Подпоручик из Варшавы (СИ) - "Рыжий"

Не моргая продолжая смотреть на маршала, я пытался понять, прозвучало это угрозой или похвалой? Так и не понял - слишком устал, и, даже, морозная свежесть, поступающая из-за окна никак не спасала положение. Впрочем, долго томить меня Рыдз-Смиглы не стал, лишь крепко пожал руку, показав, что аудиенция закончена, и я в сопровождении давешнего поручника покинул кабинет.

За дверью меня передали молчаливому, бочкообразному сержанту с кобурой пистолета на боку, который вежливо, но беспрекословно проводил меня к гардеробу, после чего проследил, чтобы мне вернули все мои личные вещи. Короткая фраза - и я в сопровождении того же сержанта покидаю здание.

Капитана Галецкого замечаю издалека - он, в сопровождении одного из солдат, облаченного в щегольскую меховую конфедератку и хорошую шинель, прогуливался по парку и переваривал все, что с ним произошло за последнее время. "Мой" сержант повел меня в тот же парк, по замеченной еще по приезду тропинке.

Короткое приветствие между сержантом и солдатом произошло как-то... буднично. Короткая цепочка фраз, и сержант удаляется в неизвестном направлении, а мы с капитаном молчаливо прогуливаемся по парку, созерцая припорошенную снегом красоту, так и не решив заговорить со следующим за нами по пятам солдатом. Кто его знает, какую организацию он представляет, и какое на самом деле у него звание?

К счастью, долго гулять нам не пришлось - совсем скоро появился сияющий полковник Сосновский, следовавший к уже известному нам лимузину. К нему же нас проводил и наш "конвоир-соглядатай", остерегая от ненужных разговоров...

На мое удивление, в лимузине было тепло - видно, водитель заранее прогрел машины, поэтому, как только мы тронулись в путь, меня разморило и я заснул. Все-таки больше суток без сна, да еще моральное напряжение после встречи с маршалом - сил и энергии на которую ушло не мало, взяли свое, и до Варшавы я проспал так и не проснувшись...

Глава 7. Маленькие шажки в сторону от реальной истории.

По возвращению в Варшаву я вновь погрузился в работу. Буквально на следующий день были подготовлены документы о создании 131-й и 132-й отдельных рот легких танков, в составе 16 легких танков 7ТР и 114-ти человек личного состава каждая. Боевые машины роты должны были получить из состава второго танкового батальона, который все еще не был мобилизован. Подбор офицеров роты также должен был лежать на мне, зачем я обратился к кадровикам. К вечеру десятого февраля, на столе у меня лежало больше десятка личных дел: одного капитана, двоих поручников, а также семерых подпоручников.

На мое счастье, капитан Францишек Краевский в это время находился в Варшаве - в отпуске, так что достаточно скоро у нас состоялся разговор в моем небольшом кабинете.

Капитану бронетанковых войск Краевскому было двадцать семь лет, о чем говорил не только его молодцеватый вид, но и запись в личном деле. В тех же документах говорилось о том, что он проходил обучение в танковой школе в местечке Сен-Мексане, что во Франции. Владеет английским и французским языками. До недавнего времени командовал ротой танкеток в одной из кавалерийских бригад.

Из себя этот капитан представлял худощавого, но жилистого молодого человека, ростом порядка ста восьмидесяти сантиметров (как он только в танкетку-то влезал?). Стрижен коротко, волосы светлые. Под носом - щеточка щегольских усов. Чем-то этот актер напоминал какого-то голливудского актера середины или конца тридцатых годов. Вот только какого? Этого я никак не мог вспомнить.

-День добрый, пан капитан! - Приветствовал я старшего по званию. Тот ответил также лаконично:

-Здравия желаю, пан подпоручник!

После короткого рукопожатия, тот присел на предложенный мною стул и стал выжидательно смотреть на меня. Я же решил не "тянуть быка за рога", и, сразу перешел к делу:

-Что вы, пан капитан, думаете о танке 7ТР?

-О это отличная боевая машина! Я видел ее на маневрах! Нам бы как можно больше их в войсках, и, тогда непоздоровиться и красным, и капустникам, и литовцам, которые спят и видят, как всадить нам нож в спину!

Я кивнул, соглашаясь практически со всем. Говорить же о том, что против Советского Союза я ничего против не имею, благоразумно не стал - не поймут-с, дикари-с... Поэтому просто продолжил:

-У вас есть кому сдать ваши "недоразумения" ТК-3 и TKS?

-Есть. Поручник Зых отлично справится с должностью командира командира отдельной разведывательной роты.

-Это прекрасно, пан капитан! - Радостно согласился я, и, продолжил:

-Принято решение о формировании нескольких танковых рот. На танках 7ТР, вам предлагается должность командира одной из танковых рот...

Не успел я договорить, как капитан меня перебил:

-Я согласен!

-Как скоро вы сможете приступить к своим обязанностям? А именно - к подбору офицеров. Я же, планирую, в ближайшее время поехать в танковую школу, в Модлин, чтобы заняться подбором сержантского состава для вашей роты.

-Пан подпоручник! - Голос капитана буквально трепетал от возбуждения. - Я бы хотел сам заняться подбором сержантского состава в свою роту! Я готов сам съездить в Модлин! Мне потребуется лишь транспорт и командировочное предписание! Выехать готов хоть завтра, прерывая отпуск!

Я кивнул. Командир первой роты подобран. И судя по тому, что я услышал, этот Краевский - инициативный малый, что может прийтись очень кстати, да и с тем же полковником Мачеком он должен сработаться.

-Взводный Спыхальский! - Позвал я своего адъютанта. Тот быстро открыл дверь, щелкнул своими каблуками, вытянулся по стойке смирно. Я же быстро написал несколько строк перьевой ручкой, после чего протянул идеально белый лист с моими каракулями солдату. - Передать поручнику Аджеевскому! Необходимо срочно оформить перевод пана капитана в 131-ю отдельную роту легких танков и организовать командировку в Модлин. Также найдешь транспорт пану капитану в Модлин.

-Слушаюсь! - Пуще прежнего вытянулся взводный, взял протянутые документы, после чего козырнул, и, повернувшись через левое плечо, поспешил выполнять полученные указания.

Капитан же усмехнулся:

-Чувствую, будет дело, подпоручник?

-Рано или поздно, будет. - Кивнул я, намекая на предстоящую войну. У капитана загорелись глаза. Было видно, что он как никто рвется в бой. Дурак. Но, судя по всему, если это не простое бахвальство - смелый...

Следующая встреча у меня была назначена через полтора часа. На этот раз поручник бронетанковых войск Конрад Гайда. Ему было двадцать пять лет, служить он начинал в кавалерии, после чего был отмечен начальством, закончил танковую школу в Модлине, получил сержанта. Почти сразу же был направлен на обучение в военное училище, которое закончил в тридцать шестом году. После чего находился на преподавательской работе в танковом учебном центре в Модлине, командовал учебным взводом, позднее - ротой, получил поручника. Неоднократно писал рапорты о переводе в армию, на строевую должность.

Поручник Гайда не был похож на кадрового военного от слова совсем. Он был низкого роста - порядка ста семидесяти сантиметров и очень сильно напоминал "бочку" из-за обильно развитого "пивного пуза". Двигался этот "толстячок" как-то грузно, видно, из-за своей комплекции.

Познакомились быстро. Также быстро перешли на "ты", что только облегчило мне дальнейшую работу по надзору за формированием двух танковых рот:

-Конрад, если кратко, то твой рапорт о переводе в войска принято решение удовлетворить. Поздравляю! Ты же командовал учебной ротой? Теперь предстоит командовать линейной танковой ротой! Принято решение о создании нескольких новых танковых частей. Хуже всего, что даже в имеющихся уже танковых частях есть некомплект личного состава, особенно, в сержантских должностях. Так что, на этапе формирования твоей 132-й отдельной легкой танковой роты придется достаточно тяжело. Времени же у нас нет совсем. В конце марта-начале апреля твоя рота должна приступить к боевому слаживанию совместно с десятой кавалерийской бригадой, в состав которой, для усиления, будет введена твоя рота.