Венский вальс для мечтательницы - Светлана Лубенец

Вторая остановка была у подземного озера, которое затопило заброшенный рудник. Молодые люди долго спускались по узкому и довольно мрачному проходу в шахту, где плескались голубоватые в подсветке озерные воды. А потом на лодке под классическую музыку их катали по штольням. То и дело открывались таинственные и загадочные анфилады низких арок, лодка мягко рассекала воду, струи шелестели, и у Лизы создалось впечатление, будто она персонаж какого-то исторического фильма.

Обратно в Вену ехали опять по дороге, петляющей между холмами, сплошь поросшими яркими осенними деревьями. Экскурсовод поставила диск с записью вальса Штрауса «Сказки Венского леса». Лиза закрыла глаза. Ей представилось, будто они с Андреем опять танцуют этот красивый танец в чудесных интерьерах дворца Пальфи. На ней надето старинное голубое платье, отделанное сливочным кружевом, а на Андрее – темно-синий камзол, расшитый серебром. И Андрей вдруг…

На этом месте Лиза заставила себя очнуться. Почему вдруг Андрей? При чем тут Андрей? Она оглянулась назад, туда, где были места Андрея и Игоря, и встретила сначала спокойный взгляд Серова, а потом какой-то потухший взгляд Колесниченко. Неужели Игорь так переживает из-за нее? Даже как-то неловко. Он явно нервничает из-за их размолвки, а она без раздумий отдала его Саше. Лиза толкнула в бок задремавшую подругу и сказала:

– Что-то я не заметила, чтобы ты на экскурсии хоть как-то завлекала Игоря!

– А я раздумала… – недовольно пробормотала Александра и опять закрыла глаза.

– Успеешь еще поспать! – прошипела ей в ухо Лиза и толкнула в бок почувствительней. – Ну-ка рассказывай, почему вдруг раздумала!

– Ой, ну чего тут рассказывать… Я подумала, что ну его… этого Игорька… Андрей и правда получше будет…

Саша хотела снова закрыть глаза, но Лиза была непреклонна. Она хотела объяснений.

– Ты же еще утром выясняла у меня насчет Игоря!

– Ну и что! А потом передумала!

– Почему?!!!

Александра наконец окончательно очнулась от дремоты и сказала:

– Ну… вот такое на меня снизошло просветление!

– Ни с того, ни с сего?

– Ну… почему… Во-первых, ты мне все время в уши дудела, какой Андрей замечательный, во-вторых, я вижу, что он всем девчонкам нравится, несмотря на то, что Игорь явно симпатичнее…

– А в-третьих?

– А в-третьих, я Игорю не нравлюсь – это очевидно! Он с тобой поссорился, а все равно только на тебя и смотрит. Я специально наблюдала. Кстати, ты не знаешь, почему они с Андреем сидят друг от друга отдельно?

– Думаю, что все из-за того же нашего танца.

– Вот! – Александра вытянула вверх указательный палец. – На что мне такой ревнивец: ни с кем не потанцуй, никому не улыбнись! Да с таким с ума сойдешь!

Лиза откинулась на кресло и тоже закрыла глаза. Она не понимала, как ей относиться к тому, что Саше вдруг разонравился Игорь. Потом опять встрепенулась и обратилась к подруге:

– Сашка! А как же наша «американка»?

– Какая еще американка? Ты про козу Дороти, что ли?

– Кончай, Сашка! Никакая Дороти не коза! Она очень даже хорошая девчонка!

– Ладно! Пусть! Но при чем тут она?

– Да Щербацкая ни при чем! Помнишь, мы спорили на желание, что ты Игоря в себя влюбишь! Получается, что ты проиграла!

– Ничего я не проиграла! – очень серьезно отозвалась Александра. – Вот если бы я продолжала быть в него влюбленной, а он на меня – ноль внимания, тогда – да, получилось бы, что я проиграла! А я сама от него отказалась! Так что даже не надейся, что я буду исполнять твое желание!

Лиза не знала, что и думать.

В отеле до ужина девочки долго рассматривали фотографии, сделанные на экскурсии.

– А вот здесь, у сфинкса, гляди, как мы хорошо получились с Андреем! – проворковала Саша. Лиза взглянула на фото. Серов обнимал Александру за плечи, их щеки почти соприкасались. Оба широко улыбались. А Саша между тем продолжала: – В общем, Андрюшка еще и фотогеничным оказался! Такую фотку не стыдно и моим девчонкам, ну… в Минске… показать. Они выпадут в осадок: умный, поэт, победитель Венского конкурса, да еще и с голливудской улыбкой! Класс!

Лиза теперь взглянула на фотографии по-другому. Оказалось, что абсолютно на всех снимках Саша была рядом с Серовым, на многих он обнимал ее то за талию, то за плечи. Она вспомнила, что Андрей говорил ей про Сашу. Видимо, и он пересмотрел свои взгляды. Ей стало очень тоскливо. На экскурсии Игорь не мог не видеть, что Андрей вовсе не с ней, а с Сашей, но тем не менее не только не подошел к ней, но даже и не взглянул ни разу.

Ужинать Лизе не хотелось. Она с пасмурным видом ковырялась в празднично оформленном мясном блюде. Кто получит медаль зрительских симпатий, ее тоже не интересовало.

– Итак! – Вместо Кирилла награждение проводила Марианна. – Сейчас мы объявим призера зрительских симпатий! Им является… Им является… – Марианна специально оттягивала момент объявления фамилии, чтобы конкурсанты поволновались, а потом громко и торжественно провозгласила: – Иванцова Маргарита, Россия, Брянск!

Послышались вялые хлопки. Лиза с удивлением вскинула глаза на Риту, стихи которой были не слишком интересными на фоне других. Сама Иванцова выглядела не менее удивленной, чем другие. Она покраснела пятнами и так сжала в руке вилку, что побелели костяшки пальцев.

– Не понимаю, где овации?! – несколько фальшивым голосом произнесла Марианна, и они с Кириллом дружно захлопали. Зал не поддержал. Потом со своего места встала та самая миниатюрная, но очень решительная Дороти Щербацкая из Оклахомы, которую Лиза с Сашей вспоминали в автобусе, и сказала:

– Вот это как-то странно, что медаль… Рите… Мы все друг с другом общались, и… в общем, должен был победить совсем другой человек… Вы можете назвать цифры? На конкурс приехали восемнадцать человек. Как распределились голоса?

Бедная Иванцова вскочила со стула и выбежала из ресторана с вилкой в руках. От волнения она, видимо, не смогла даже разжать руку. Ее мать, грузная, но очень симпатичная женщина, тоже раскрасневшаяся и встревоженная, выбежала вслед за дочерью. Дороти так и стояла возле своего места, а Кирилл с Марианной тихо совещались. Потом к микрофону подошел Кирилл и сказал:

– Дело в том, что голоса разделились. Одна часть участников проголосовала за Маргариту, другая – за Александру Завьялову, третья – еще за одного человека… И вот этому… последнему… мы по некоторым причинам не можем вручить медали, поэтому назвали победителем Иванцову, поскольку у нее перевес голосов. Здесь нет никакой несправедливости!

– Тогда я совсем ничего не понимаю! Или на наших бумажках было четыре фамилии, или вы что-то скрываете! Я точно знаю, что большинство должно было проголосовать за Лизу Ромашову из Санкт-Петербурга! У нее замечательные стихи! И вряд ли у вас есть какие-то причины, чтобы не вручить Лизе медаль. Вы наверняка имеете в виду другого человека! Кто четвертый-то?

Лиза чуть не поперхнулась кусочком мяса, которое все же нехотя положила в рот и лениво жевала, абсолютно безразличная к тому, что случилось с Ритой и почему она собрала больше голосов, чем Саша, у которой стихи были явно лучше. Она чувствовала себя несчастной и жалеть другого человека в этот момент никак не могла. То, что конкурсанты хотели вручить ей медаль зрительских симпатий, настолько ее изумило, что она совершенно растерялась. Даже этому она не могла обрадоваться. Девочка только переводила взгляд с Дороти на Кирилла с Марианной, а потом обратно. В этот момент со своего места встал Андрей Серов, подошел к координаторам конкурса и очень спокойно попросил:

– Отдайте нам, пожалуйста, листочки с фамилиями. Мы сами посчитаем голоса.

– Ну… хорошо… Мы все объясним… Сядь, пожалуйста… – сказала Марианна, и Андрей вернулся на свое место. – На ваших листках было написано всего три фамилии: Ромашовой, Завьяловой и Иванцовой.

– Сколько Иванцовой? – выкрикнул из зала кто-то из родителей. – Вы можете смело нам сказать, Риты же здесь нет. Она с матерью, так что с ней будет все в порядке!

Кирилл с Марианной опять долго совещались, а потом Кирилл взял микрофон и сказал:

– За Маргариту Иванцову было два голоса.

Со всех сторон в ответ закричали:

– Ничего себе зрительская симпатия!

– Да они с матерью сами и написали свою фамилию!

– Риткины стихи ни в какое сравнение не идут с Лизиными!

Лиза сидела ни жива ни мертва. Меньше всего ей хотелось быть в центре внимания, особенно такого скандального.

– А сколько голосов за Сашу? – снова подала голос Дороти.

– Один…

– Так это ж Лиза меня и написала! Зуб даю! – крикнула Александра и спросила: – А сколько за Ромашову?

Лиза с трудом выносила происходящее и, наверное, тоже убежала бы из ресторана, как Рита, но ей хотелось узнать, по какой-такой причине координаторы конкурса не могут вручить медаль ей или Саше. Она уже не хотела никакой медали, но решила узнать правду. Между тем Кирилл вынужден был сказать, что остальные пятнадцать голосов отданы за Лизу.