Мой нежный враг - Линн Грэхем

Широко раскрыв глаза, Офелия повернулась к нему.

– Они узнали про два завещания?

– Нет, только о том, что мы поженились сегодня, но этого более чем достаточно.

– Но как это стало возможно? Мы ведь действовали с такой осторожностью…

– У Стамитоса, главы службы безопасности, уже есть подозрение. Информацию раскрыл тот, кто знает о причинах этого брака. Женщина, которая живет в домике у дороги, твоя подруга…

– Памела Арнолд? Но зачем ей это?

– У нее есть брат, который подвизается в бульварной прессе.

– Да, но она вряд ли часто видится с ним.

Офелию вдруг охватило волнение, она побледнела. Хотя она взяла с подруги клятву хранить тайну, однако осознавала, что Памела считала всю эту историю, не говоря уже о богатстве Лисандера, весьма увлекательной. Памела – известная болтушка. Могла ли ее подруга случайно проговориться кому-то?

– Завтра утром все узнают, что я женился.

– Сомневаюсь, что всему миру это будет интересно. – Ее язвительное замечание не уменьшило тревоги. Но тяжелые мысли отошли на второй план, когда Офелия увидела, как изменилась ее спальня. Здесь не было кровати, и вещи куда-то исчезли. – Где мои вещи?

– О чем ты?

– Половина моих вещей пропала!

– Жены не спят отдельно от мужей.

– Я – не жена! – Офелия была в ярости, поскольку никто не советовался с ней по поводу переезда в другую спальню.

– Теперь ты – жена, и, очевидно, все время хотела получить статус моей жены. – Его загорелое лицо казалось высеченным из гранита. – И именно ты постаралась, чтобы о нашей свадьбе стало известно прессе.

Офелия поняла, что едва сдерживает желание захихикать. Она не могла сдвинуться с места, выпитый алкоголь ударил в голову – она ничего не ела с утра.

– Вы такой недоверчивый! Ничего я не планировала! Зачем мне оповещать людей о нашей сумасшедшей договоренности?

– Чтобы стать моей женой в полном смысле слова.

– К чему мне это? – пыталась уточнить Офелия, а он решительно шагал по коридору, волей-неволей увлекая ее за собой.

– Начинает работать план «Б». – Лисандер свернул в галерею.

– План «Б»? Куда, черт возьми, вы меня ведете?

Лисандер широко распахнул дверь главной спальни «Мадригал-Корт». Семья Офелии не пользовалась огромной комнатой, ее было трудно протопить. Теперь в огромном камине весело горел огонь, отбрасывая тени на отделанные дубом стены. В центре стояла потрясающая кровать с пологом на четырех столбиках – абсолютно под стать феодальному великолепию нового декора.

Офелия никогда не испытывала любви к домашнему хозяйству. У нее не возникало желания переставить мебель или купить новые шторы, но порой она ловила себя на мысли, что ей хотелось бы сделать окружающую обстановку теплее, комфортнее и привлекательнее. Теперь она с изумлением смотрела на внушительную кровать, задрапированную яркой золотистой тканью.

– Ваши люди потрудились на славу. Я была так занята работой в саду, что даже не видела этого. – Офелия нахмурилась. – Зачем вы привели меня сюда?

– Это наша комната.

– Наша… комната?

– Супружеская спальня. – Лисандер окинул Офелию оценивающим взглядом, и она почувствовала странное покалывание во всем теле.

– У нас нет супружеской спальни, поскольку… Что мы будем тут делать? – Офелия нервно хихикнула.

– Все как обычно, glikia mou, – лениво ответил Лисандер. – Сейчас в деревне больше нечего делать, а так мы по крайней мере согреемся.

– Подождите… Вы думаете, что я буду делить эту комнату с вами?

Лисандер поразился. Ей очень хорошо удавалась роль наивной селянки, но при этом она ухитрялась выглядеть удивительно красивой.

– Даже если бы наша свадьба осталась в секрете, нам бы пришлось жить в одной комнате, когда я здесь. Как еще мы можем доказать, что у нас настоящий брак?

– Но я не предполагала…

– Мы обо всем договорились.

– Да, но теперь все изменилось…

– Только завещание. Ты по-прежнему моя жена, и поскольку это теперь не секрет, наш брак оказался серьезнее, чем я ожидал, – холодно заметил Лисандер.

– Я поняла, – вспыхнула Офелия.

Подняв руку, Лисандер коснулся кончиками пальцев ее нижней губы. Офелия залилась краской, чувствуя, как сладко замирает ее тело. Она едва сдержала себя, чтобы не подставить губы для поцелуя.

– Брак никогда не стоял в моем списке первостепенных дел. Я наслаждаюсь свободой, но на ближайшее будущее у меня нет выбора, и я должен вести себя как новоиспеченный муж.

Теперь Офелия осознала – ни второе завещание Глэдис, ни папарацци не заставили Лисандера потерять самообладание. В его глазах горел золотистый отблеск пламени камина, а крепкая фигура казалась еще крупнее. Он прирожденный хищник, беспомощно подумала Офелия, и такой же великолепный и опасный, как леопард в расцвете сил. Голос разума твердил, что ей лучше отступить, но она не могла заставить себя сделать это.

– Я удивлена, что вы так уважительно относитесь к общественному мнению.

– Только в этой области, моя дорогая. – Длинные загорелые пальцы Лисандера скользнули по ее волосам, и он придвинул девушку к себе, чувствуя, как желание овладевает его телом. Чем больше Офелия сердилась, тем больше он хотел ее, тем больше в нем было решимости сделать ее своей.

У Офелии бешено стучало сердце, ей стало трудно дышать. Когда она прильнула к мускулистой фигуре, ее словно пронзило электрическим током. Боясь упасть, Офелия вцепилась в плечи Лисандера. В душе ее шла настоящая борьба. Она понимала, что пора это прекратить, но его жгучий взгляд и сладострастное ощущение внизу живота удерживали ее на месте.

Лисандер нежно прикоснулся губами к ее губам. Сгорая от нетерпения, Офелия, даже не задумываясь, встала на цыпочки. Лисандер хрипло рассмеялся. Теперь его губы не знали пощады, заставляя ее дрожать от наслаждения. Лисандер избавился от галстука, сбросил пиджак и подтолкнул Офелию к кровати.

– Это неправильно… – с сомнением выдохнула она.

– Это – наша брачная ночь, что же здесь неправильно? И ты хочешь меня точно так же, как я хочу тебя, – засмеялся Лисандер. – С самого первого дня, когда мы встретились, yineka mou [3].

Офелию поразили его откровенные слова. Это была правда. Желание проснулось в ней в тот самый момент, как только она увидела Лисандера. Тревожащее, сводящее с ума желание, которое не имело сходства с тем, что ей приходилось чувствовать раньше. Инстинктивная реакция, которая не имела ничего общего со здравым суждением. Она поняла, что почти постоянно мечтает о Лисандере. И когда он успел завладеть ее мыслями?

Лисандер взял ее на руки и посадил на кровать.