Бледнее бледного - Андрей Петерсон

Приняв такое решение, Осси зашагала быстрее, планируя еще к вечеру добраться до домика в холмах, про который рассказывал, размахивая руками, исчезнувший теперь Харлан. Ничто быстрой ходьбе не препятствовало, и вскоре леди Кай уже вышла из светлой рощи и подошла к развилке, на которой стояла церковь.

Когда-то.

Когда-то она, может, тут и стояла, только теперь из густой травы, росшей вперемежку с огромными, немыслимого размера лопухами, торчали лишь щербатые глыбы фундамента и остатки стен, по которым будто кто-то прошелся гигантской кувалдой.

Побродив немного между руин, попинав ногами мелкие обломки камней, но так и не найдя ничего, что могло бы пролить свет на то, что тут случилось, Осси вернулась обратно на дорогу.

Мостика тоже больше не было. То есть намек на мостик, точнее – на то, что давным-давно он тут был, имелся. В виде, опять же камней и развалин… Но по намеку, как известно, реку не перейдешь…

Хорошо хоть ручей тут был нешироким. Одно название, что река…

Хода молчала и голоса не подавала. Осси тоже.

Мыслей было в голове много, но все как-то больше сумбурных и совершенно беспорядочных. По крайней мере, ни к одному мало-мальски логичному выводу они пока не вели. Так – каша…

Еще больше ускорив шаг, леди Кай приближалась к повороту, сразу за которым должна была начаться деревня. Сердце билось в груди неспокойно, а душа, что называется, была полна самых смутных и неприятных предчувствий. Причем крепли они с каждым пройденным шагом все больше и больше, постепенно обретая силу уверенности.

В положенном ей месте дорога повернула, и Осси вошла в деревню.

Деревня была на месте и никуда не делась. Вот только выглядела она совершено пустой и давно уже брошенной. Дома были целы, хотя некоторые окна были разбиты, а все остальные покрыты толстым слоем пыли. Стены домов стояли, как им и положено, но ухоженными и чисто вымытыми больше не выглядели – где-то пробежала наискосок широкая с палец толщиной трещина, где-то вскарабкался по стене красноватый мох, а в нескольких местах из стен даже проросли небольшие, похожие на прутики деревца. Дорога была все такой же мощенной, но почти на каждом шагу между камней, еще утром так хорошо и плотно подогнанных друг к другу, пробивалась хилая пожухлая трава.

На улице не было ни души. Даже птиц было не видно – не слышно…

И, вообще, здесь царила абсолютная тишина, которую нарушали только шаги леди Кай. Но тишине, похоже, было на это глубоко плевать, а шаги, едва рождаясь, тут же вязли в окружающем беззвучии запустения.

Медленно, очень медленно продвигалась Осси вдоль по улице, положив руку на рукоятку меча и на каждом шагу озираясь по сторонам. Позади было уже несколько домов – почти, что половина улицы, – а впереди виднелся знакомый трактир. И по-прежнему ничто не нарушало тишины брошенной деревни.

Жизни тут не было. Причем, похоже, что никакой и, похоже, уже давно.

То есть утром еще тут все жило, дышало и разговаривало, но с того момента будто пронеслись над Каменным ключом века. И не просто пронеслись, а еще и забрали с собой в вечность всех его обитателей, включая мелкий скот, птиц и прочую домашнюю живность. Не было даже на крыльце давешнего котяры, который в лени своей и вальяжности за столь короткое время, что леди Кай тут отсутствовала, с места бы не сдвинулся нипочем.

– Похоже, что тут никого нет, – резюмировала Осси.

«Да, – хмуро подтвердила Хода. – Похоже, что так. А это, между прочим, означает, что за работу нам никто не заплатит».

– Скорей всего, – согласилась Осси. – Ладно… давай, дом посмотрим, – с этими словами она направилась к крыльцу трактира.

Налетевший откуда-то теплый ветерок с легким скрипом покачивал почти полностью выцветшую вывеску над входом, и это был первый звук, который леди Кай услышала с тех пор как вошла в деревню. Край высокой ступени раскрошился и осыпался под ногой крошечным камнепадом. Мелкие камушки дробью рассыпались по крыльцу и мостовой, спугнув ветер, который бросил свою забаву и затаился до времени.

Осси потянула за ручку массивной двери, которая, к слову, была закрыта не очень плотно, оставив небольшую щель. Дверь поддалась с трудом. Очень нехотя поворачивалась она на давно не смазанных и сильно проржавевших петлях, породив при этом резкий скрежет, вспоровший тишину будто ножом.

В доме запустение было более сильным и более очевидным. Затхлый воздух – видно щель была все же слишком небольшой для нормальной вентиляции – забирался в ноздри, забивая легкие сухой пылью и терпким запахом плесени. По стенам висела густая кисея паутины, свисая пушистыми космами со стойки и полок с бутылками, а по полу перекатывались мохнатые клубки пыли, влекомые забравшимся сюда вслед за Осси сквозняком. Доски под ногами скрипели и трещали изрядно, а в углу в полу так и вовсе зияла приличных размеров дыра. Оттуда тянуло холодом и чем-то кислым. Проверять чем – не хотелось…

Деревянные столы и табуреты стояли рассохшимися и были сильно изъедены какими-то мелкими жучками, потихонечку и не спеша превращающими некогда добротную утварь в мелкую, как мука труху. В целом же, обстановка сохранилась, просто дом был давно заброшен и теперь медленно умирал, оставшись без крепкой хозяйской руки. Жизни в нем уже не было, если не считать, конечно, жучков.

Под ногой звякнул и, крутясь, откатился в сторону, небольшой глиняный черепок. Осси покосилась на него, а потом протянула руку к кувшину, стоявшему на столе, взяла его, сдула паутину и осторожно заглянула внутрь. Если что в нем и плескалось когда-то, то теперь это все превратилось в сухую бурую пыль на дне. Больше в нем не было ничего. Разгадки тоже.

– Давай поднимемся в нашу комнату и глянем, что там. Тем более что я там, кажется, гребень забыла. Как ты думаешь, – Осси поставила кувшин на место и вытерла ладонь о штаны. – Он еще там?

«Если там забыла, то там и есть – где ему еще быть. Или что – у него ножки за это время выросли?» – съязвила Хода.

Осси начала подниматься по лестнице.

Тот еще был аттракцион. Не для слабонервных. Полусгнившие ступени стонали на все лады, нещадно прогибаясь под ногами, то и дело грозя сломаться. Парочка из них таки треснула и с грохотом провалилась вниз, но Осси была к этому готова и до второго этажа добралась целой и невредимой.

Медный таз, в котором леди Кай отмокала вчера вечером, стоял там, где Осси его и помнила – за ширмой. А в остальном комната ничем не отличалась от того, что леди Кай уже видела внизу – та же грязь и запустение. И паутина, конечно. Сквознячок лениво шевелил ее лохмотья, свисающие с высоких напольных подсвечников, и от этого казалось, что видимым становится само дыхание времени.