Чудо ты мое, зеленоглазое - Алексей Николаевич Котов

– Нам нужен только второй и третий этаж, – между тем втолковывал Петровичу Витька. – Потому что с первого наши кошки сбегут, не удержим. Перекроем вот эти двери, вон те и все – одного выхода вполне хватит. Чем перекрыть – не проблема, найдем, – Витька поднял с пола широкую доску и прислонил ее к стене. – Дядь Коль, кроме нас сюда, случаем, никто больше не сунется?

– Зачем?

– Ну, мало ли…

– Глухое это место, Витьк, и, к тому же, мертвое какое-то.

– А бомжи?

– Бомжи к людям жмутся, да и складская охрана их сюда не пропустит, – Петрович подошел к окну и показал на еле заметные вдалеке полукруглые крыши ангаров. – Там, у военных имущество кое-какое осталось. Вот они его и стерегут.

– А нас самих не турнут отсюда?

– Нет, если будем ходить сюда той дорогой, которой пришли. За лесополосой ее не видно.

Витька оглянулся вокруг.

– Эх, жалко мы инструмента с собой не прихватили! Можно было бы уже сегодня и начать.

– На вот… – картинно нахмурившись, Петрович протянул племяннику топор. – Твой универсальный инструмент.

– Ох, и скрытный же ты старик! – улыбнулся Витька – Будь моя воля, я бы тебя министром обороны назначил. От алкашей, разумеется.

Насвистывая себе под нос незамысловатый мотивчик, Витька приступил к работе. Старик смотрел на племянника и не мог налюбоваться. Казалось, Витька не делал ни одного лишнего движения. Одним ударом он рубил доски так, что по сколу, в ряд, обнажались вдруг сразу обессилевшие гвозди, а потерявшая вдвое в ширине доска настолько ловко ложилась на предназначенное ей место, что будь на месте Петровича мало знающий Витьку человек, он сразу же заговорил бы о везении. Прочие гвозди Витька дергал руками, при случае распрямляя топором их загнутые, ржавые концы. Все что попадалась ему под руку, сразу превращалось в необходимую вещь.

– Русь одним топором строилась, дядь Коль, – шутил Витька. – Так неужели я одним топором кошкофермы не построю? Сделаем так, что даже мышь не проскочит.

– Слышь, Витьк, мыши нам как раз нужны будут, – рассудительно заметил Петрович. – Зачем нам животных удовольствия лишать?

– Ты чье удовольствие имеешь в виду? – улыбнулся Витька. – Мышиное, что ли?

Племянник остановился и вытер со лба пот. Потом почесал затылок. Работать плохо, «со щелями», он не привык.

– Но в целом, ты прав, дядь Коль. Ладно, придумаем что-нибудь. Главное, тут места много. А у тебя дома много кошек держать нельзя. Люди сразу все поймут. Рынок, понимаешь, дураков не любит…

Закончив работу на втором этаже, Витька перешел на третий. Топор снова замелькал в воздухе. За час два старых канцелярских стола превратились в кухонный да такой, что хоть сейчас на продажу.

– Здесь будем кошкам еду готовить, – пояснил Витька. – Дядь Коль, у тебя кроликов сколько?

– Штук шестьдесят.

– Так, значит… – Витька что-то прикинул в уме. – Каждый кролик это, примерно, полтора килограмма требухи. Имеем центнер мяса. Маловато, елки-палки. Там у тебя, кажется, еще зерно было? Можно будет кашу варить.

– Зерно не дам, – буркнул старик. – Буду я еще зерно на котов тратить!

– Не жлобись, дядь Коль, – Витька весело блеснул глазами и продолжил подсчет. – Значит, зерно. Центнера четыре есть?

– Два.

– Значит три. Кстати, сюда еще нужно будет мышей принести. На развод. А без зерна они отсюда уйдут.

– Если будет слишком много кошек, мыши и так сбегут.

– Ничего, мы с тобой не без головы родились. Обдумаем! – Витька посмотрел на потолок. – Надо бы еще лаз на крышу сделать.

– Зачем?

– Пропадут кошки без свежего воздуха.

– А не сбегут?

– С крыши?.. Не уйдут.

Витька закончил свою работу только ближе к вечеру. На небо набежали облака и начал накрапывать мелкий, осенний дождь. Быстро темнело…

– Шабаш, дядь Коль, – Витька протянул старику топорик. – Прячь.

У выхода из диспетчерской Витька неожиданно резко остановился. Задумавшийся было о своем нелегком житье Петрович с ходу ткнулся носом в плечо племянника.

– Слышишь? – Витька поднял руку. – Вроде бы плачет кто-то? Ребенок, что ли?..

Старик прислушался. Вокруг стояла полная тишина.

– Там, – Витька показал на двери подвала – Точно там.

– Откуда там ребенок? – возразил Петрович. – Может просто кошки дерутся?

– А кошки тут откуда? Мы их сюда пока не заселяли. И, кроме того, ты сам говорил, что в такой жуткий подвал ни одна кошка не пойдет, – Витька потянул на себя дверь подвала. – Эх, фонарика жалко не взяли!..

Витька потоптался у входа в подвал, не решаясь прыгнуть в темноту.

– Вроде стихло, что ли?

Нерешительность племянника передалась и старику.

– Витьк, пошли домой, а? – попросил он.

– Боишься?..

Петрович заглянул в уходящую вниз темноту. Она была похожа на бездну. Старик поежился и снова ощутил в груди противный холодок.

– Может и боюсь… Мне не привыкать, – его голос звучал так же глухо, как и эхо.

– А ты что-нибудь слышишь?

– Нет.

– Ладно, инспекцию придется отложить.

Через минуту после того, как Петрович и Витька направились домой, из подвала, настороженно оглядываясь по сторонам, вышла Багира. Следом за ней выпрыгнул молодой, крупный кот. Дома Петрович часто видел эту парочку вместе. Но, увидев здесь и сейчас, он бы сильно удивился. Кошки еще никогда не уходили так далеко от дома.

Багира уселась возле подъезда. Взмахнув лапой, она отогнала игриво заигрывающего с ней молодого кота, а потом долго и задумчиво смотрела на удаляющихся людей. Прежде чем направиться следом за ними кошка вернулась к подвалу и потянула ноздрями идущий оттуда запах. Молодой кот сел рядом. Он уже собрался почесать у себя за ухом, но взглянув на Багиру замер. Кошка громко фыркнула. Вокруг не было ни единой живой души, но какое-то чувство подсказывало Багире, что это мертвое, недоброе место не долго будет оставаться пустым…

Витька гнал перед собой пустую консервную банку. Он изредка бросал на Петровича любопытствующие взгляды. Судя по сосредоточенному виду старика, его мысли были далеко.

– О чем думаешь, дядь Коль? – окликнул старика Витька.

– А-а-а?.. – Петрович мельком взглянул на племянника. – Слышь, Витьк, а дом-то в твоей деревне хороший?

– Какой дом?

– Ну, тот, который ты присмотрел?

– Хороший. В два раза больше чем твой: три комнаты и кухня. Правда, одна комната проходная.

«Я в проходной жить буду, – решил про себя Петрович. – Все равно по ночам плохо сплю. Да и с внуками, если они на глазах вертятся, веселее…»

– Дом-то рубленный или каменный? – уже вслух спросил он.

– Каменный. Ему лет тридцать всего. Так что этот дом еще пару веков простоит.

– Скажешь тоже,