Делу конец – сроку начало - Евгений Сухов

— Куда идешь? Или не видишь, что здесь сторож имеется?

Такие дядьки встречаются в любом учреждении, а если им однажды доверяют ружье, то они спешат объявить войну всему миру.

Вадим улыбнулся и развернул перед глазами мужчины удостоверение. Дядька долго читал, щурился, будто рассматривал фотографию через оптический прицел, а потом неожиданно смилостивился:

— Майор, значит… Милиция. В молодости я и сам в органах служил. Шофером.

— Коллеги, получается, — очень серьезно отозвался Шевцов. — Отец, ты мне не подскажешь, где найти Захара Сомова?

— А чего его искать-то? — искренне удивился сторож. — Вон он лопатой у ворот снег скребет.

Шевцов обернулся: в самом центре двора, вооружившись совковым инструментом, сгребал с дороги осколки льда высокий парень, заросший пятидневной щетиной. Свою работу он выполнял привычно и размеренно, как это делают люди, уставшие от ежедневного скучного труда. Дворник лишь иной раз поднимал голову, когда кто-то обращался к нему по имени, и, сдержанно кивнув на приветствие, продолжал освобождать черный асфальт от припаянного льда.

— Не вы ли будете Захар Сомов? — подошел Шевцов ближе.

Размахнувшись, Сомов сбросил очередную порцию снежной глыбы, снял рукавицу и старательно высморкался.

— А в чем, собственно, дело? — безразлично спросил он, вытерев испачканные пальцы о бушлат.

— Я из милиции, — опять достал Вадим «корочку». — Майор Шевцов.

— А-а, похоже, — равнодушно произнес дворник.

— Отчего так?

— Ну не знаю, — неопределенно пожал плечами Захар, доставая из кармана сигареты. — Походка, что ли. Уверенность какая-то. А еще взгляд, такое впечатление, будто на пятнадцать суток хотите запрятать.

— А что, приходилось сиживать? — усмехнулся Вадим.

— Врать не буду, случалось. Так в чем дело? Ну, я Сомов Захар.

Он щелкнул зажигалкой и сладко затянулся, как будто сполна хотел воспользоваться предоставленным отдыхом. Держался Захар естественно, и предстоящий разговор с опером его не пугал.

— Я по поводу угнанного «Ниссана». Вы ее водитель, так?

— А-а, — тускло протянул Сомов, — зачесались наконец. И что же вас конкретно интересует?

Из гаража медленно выехал «КамАЗ» с лафетом и, едва не зацепив стоявшего на дороге дворника, притормозил.

— Захар, чего же ты остановился? Давай наяривай! — показалась из кабины довольная сытая физиономия шофера.

— Да пошел ты! — с тихой злобой бросил Сомов.

Водитель уже не слышал. Просигналив на прощание клаксоном чуть ли не в сотню децибел мощностью, он аккуратно повел большегруз к выходу.

— Бывший мой сменщик, — без всяких эмоций пояснил Захар. — Так что именно?

— Меня интересует все: как получилось, что ваш «Ниссан» украли?

— Из-за этого автобуса и пошла у меня сплошная непруха, — бесцветно пожаловался Сомов майору. — Как только ее угнали, меня сняли с машины совсем. Работал в гараже механиком. Ну а какая здесь работа? Все через пузырь. Естественно, каждый день домой пьяный приходил. Жена взвыла, через месяц ушла. А когда мне дали машину, так я от радости принял самую малость и снес ограждение на Кутузовском проспекте. Разборка была серьезная, вот и лишили прав на три года. Козлы!

— Так как все-таки с этим «Ниссаном»-то? — сдержанно выразил сочувствие майор.

Сомова было жаль по-настоящему. Мается парень изрядно.

— А все вышло очень просто. Возвращаюсь я как-то с вечерней смены в гараж. Настроение отличное, в этот день я развозил по гостиницам какую-то делегацию. Заплатили мне прилично, что греха таить, а эти, кого я развозил, еще две бутылки французского коньяка дали. Признаюсь, я такого раньше никогда и не пробовал. Ну, думаю, приеду домой, приму на грудь пару рюмок, расслаблюсь. Имею полное право после трудового дня, как говорится. Потом завалю женушку на спину, благо кровать позволяет, широкая, словно взлетное поле. Думаю я о всяком таком приятном, и тут на дорогу человек выходит. Машет рукой, дескать, останови, друг. Ну как тут не помочь, тем более настроение у меня великолепное, думаю, подвезу, поделюсь своей радостью. Я дверь открыл, в салон его впустил, а он пушку на меня наставил и говорит: выметайся! Я ему стал объяснять, ты чего, братан, в натуре, а он меня хряк рукояткой по голове, тут я и вырубился. Очухался, когда почувствовал, что меня куда-то волокут, приоткрыл глаза и вижу, что двое хмырей меня за руки тащат. Всю рожу мне кровью залило, наблюдаю за ними сквозь красную пелену. Оттащили меня на обочину да бросили, как мешок с картошкой. Наверняка они думали, что я покойник, а то бы точно получил контрольный выстрел в голову.

— Думаешь, так и было бы?

Сомов недоуменно посмотрел на майора:

— А чего тут сомневаться? Достаточно взглянуть на эти рожи, чтобы поверить в это. Вот лежу я и со страхом молю бога, чтобы те не вернулись. Потом слышу, двигатель завелся, глаза открыл, а «Ниссан» уже отъезжает. Полежал я с минутку да и пошел своей дорогой. Естественно, меня такого никто подвозить не желал, как до дома добрался, уже и не помню. На автопилоте шел. На следующий день заявление в милицию написал. Ваши пару раз появились, а потом я их больше не видел. А что сейчас-то объявились?

— Нашли ваш микроавтобус.

— Вот как? Интересно, и где же он был? — В голосе Сомова прозвучало всего лишь простое любопытство.

— На Кобыльей пяди, а в машине десять трупов.

— Ничего себе! — пнул Захар осколок льда. — Хотя нечто подобное я ожидал услышать.

— А вы случайно не запомнили лица нападавших?

— Да какие там лица! — отмахнулся Сомов. — Башка вот такая была! Кровь из раны хлещет, как из бегемота… Нет, не помню, встретился бы с ними нос к носу, и то не узнал бы.

— Но сколько их было-то, помните?

— Вот это я могу сказать. Двое из них мной занимались… Так. Один был в автобусе, заводил машину. Это я отчетливо помню. Ну, а четвертый стоял немного в стороне и покуривал. Он говорил негромко, но чувствовалось, что был в их команде главным.

— Что же он говорил, не помните?

— Так… какую-то ерунду, — пожал плечами Захар. — Говорил про какой-то спортзал… про долги, деньги… про какую-то разбитую машину. В общем, я ничего не понял.

Вадим сунул руку в карман, достал визитку и протянул ее Сомову.

— Вот мой служебный телефон, если что-нибудь еще вспомните, не сочтите за труд, позвоните.

Захар уныло вытянул картонку из пальцев майора и без энтузиазма заверил:

— Позвоню. Но только я уже как будто все рассказал. Товарищ майор, а у вас нет хороших знакомых в дорожной инспекции? Может, помогли бы мне права выручить, а то по баранке уже соскучился. Да и двор надоело лопатой скрести.

— Если что-нибудь нужное вспомнишь, посодействую, — всерьез пообещал Шевцов. — Ну пока, как говорится, бог в помощь.

Уже у самых ворот он услышал, как очередной шофер, проезжая мимо, едко посоветовал:

— Что-то ты плохо работаешь, Матвеич, как бы тебе заново убирать не пришлось.

— Да пошел ты!.. — огрызнулся Захар, и вновь скрежет лопаты органично вписался в деловое урчание моторов.

Глава 7

— А ты правда меня любишь? — спросила Ольга, и ее прохладные длинные пальцы опустились на широкую горячую ладонь Стася.

— Разве я тебе хоть раз дал повод усомниться в этом? — улыбнулся Стась.

— Нет, но всегда приятно услышать это. Так хочется быть кому-то необходимой и чувствовать это каждую минуту.

Стась сжал ладонь девушки в своей руке и ощутил, как холод с подушечек ее пальцев пронизывающим током забрался и в его тело. Замечательное чувство. Жар внутри его погас.

— Как тебе доказать это? Может, кого-нибудь убить, так ты скажи, — ровным, ничего не выражающим голосом произнес Стась, только краешки губ слегка разошлись в едва заметной улыбке.

По тому, как прозвучала эта фраза, — почти безразлично, немного устало, — Ольга поняла, что Стась не шутит. Она уже давно обратила внимание, что он не умеет шутить и к каждому слову относится с серьезностью, как это свойственно только детям. Неделю назад она обронила, что видела у своей знакомой кольцо с изумрудом и позавидовала ей, так как сама всю жизнь мечтала именно о таком украшении: зеленый искрящийся камень очень подошел бы к ее кошачьим глазам. Сказано было просто так, безо всякого тайного умысла, обыкновенная девичья болтовня, чтобы восполнить затянувшуюся паузу. В тот вечер Стась показался ей чересчур серьезным, она даже не была уверена, слышал ли он ее — уж слишком был поглощен собственными мыслями. Но когда при следующем свидании он вложил в ее ладонь бархатную коробочку и приоткрыл крышку, Ольга невольно ахнула: на мягкой черной подушечке лежала воплощенная мечта.

В баре был полумрак. Спокойный, чуть зеленоватый свет падал на круглые столики, оттенял лица посетителей, неторопливо цедивших коктейли через длинные тонкие соломинки. При таком освещении Стась казался значительно старше своих лет. Всматриваясь в его лицо, Оля вдруг отчетливо осознала: если бы их разделяло даже десять ее настырных поклонников, то нынешний кавалер не посчитал бы подобное обстоятельство какой-то непреодолимой помехой, чтобы заполучить ее целиком. Взглянув покровительственно на своих соперников, он спокойно, как совсем недавно вручил ей кольцо стоимостью в пятьдесят тысяч долларов, объявил бы: