Тринадцатая книга - Александр Гавриленко

— А что дальше? — почему-то шепотом спросил Сергей, поглядывая с опаской на многочисленные отражения. Его голос здесь звучал глухо. Нет, даже не глухо, а как-то тускло. И эхо, подхватившее фразу, тоже было тусклым.

Все остальные молча всматривались в зеркальные стены, где в нечетком свете свечи то исчезали, то появлялись их тени.

— Нам нужно найти выход, — не сразу ответил на вопрос Валентин Валентинович, он тоже не мог отвести взгляд от стен. — Будьте повнимательней — то зеркало, где отражения не повторяются, и есть дверь, через которую мы выберемся отсюда.

Но, как ни вглядывались его товарищи в холодные серебряные озера, повсюду видели самих себя во множественном числе, постепенно удаляющихся куда-то в неимоверную глубину.

— Тише, — вдруг сказал Валентин Валентинович.

— Тише… Тише… Тише… — повторило странное эхо.

— Гляньте, — целитель указал на одно из зеркал.

Все послушно посмотрели в сторону, куда указывал Валентин Валентинович — это было единственное зеркало, где они повторялись только один раз.

— Всем покрепче взяться за руки и за мной, — приказал Валентин Валентинович и первым шагнул в сторону выхода.

Все остальные, продолжая держаться за руки, последовали за ним. Они видели, как заколыхалось зеркальное стекло, словно прозрачная озерная вода, куда бросили камень, когда рука целителя, в которой он держал свечу, уткнулась в его поверхность. Путешественники с удивлением наблюдали, как рука целителя медленно погрузилась в зеркало, и вокруг потемнело — свеча оказалась по ту сторону стекла. И хотя от нее по-прежнему исходил мягкий свет, он был уже неясным в зеркальной комнате. Хотя при этом на его фоне было видно, как Валентин Валентинович буквально нырнул в зеркало. Вслед за ним это сделали Олег и Сергей. Очередь дошла до Ольги. Она с напряжением ждала этого момента. Она зажмурилась, шагнула и на миг ощутила холодное прикосновение зеркала, напомнившее ей паутину в мокром осеннем лесу, в коварные объятья которой часто попадаются грибники. Это прикосновение было таким же липким и таким же мерзким, сырым и засасывающим. Ольга вскрикнула и отпрянула, разжав руку, которой держалась за Сергея. И в темной зеркальной комнате она осталась наедине со Стасом. Испуганная девушка прижалась к груди парня. Вокруг витала пугающая тишина. Сколько это продолжалось — секунды, минуты — молодые люди не знали, но тишина и темнота начали действовать на нервы.

Чудовище

— Валентин Валентинович! — закричал Стас. Голос его звучал также глухо, как и раньше, но при этом оказалось, что вместе со светом исчезло и странное эхо. — Валентин Валентинович! Сергей! Ребята!

Ответом было лишь гробовое молчание. Тогда Стас, не отпуская Ольгу от себя, пошел вдоль стены, пытаясь отыскать выход. Безрезультатно. Руки его натыкались только на холодные зеркала.

— Что же нам теперь делать? — в отчаянии спросила Ольга.

— Ничего, как-нибудь выберемся. Валентин Валентинович с ребятами не бросят нас, — ответил Стас, пытаясь ободрить девушку.

И вдруг, как бы в подтверждение его слов, одно из зеркал замерцало изумрудным светом, а через несколько секунд в нем начало вырисовываться чье-то лицо. Ольга опять вскрикнула, потому что чем дальше, тем ясней становилось, что это совсем не лицо, а морда страшенного упыря. Большущие остроконечные уши, пятакообразный нос, разинутая пасть обнажала огромные клыки, за которыми прятался черный язык. Подбородок монстра укрывала длинная сивая борода. Глаза — вот что больше всего отталкивало человека от этого чудовища — горели желто-зеленым огнем нечеловечности.

— А-а-а-а-а! — зарычало чудовище. — Гости пожаловали. Ха-ха-ха! А вас ведь никто не приглашал. Но я все же рад, что вы здесь появились. Будет, чем развлечься. — Упырь медленно начал выползать из зеркала, не сводя страшного взгляда с Ольги и Стаса. Девушка в испуге закрыла ладонями глаза. Стас спрятал ее за свою спину, а сам встал в стойку, ожидая врага. А тот тяжело плюхнулся на пол. Мягкий свет, падавший от зеркала, не потух — он, как огонек, на который дохнул легкий ветерок, разгорелся, и в зеркальной комнате стало немного светлей. Но этот свет был не земной. Он мерцал, как… Стас даже не мог найти для сравнения подходящего слова. Да и не до этого в тот момент ему было — напротив него находился упырь. При неясном зеркальном свечении парню удалось его разглядеть целиком: туловище чудовища напоминало обезьянье, такое же приземистое, цепкое. На лапах у него были пальцы с длинными мощными когтями. Что еще бросалось в глаза, так это хвост. Он вызывал отвращение: длинный, скользкий, как у крысы. От чудовища противно пахло. Оно оскалилось, но пока не нападало, как будто упырь, наслаждаясь моментом, рассматривал их. Вся морда твари была усыпана большущими бородавками. Они были везде: на носу, щеках, веках, лбу… Из ушей чудовища выбивался жесткий седой волос.

— Что смотришь? — снова прорычал упырь. — Красив?

— Да на тебя страшно смотреть, — несмотря на создавшееся положение, Стас ответил предельно откровенно, правда, слегка смягчив реальность.

— Но твоя девушка думает совсем иначе. Не правда ли, малышка? Ха-ха-ха!!!

— А ты нас не пугай! Слышишь? Ты же нас не знаешь, — не выдержал Стас.

— Ха-ха-ха! — снова рассмеялся упырь. — Он мне еще угрожает! Ха-ха-ха!

Упырь еще долго хохотал, а потом, успокоившись, вытер слезы веселья и уже с угрозой в голосе спросил:

— Смелый, да? Но, как я смотрю, не очень умный. На твоем месте я бы молчал и сопел в две дырочки, но ты… — если честно сказать, упырь в тот момент был сыт. Перед этим он только что приятно поужинал.

Надо сразу отметить, что обычно эта тварь питалась тем, что попадется на глаза, будь то зверь, человек или птица. Но, в отличие от обычных хищников, он съедал не плоть, а энергию, или как ее еще можно назвать, душу. Еды ему, в принципе, всегда хватало. Ведь он был полновластным хозяином Зазеркалья.

Когда-то, очень давно, до того еще, как на земле поселились первые люди, род упырей насчитывал около сотни особей. Они жили на земле одной дружной семьей, охотились на животных и кочевали по всей планете, чтобы не истощить природу. Опыт уничтожения определенных животных у них уже имелся. Именно благодаря упырям с нашей планеты исчезли динозавры — упыри выпили до краев всю энергетическую силу этих доисторических исполинов. Тогда от динозавров они взяли все самые худшие черты: первобытную злобу, непринятие ничего, кроме самих себя, и ненависть ко всему, что появится после них.

Но когда на земле появились люди, упыри, к этому времени уже враждовавшие друг с другом и жившие в одиночестве, отнеслись к первым представителям человечества благосклонно. Им было скучно, а люди ведь были такими забавными. Чудовища, шутя, пугали их, ухаживали за ними, защищали своих и убивали людей других упырей. Вот, видимо, поэтому у человечества и появилась мода воевать. Одним словом, в самом начале люди для упырей были, как для нас кошки и собаки.