Хозяин шара - Елена Минькина

— Да, да, понимаю и рад, что вы все поняли. Но теперь до свидания, мы должны спешить, чтобы спасти ребенка.

«Ирочка тоже поверила ему. Что теперь будет? А с Машенькой и с Виктором? Как страшно! Куда меня везут? Если к профессору, это хорошо. Лариса Федоровна знает, где этот центр. Не будет же он ее убивать? Ему что, жить надоело? А если не к профессору? Если это те, кто охотится за мной? О, Господи, как страшно!»

Глава 6

Ехали очень долго, и с каждой минутой таяла надежда, что везут ее к профессору. Стекла в машине тонированы, не видно ничего. Холодно. Хорошо, успела накинуть шубу и обуть сапоги. Дорога стала плохой. Тревожные мысли не покидали. «Куда меня везут? Что мне вкололи? Как это отразится на моем мальчике? А профессор? Ведь только он знал, что у моего ребенка изменения в сердце. Он что, с ними заодно? И кто они, эти похитители? Столько вопросов»…

Наконец машина остановилась. Открылись дверцы, и двое мужчин переложили ее на каталку. Марина хотела посмотреть, где она, но ее накрыли простыней и покатили по длинному коридору.

Ее подвезли к лифту, она слышала это по звуку: открылась дверь, каталку втолкнули в лифт, потом опять длинный коридор, и, наконец, тележка остановилась. Простыню с нее сдернули, сняли сапоги и шубу и прямо в халате положили на кровать.

Марина увидела комнату с неизвестными приборами. Прямо кадр из американского фильма. Значит, больница? К ней подошли двое, в одном она узнала старенького профессора. Сердце болезненно сжалось: он с ними заодно.

— Вадим, сколько кубиков ты вколол?

— Петр Иванович, как положено — десять. Мужики от этой дозы сразу отключаются, а эта даже сознание не потеряла.

— Я же говорил, она очень опасна. Сделай еще укольчик, мне надо ее вырубить. Тут и передержать нельзя, роды состоятся через три-четыре дня. Сам сделаю ей стимуляцию. К сожалению, она должна остаться в живых, так мне приказали. Вадим, сейчас я должен уехать. Мне нужно время. Я думал провести роды сегодня, но надо, чтобы она могла двигаться, иначе умрет. У меня все оформлено, паспорт, документы, но надо еще решить с квартирой. Жалко ее бросать просто так. У тебя никого нет на примете? Отдам дешево.

— Петр Иванович, я помогу. У меня как раз друг квартиру ищет, сейчас позвоню. А что делать мне?

— Тебе? А что тебя волнует? Не ты здесь главный. Твое дело — сторона. Кому ты нужен? Они тебя даже искать не будут. Эта, — он кивнул на Марину, — тебя не знает. Сила к ней вернется, но только через неделю после родов, так что времени у нас много. С ее памятью мы поработаем. А теперь ставь укол, а то мы и так тут при ней разболтались. — Профессор широко улыбнулся и обратился к Марине: — Ну что, милочка, доигралась? Хочешь знать, здоров ли твой мальчик? Конечно, здоров. Но сейчас это не имеет значения. Я против тебя и твоего ребенка ничего не имею. Но мне приказали его убить, а приказ моего господина для меня закон. — Он повернулся к Вадиму. — Вадим, ты посмотри, какая красивая! Даже не жалею, что останется в живых. Ведь это произведение искусств. Смотри. — Он распахнул ей халат. — Видишь, Вадим, какие ножки, грудь, волосы, про глаза вообще молчу. Беременность так идет ей. Ох, будь я помоложе!.. Разрешаю развлечься с ней, а я посмотрю, молодость вспомню.

Марина с ненавистью смотрела на мужчин.

— Ну что глядишь? Вы, бабы, для этого и созданы. Сейчас, милочка, будешь баиньки. — Потирая руки, он противно хихикнул. — Я тебя уверяю, Вадим, ты получишь массу удовольствия.

Вадим набрал шприц, сделал укол, и сознание наконец Марину покинуло. И это было спасение, если бы этот гад залез на нее, она бы умерла от омерзения.

Глава 7

Марине опять снился тот странный сон, но теперь черный ужас захватывал ее своими лапами. Это было знакомое ощущение, такое она испытывала, когда ходила с бабой Аллой на красный уровень и чуть не погибла там. Только сейчас чернота засасывала ее. Она видела рядом Машу, как могла, отпихивала девочку от чудовища, но сама не могла справиться с ним. Ужас овладевал, залезал в душу. Он пил жизнь, но противостоять этому Марина не могла, силы покидали ее. Она сделала последнее усилие, чтобы спасти девочку, и… проснулась. И сразу вспомнила, что произошло.

Кто-то ходил по палате. Марина постаралась, чтобы не заметили, что она пришла в себя. Сквозь веки чувствовала, что сейчас день. «Интересно, сколько я лежала без сознания?»

Она все еще не ощущала своего тела, но язык уже стал шевелиться. Низ живота болел. С нее сняли все, она лежала абсолютно голая. Дверь в палату кто-то открыл, и она услышала женский голос:

— Это опять ты, Вадим? Может, хватит? Уважай хотя бы меня. Неужели это может доставлять удовольствие? Ведь женщина без сознания. А Петр Иванович разрешил это делать?

— Господи, Аля, конечно, разрешил. Я всю жизнь мечтал о такой девочке. А она не совсем без сознания, ребенок шевелится, это такой кайф.

— Вадим, я больше не дам тебе это делать! Ты вообще не должен быть здесь. Мне приказали никого сюда не пускать.

— Алечка, я не кто-то. Я — правая рука Петра Ивановича. Все равно возьму ее еще раз. Ты же меня знаешь.

— Вадим, а я сейчас позвоню Петру Ивановичу и расскажу все. Ей рожать через три дня. А что будет, если роды начнутся сейчас? Она же еще без сознания! А ты ходишь к ней каждый час вот уже целые сутки. Не понимаешь, что она беременна?

— Алька, разреши еще разок, заплачу «зелеными».

— Я же сказала: только если разрешит Петр Иванович. Но он не разрешит. У нее могут начаться роды после твоих художеств.

— Ладно, ладно, не надо звонить, — забормотал он.

Марина чувствовала, что мужчина колеблется: уйти или исполнить свою прихоть? Но девушка стояла на своем:

— Вадим, прошу тебя, уйди, ты не справишься с собой. Ну что ты в ней нашел, вон сколько баб вокруг. Только свистни, рады будут тебе услужить, а эта лежит как пень. Тебе что, это нравится?

— Аля, ты не понимаешь, она даже без сознания кончает! Вот это баба!

— Вадим, все, мне надоело это обсуждать. Фу, гадость! Я иду звонить Петру Ивановичу.

Марина в ужасе ждала, чем закончится перепалка. Если подонок дотронется до нее, она не сможет скрыть, что пришла в себя.

— Ладно, Аля, расслабься, — медленно произнес Вадим. И, помолчав, добавил: — Но ты об этом пожалеешь. — В его голосе послышалась угроза. — Скоро я здесь стану хозяином. Сейчас я домой поеду, у меня завтра дежурство, надо отдохнуть. А может, с тобой побалуемся?

Она услышала, что девушка отбежала от сексуально озабоченного парня.

— Ну что ты, что ты, — забормотал Вадим, — пошутил я. Ты ведь классная девчонка! Чего ты такая злючка? Мне здесь никто не отказывает.