а когда Яр открывал дверь в Мастерскую, я, упершись руками в бока, стояла в стороне, но вдруг поняв, что до сих пор не заглядывала внутрь этого строения, решила на сей раз посмотреть. Подойдя к приоткрытой двери Мастерской и отворив её до конца, я замерла на пороге. Пока Яр рылся в ящике под столом, я с придыханием рассматривала стены Мастерской, на которых были развешены настоящие ценности: два деревянных лука, пара кожаных колчанов и бесчисленное множество стрел.
– Так лук не один, – приглушенно констатировала я. – У вас есть ещё два.
– Это запасные для Дикой.
– Не понимаю, – мои брови поползли к переносице. – Если у вас есть ещё два лука и достаточно стрел, почему охотится только Тринидад?
– Только она может.
Это не ответ.
– Почему же может только она одна?.. – я не хотела сдаваться без боя, но Яр оборвал меня категоричной интонацией.
– Дикая хорошая охотница – ясно?
Этим “ясно” он явно закрыл тему. Его настроение заметно ухудшилось. Странно, но я сразу поняла, с чем связано это ухудшение: он тоже
