Золушка из Калифорнии - Дженнет Лавсмит

— Почему вы не перезвонили мне? — мягко спросил Мартин.

— Я не знала, что это вы звонили. Видите ли, Ирен… — Девушка замялась, затем решительно вскинула голову, и молодой человек понял, что она в который раз готова встать на защиту матери. — За последние дни мы едва обменялись несколькими словами. У меня очень много работы.

— Вам следует провести телефон к себе в комнату.

— Это не меняет дела. Просто я подыскала себе постоянную работу с десяти до шести в "У. Рэнк". Да вы наверняка знаете: огромный супермаркет в Стоктоне. Так что сами понимаете: выезжать приходится рано, а возвращаюсь я поздно…

— Почему?

— Потому что ехать туда почти час и…

— Я не о том. Я имею в виду, зачем вам постоянная работа?

И в самом деле, зачем человеку, создающему неповторимые шедевры, вроде того кружевного платья, работать от звонка до звонка.

— Странный вопрос. Да ведь у всех… — Патриция подняла взгляд на Мартина. — Вот, скажем; разве вы нигде не работаете, мистер Сазерленд?

— Ну — Мартин замялся, припомнив слова Шарон: "Ты не только наблюдаешь за людьми, ты к ним прислушиваешься. Ловишь каждое слово. А ведь от любителей пожаловаться на жизнь отбоя нет. Так что твоя книга под угрозой".

И он ответил девушке то, что говорил всем:

— Я вроде как в отпуске. Живу у сестры, пищу помаленьку.

— Да что вы говорите? — Она с интересом оглядела гостя, затем подхватила блюдо с сыром и понесла в гостиную.

— Расскажите о вашей новой работе, — попросил Мартин, забирая тарелку с печеньем и следуя за девушкой.

— Я подгоняю одежду по фигуре в…

— Что?! Недоумение в его голосе заставило Патрицию вздрогнуть. То он смеется и дразнит ее, а теперь вот смотрит так, словно она призналась в чем-то постыдном. — Что… что вы делаете? — переспросил он.

— Подгоняю одежду по фигуре. Ну, вы знаете, где удлинить, где надставить, где ушить рукав…

— Пат, столы до сих пор не расставлены, а уже почти семь! — В комнату впорхнула Ирен, прелестная и изящная, словно бабочка, в желтом полотняном костюмчике, пошитом для нее дочерью. — Ох Боже ты мой! Я так люблю, чтобы к приходу гостей все было готово… мистер Сазерленд, вы уже здесь!

— Я пришел пораньше, чтобы помочь вам. Где столы, миссис Олтмен?

Весело насвистывая, Мартин принес с верхнего этажа столы и стулья и расставил их согласно указаниям хозяйки дома. Он такой… такой уверенный, в согласии с миром и с самим собой, думала Патриция не без зависти, наблюдая за происходящим. Где бы он ни оказался, с кем бы ни свела его судьба, он чувствует себя спокойно и комфортно. Тогда, в ресторане, он непринужденно поздоровался, поговорил с нею так, будто знал ее всю жизнь. А сегодня расположился в кухне словно… словно друг дома Роберт. Нет, не так, как Роберт. В тот вечер в мастерской он поцеловал ее, и поцелуй этот обжег губы, оставив воспоминание, которое не изгладилось даже спустя неделю, Ирен не сказала, что он звонил. Вечно она все забывает впрочем, они с матерью и впрямь почти не виделись. Но теперь это не имеет значения. Он сказал: "Если быть до конца честным, я пришел повидать вас". Эти слова запали ей в душу.

— Пат, принеси кофе. Ты не помнишь, куда я дела блокнотики для подсчета очков?

— Сейчас принесу. — Вернувшись к своим обязанностям, девушка отыскала блокнотики и наполнила кофейник.

Как только пришли первые гости, она незаметно ускользнула наверх. Разложив на большом столе огромный кусок миллиметровки, принялась чертить выкройку прямого платья на пуговицах.

Они увиделись следующим же вечером.

Пятница всегда была суматошным днем, а в эту пятницу Патриции выпало особенно много работы, так что ей даже пришлось пропустить ланч, чтобы срочно закончить три костюма для покупательницы, которая на днях отправлялась в путешествие. Усталая и голодная уходила девушка из универмага, гадая, не удастся ли по дороге домой перехватить чашечку кофе.

Вдруг усталость как рукой сняло: пульс участился, сердце отчаянно забилось. Она увидела Мартина. Он стоял у эскалатора: статная фигура в толпе модно одетых женщин приковывала к себе внимание, и редкая покупательница не задерживала на нем заинтересованного взгляда.

— Привет, Пат.

— Привет.

Неужели он пришел за ней?

— Я уж было волноваться начал, — сообщил молодой человек, глядя на часы, — подумал, что вы могли спуститься на лифте или ускользнуть через другой выход.

— Вовсе нет, я всегда выхожу здесь.

— Значит, мне посчастливилось. — Он улыбнулся, ведя девушку к эскалатору. — Я надеялся, что вы не откажетесь поужинать со мной.

— Это так неожиданно.

Вчера вечером девушка приготовила спагетти, и Ирен наверняка уже подкрепилась. Но… Вдруг Патриция со всей отчетливостью осознала, что одета отнюдь не для выхода в свет: темно-синяя вельветовая юбка и простая белая блузка не украшали ее.

— Нет… простите, никак не могу.

— За вами долг, Патриция Олтмен, — настаивал он. Вместе прошли они мимо отдела сумочек, мимо витрины ювелирных украшений и наконец оказались за дверью, на площади перед супермаркетом. — Я вытерпел три партии в бридж, прождал сорок пять минут, подвергаясь непрерывному обстрелу в магазине: "Не могу ли вам чем-нибудь помочь, сэр?" — и ловя на себе изумленные взгляды всякий раз, когда качал головой и отвечал: "Нет, спасибо, я просто жду". Жду юную леди, у которой в словарном запасе напрочь отсутствует фраза "Благодарю вас, с удовольствием".

— Дело в том, что… я совсем не рассчитывала…

— Но вы ведь голодны, нет? Далеко идти не надо: на другой стороне улицы тот самый ресторан, где мы познакомились и где я столь галантно передал вас на попечение другого.

— Ну хорошо. Однако надо заметить, что передавать меня па попечение другого вы не особенно-то торопились. — Словно со стороны она услышала собственный смех, удивившись и машинально отметив про себя, что смех этот имеет нечто общее с кокетливым хихиканьем Джинджер,

В ресторане свободных мест не оказалось, и после того как Патриция предупредила по телефону мать, что задержится, молодые люди за — шли в бар, намереваясь подождать там своей очереди. Ожидание затянулось: Мартин успел выпить два мартини, а Патриция два бокала белого вина.

Девушка не привыкла к вину: обычно от первого же бокала ее клонило в сон, Но сегодня, как ни странно, она ожила и взбодрилась. К светской болтовне она тоже не привыкла и поначалу слегка робела. Но, сидя в полутемном баре и потягивая хорошее вино, девушка вскоре расслабилась и почувствовала себя легко и непринужденно. А спутник ее тем временем повторял: