Планета-мечта - Лилия Баимбетова

— О чем вы говорите, о сказках про воронью магию? Я видел их, они обычные люди. Строение глаз другое, но ведь этой колонии миллионы лет, черт знает какие тут могли быть мутации.

Для меня этот вопрос не принципиален, я думала только о том, что Кэррон, возможно, жив, а это для нас действительно серьезная угроза. Но меня разозлило неверие Барнса, а больше всего его замечание о том, что вороны — обычные люди.

— А вы уверены, что вы вообще их видели? — сказала я, — Вы уверены, Стэнли, что вы видели именно воронов?

— Высокие, в черных одеждах, белков глаз не видно.

— Да, — сказала я, — А в облике птиц вы их не видели? Они никогда не превращались у вас на глазах?

— Кристина, — сказал он, наклоняясь ко мне, — Ну, что вы, не может быть, чтобы вы в это верили.

— Я видела, — сказала я, — Я это видела. А вы не видели, похоже, даже документов экспедиции моего отца. Не удосужились посмотреть. А там, между прочим, есть результаты их физиологического обследования. Они не люди, Стэнли, они вообще черт знает что такое. А вы совсем не верти в магию, Стэнли?

Он только рассмеялся. Я прекрасно знаю, что координаторов считают странными людьми, и я, похоже, своим поведением только убеждала его в этом. Я думала, как странно, что человек, который прожил здесь почти пять лет, до сих пор не верит. Что же, он считает это суеверием? Или просто фокусами, если он видел здесь хоть что-то?

— Так, значит, не верите? А вы думали, Стэнли, почему Альверден остался цел? Там были люди, Стэнли, такие же, как мы, выходцы с Земли. А город уцелел. А вы не верите в магию. И как вы думаете, кого готовили университеты Альвердена? На этой планете нет инженеров, врачей, астрономов. Для кого писались книги знаменитых альверденских библиотек? Целая планета, по-вашему, может всерьез заниматься этим, а это всего лишь суеверие. Неужели вы действительно так думаете?

— Кристина!

— Ну, что, Кристина? Если бы вы не засекли вовремя рост агрессивности, вы бы уже верили в магию. И если Царь-Ворон остался в живых, вам еще представиться этот шанс. Поверьте мне.

— Вы думаете, что он жив? — спросил вдруг Стэнли.

— Не знаю, — сказала я, а надо было, наверное, сказать: надеюсь. Я боялась этого и надеялась. Второй день я вспоминаю Кэррона, и мне больно думать, что он умер. Таких, как он, немного на любой из планет.

Стэнли встал и прошелся по каюте. Склонившись над столом, он посмотрел на расстеленные карты.

— Вы бывали на И-16? — спросил он, не оборачиваясь ко мне.

— Бывала. А откуда вы знаете?

— Я работал там после вас, вместе с Корниловым. И знаете, о чем я постоянно думаю здесь? Помните остров Хонси и снежных дьяволов?

— Я работала только на юге, — сказала я.

— На их языке алатороа значит — мечта. И я постоянно об этом думаю. Мечта. Эта планета похожа на мечту, не правда ли, Кристина? А мы принесли сюда войну….

Я грустно усмехнулась.

— Вы…. Стэнли, война готовилась здесь, или, по-вашему, рост агрессивности возник на пустом месте?

— Нет, но почему готовилась? Вам не кажется, что это уже притянуто за уши? Нам не впервые приходиться сталкиваться с агрессивностью на планетах, даже с колониями Старого времени.

— Мне так сказал Тэй.

— А я думаю, — сказал Стэнли, — что так война началась бы гораздо раньше. Не сейчас, когда все уже поняли, что мы — не завоеватели, что мы не собираемся навязывать свой образ жизни, а гораздо раньше, когда земляне только появились здесь….

— Может, вы выслушаете меня, Стэнли? Не собираемся навязывать свой образ жизни, сказали вы, но, я думаю, именно с этого все и началось. На Алатороа очень мало людей, так мало, но все равно здесь была однажды война между людьми и всеми остальными. И вы не думаете, что они могли увидеть в нас — угрозу? Ведь за нами тысячи и тысячи планет, населенных только людьми, Стэнли!

— А в Альвердене жили люди.

— В Альвердене…. В Альвердене жили маги, Стэнли. Вы в их силу не верите, но факт остается фактом. Они называли и считали себя магами. Эта планета держится на магии. А за нами техногенная цивилизация. Не думаю, что мы нужны были им здесь, Стэнли. А вот что до того, что война могла начаться гораздо раньше…. Знаете, теперь я думаю, может быть, подготовка началась уже тогда? Если инициаторами выступали вороны, такое более чем вероятно. У них средний возраст тысячу лет, прошедшие годы — как раз срок для подготовки войны с нами, серьезной подготовки. Мне эта мысль, знаете ли, самой не нравиться. Я была тогда ребенком, они брали меня на руки и в это же время планировали, как убрать землян с этой планеты! Вот ваша мечта, Стэнли!

Но на самом деле его слова о том, что Алатороа на языке снежных дьяволов с И-16 означает мечта, странно задели меня, затронули мою душу. Мечта! В интернате, в Институте по контактам, на всех планетах, где я работала, я думала о ней, об этой мечте, она снилась мне, я вспоминала ее. Некоторые так мечтают о Земле, на которой я так никогда и не бывала. Побывала на десятках планет (особенно, если считать с теми, где я была проездом), а вот на Земле не была. Но я мечтала не о Земле. Я мечтала о своей планете. О торонах, низко-низко летящих над травой. О шумных улицах Альвердена. О прозрачной, тихой красоте Поозерья. О тайных чащобах Лориндола. Вот о чем я думала — долгие-долгие годы, туманные воспоминания, не яснее, чем излюбленные файнами туманы в пойме Флоссы. Это была моя планета, моя мечта. И сейчас я все не могу отделаться от собственнических чувств, вот в чем дело. Это все еще моя планета, и я не могу думать о ней и о ее проблемах — как о работе. Не могу быть беспристрастной, потому что от каждой травинки до каждого облака это — моя планета. Все это мое. Родное мне. Люди помнят места, где родились и выросли. Я родилась где-то в Восьмом галактическом секторе, а где — я точно не знаю, потому что во время родов «Спутник» шел на гиперскорости. А росла я на Веге. Но вот моя планета, моя по праву собственности детства. Мы владеем своими сказками, своими мечтами — безраздельно. А моя мечта — вот она, и беспристрастной я быть не могу. Все, что происходит здесь, не просто касается меня, все это бьет по моему сердцу, бьет наотмашь….

Все это было вчера. Сегодня отправляется этнографическая экспедиция, они идут в нужные мне районы, и я тоже иду с ними. Это Стэнли мне сказал, что экспедиция этнографическая, но идут еще естественники, они будут проводить метеонаблюдения, замерять уровень и скорости воды в реках и изучать растительность. Сегодня с утра во дворе миссии, под раскидистым дубом (кстати, единственное дерево чуть ли не на всю округу) собирают снаряжение для экспедиции, укладывают палатки, запаковывают приборы. Выйти должны ближе к полудню.