Сафари во времени - Екатерина Тимохова

Видящая глянула на каменные мегалиты и торжествующе улыбнулась. Наконец-то свершилось! Они дошли. Теперь можно будет попробовать все сначала. Или, наконец, все изменить. Она повернулась к воинам самбу.

- Спасибо вам! - сказала она, и глаза ее засияли голубым таинственным огнем. - Я не хотела, чтобы так получилось, но судьба работает против меня. Никто не должен знать о нас. И поэтому мы вынуждены заметать следы.

На глазах Видящей вдруг проступили слезы. Она поклонилась самбу. А те в смятении смотрели на нее, не понимая, почему она ведет себя так странно. Люди, пришедшие с ней, тяжело вздохнули, охранник принял у нее малыша, и все они зашли в круг, образованный камнями. Только сама голубоглазая осталась снаружи. Она подняла руку перед собой и обратилась к Такаву.

- Тебе суждено жить долго, ты будешь ждать дня, когда я снова приду. Тогда ты снова должен будешь привести меня к этим камням. Это твоя судьба, и это, быть может, изменит все. Твое предназначение очень важно. Верь в него даже когда будет очень тяжело.

Тот упал на колени - так велика была сила Видящей. Он испытывал трепетное почтение к ней. Женщина положила руку ему на голову:

- Я должна это сделать, - с горечью сказала она.

Вторую руку голубоглазая простерла к соплеменникам Такава. И тут они стали падать один за другим. Сын вождя хотел вскочить, чтобы подбежать к своим друзьям, но ноги его словно приросли к земле и налились тяжестью. А воины, бездыханные, падали на желтую высохшую траву, и ничего не могло их спасти. Когда последний из них коснулся земли, Видящая отняла руку от головы Такава. Он смог встать, огляделся в ужасе и с немым вопросом обратился к женщине. Лицо ее было полно скорби.

- Прости, Такавири, так было нужно, - сказала она. - Я буду оплакивать их так же, как и ты.

Видящая шагнула к Тандему, приложила руку к плите, и камни тотчас стали скрываться за густым белым туманом. Резкая голубая вспышка, страшный скрежет, громовой раскат - и все стало как прежде. Такав смотрел на высокие камни, стоящие кругом и подпирающие небо, но не было больше ни людей, ни женщины, погубившей его друзей. Он словно очнулся от тяжелого сна, подбегая к каждому из самбу, и молил их вернуться к жизни. Но тела их были твердыми и застывшими, прикосновение к ним обжигало как холодные воды реки. Они лежали бездыханные и безучастные, уставившись мертвыми глазами в небо. Молодой воин закричал изо всех сил, чтобы выпустить горе, но душа продолжала болеть. Целый день он провел здесь, оплакивая своих друзей, отличных молодых воинов, прекрасных мужей и братьев. И когда, наконец, нашел в себе силы, то встал и поплелся к деревне. Ужасно было становиться вестником смерти, но ему ничего не оставалось. Он был сыном вождя, а значит - будущим вождем. Ему надо было быть сильным.

Когда Такав дошел до деревни, то понял, что его горе будет больше во сто крат. Повсюду лежали люди его племени. У костра, у соломенных домов, на поляне, где паслись животные, и в домах. Все! Все люди его племени были мертвы. В один миг они просто замерзли, и их сердца перестали биться. Он остался один! Один в этой бескрайней саванне.

Он упал на колени и хотел проститься с жизнью, умереть рядом со своим народом. Но ничего не мог поделать. Его хранило собственное предназначение. Ему суждено было существовать и терпеть всю эту боль, пока Видящая не отпустит его, пока он не выполнит ее наказа.

А Видящая стояла на горе, у подножия которой находилась Долина Инферин. Наконец-то поход был завершен. Совсем по-другому выглядел сейчас их дом. Не было здесь ни построек, ни вспаханных полей. Все это им предстоит восстановить. Снова предстоит построить великую Долину Инферин. Она понимала, как это будет тяжело, но была уверена, что на этот раз сможет все изменить.

- Мы снова здесь, - услышала она голос позади себя. Это был близкий ее сердцу человек, который прошел с ней все от начала до нынешнего момента. Он знал столько же, сколько и она.

- Да, мы здесь, и еще многое предстоит исправить, - отозвалась Видящая, одной рукой покачивая малыша, который завертелся и запищал.

- Скажи мне, почему они погибли, эти воины? Зачем ты убила их? Это было жестоко.

- Мы должны были сделать это, чтобы замести наши следы.

- Ты пугаешь меня, - вырвалось у него.

- И нам нужно было оставить знак для тех, кому суждено будет оказаться здесь через много веков, - многозначительно добавила она.

- Смерть целого племени ради какого-то знака? С чего ты взяла, что мы достойны жить, а они нет? - не унимался блондин.

- Потому что так должно быть, - тяжело вздохнула Видящая. У нее не было других оправданий.

- Ты стала другой, я не узнаю тебя! Я не понимаю, как ты стала такой!

- Заботы, которые легли на мои плечи тогда, изменили меня, - она посмотрела на него тяжелым взглядом. - И я хотела бы оставаться прежней, но должна построить для этих людей новый дом. Они надеются на меня, у них никого больше нет. И мне придется сделать все, чтобы дать им обещанное счастье.

- Значит, здесь наши пути расходятся, - печально сказал мужчина.

- Значит, и это суждено, - отрезала та, что уже привыкла к потерям.

Эпизод шестой

Испорченный пикник

Москва, июль 2015 год

Подперев рукой щеку, я сидела в офисе и тосковала. Поисковики не давали ответов на мои вопросы, социальные сети наскучили, а игры не радовали. Вадим, поглощенный предстоящей поездкой, был занят поиском оружия для охоты в Кении. Роман вызвался ехать с нами, и поэтому разговаривать с ним тоже было невозможно. Каждый вечер у нас дома собирались люди, которые за кружкой пива или бокалом вина обсуждали тонкости будущей поездки. Алексей тоже был здесь. После того вечера и нашего танца под незабываемую "Lady in red" мы и словом наедине не перемолвились. Он старался избегать общения. Я только замечала, как он украдкой проглядывает на меня и Вадима. Лишь однажды Алексей сказал мне, что эта поездка приблизит нас к цели, так и не объяснив, как именно. Пришлось оставить все на волю судьбы.

В последние дни я чувствовала себя как никогда потерянной и несчастной. Мне казалось, что никому до меня нет дела. Кстати сказать, Катрина, узнав о намечающемся путешествии, безапелляционно заявила, что тоже едет. Мужчины согласились, посчитав, что мне одной будет скучно ждать их в "хижине", пока они охотятся. С тех самых пор о Поливаевой тоже можно было забыть, так как сама она забылась сборами и подготовкой к путешествию. В то время, как друзья ходили возбужденные и счастливые, я день ото дня становилась все более грустной. Стоило только вспомнить о тараканах величиной с палец и малярийных комарах, жаждущих моей крови, как мне становилось дурно.