Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого 2010 № 6 - Журнал «Полдень

Сэлинджера и еще нескольких уцелевших тогда спасла обшивка. Твари не могли воздействовать на людей через металл. Это свойство помогло в борьбе с ними позже…

— Мистер Сэлинджер?

В комнате стоял человек. Один из сотрудников службы безопасности корпорации.

— Джим Элри? — полуутвердительно спросил менеджер.

Человек кивнул.

— Несчастный случай?

— Все как обычно. Вы же знаете.

Сэлинджер знал.

— Будете присутствовать на утилизации? — поинтересовался человек.

— Да.

Он никогда не пропускал процедуру утилизации контейнеров. Никогда.

— Можете идти.

— Есть, — человек чуть замялся. — У вас нездоровый вид, сэр.

— Голова побаливает. Не стоит беспокоиться, иди.

Сэлинджер не лукавил. Голова и правда раскалывалась с самого утра. Поэтому, едва захлопнулась дверь кабинета, он вытащил из кармана пиджака две таблетки аспирина и бросил их в стакан с водой.

Наблюдая, как они с шипением растворяются, Гарри Сэлинджер с тоской думал о том времени, когда никаких мусоропроводов не было и в помине.

Владимир Голубев

Теорема Нёттер[2]

Город Кинешма, лето прошлого века

— Мам, дай на мороженое!

— Спроси у папы.

— Пап, дай на мороженое!

— Сколько? Гривенник? Держи.

— Мам, я пошел!

— Вовка! Со двора — никуда! Смотри мне!

— Ладно!

Дети собрались во дворе, на лавочке возле сараек. Ровесники, перешедшие в четвертый класс, толстяк Сашка Толбузин, дочка дворничихи Наташка Рыбакова и вихрастый Вовка Курочкин.

— «Морожку» не привезли?

— Не-а. Еще рано.

Большие круглые часы, висевшие над входом в универмаг и видимые через раскрытые ворота, показывали без двадцати девять.

Вовка держал монетку в кулаке, в кармане штанов.

— Во что поиграем?

Рыба сказала:

— Давайте в «сыщики-воры»!

Вовка возразил:

— Не получится, нас всего трое.

— Ну и что, — возразила Рыба, — один вор, два сыщика.

— И кто будет вор? Уж не ты ли?

— А хоть бы и я!

— Из тебя вор… Ты на чердак боишься и в подвал боишься.

— Ага, там темно! А в подвале мыши. Ну, буду сыщиком…

— Сыщик ищет вора на чердаке да в подвале. Все равно не получится. Два сыщика быстро поймают одного вора, а один сыщик двух воров совсем не поймает. Надо чтоб поровну было. А Цыкал что не выходит, может, Цыкала позвать?

— Он с мамой ушел. Я, когда выходила, видела.

— Тогда давайте в «ярки».[3]

— Мячика нету, — сказал Толбуз, — мой собака порвала, а еще у Цыкала только есть.

— А в прятки?

— В прятки можно, а, Вовка?

— Давай!

— В скверике можно прятаться?

— Нельзя, — нахмурился Вовка.

— Почему?

— Надо дорогу переходить. Мама заругает.

— Она не узнает!

— В окно увидит. Окна-то в ту сторону.

— Твоя мама на работе!

— Ты что, сегодня воскресенье!

— Ладно, в скверике не будем. А в собачьем дворе можно?

— Не-а, только в нашем. Кто водит?

— Сашкина очередь, — ответила Рыба. — Чур, не подсматривать! Ты в тот раз подсматривал, хлеза![4]

— Сама хлеза! Ничего я не подсматривал…

— Ладно, давай води.

Сашка Толбузин положил руку на щербатую кирпичную стену, уткнулся лицом.

Вовка и Наташка побежали в разные стороны.

— Раз, два, три, четыре, пять… — начал он.

— Считай побольше! До десяти считай! — донеслось со стороны сараек.

— …шесть, семь, восемь, девять, десять. Я иду искать. Кто не спрятался — я не виноват!

Вовка чуть замешкался, раздумывая, куда шмыгнуть: за сарайки (туда побежала Рыба) или же в узкую щель между стеной и открытой створкой ворот. Когда Толбуз досчитал до семи и времени не осталось, Вовка быстро юркнул в свой подъезд. Открытая дверь в подвал казалась черной пастью. Подвал, конечно, место надежное, Толбуз туда не сунется, но и Вовке не очень-то хотелось лезть в паутинную темноту, где запросто вляпаешься в вонючую кошачью какашку. И тоже страшно, честно говоря.

Вовка взбежал на второй этаж, уткнулся носом в узкое пыльное окно; половину двора отсюда видно, да и то плохо. До Вовкиной квартиры оставалось два скрипучих лестничных марша. Спрятаться дома? Но это не по правилам. Хлезить нельзя.

Стоять здесь толку нет, подъезд — ловушка. Сашка увидит его снизу, и, несмотря на свою грузность, успеет добежать до стенки и «застучать». Его никак не догнать по лестницам.

Надо рисковать. Вряд ли Толбуз пойдет в подъезд, оставив двор без пригляда; Наташка живо прибежит и «застучит» себя. Скорее всего, он, не зная, где укрылся Вовка, сейчас крадется к сарайкам, поминутно оглядываясь на стенку.

Вовка отошел от окна, взялся рукой за деревянные перила, отполированные взрослыми руками и мальчишечьими штанами, напрягся перед решительным броском, как вдруг за его спиной в тишине подъезда раздался тихий стеклянный щелчок. Такой звук бывает, если бросить в окно маленьким-премаленьким камешком. Ага, хитрюга Толбуз выманивает меня наружу, подумал Вовка. Он тихо спустился на первый этаж, хотел было подождать здесь, но услышал крики:

— Вовка! Кура! Выходи! «Морожку» привезли!

Вовка выскочил из подъезда. Толбуз и Рыба ждали — у них сегодня денег не было.

— Быстро!

Неразлучная троица выскочила за ворота. Из шарабана уже выгрузили молочную флягу с мороженым, стол, табуретку и коробку вафельных стаканчиков. Полная улыбчивая женщина-продавец надевала белый фартук. Около нее собралась очередь детей и взрослых из окрестных дворов.

Шофер, пыхтя папиросой, поставил тяжелую флягу на табуретку, коробку на стол. Женщина-продавец подписала бумажку, отдала шоферу. Шарабан, дохнув вонючим дымом, уехал.

— Ну, что, пострелята, соскучились по мороженому?

— Ага!

— Так: не шуметь, без очереди не лезть! Понятно?

— Ага!

— Подходи, кто первый…

И началось священнодействие. Дети завороженно смотрели, как железная ложка на мгновение ныряла во флягу, а потом ловко укладывала мороженое в вафельный стаканчик. Получалась высокая красивая горка, одинаковая у всех. И у всех на дне стаканчика было одинаково пусто. Железная тарелка постепенно наполнялась гривенниками.

О-о-о, есть мороженое — целое искусство! Сперва надо осторожно слизывать сладкую горку, не давая лакомству потечь понаруже стаканчика. В то же время стенки его нагревать руками, чтобы мороженое стало скользким изнутри и постепенно опускалось в пустые вафельные недра. Если вовремя и понемногу скусывать стаканчик по кругу, можно добиться того, что у тебя всегда будет мороженое, даже на самом-самом донышке. Все кинешменские мальчишки и девчонки в совершенстве владели этой сложной техникой

Троица уселась на лавочке. Вовка положил копеечку сдачи в карман рубашки, застегнул пуговку. Откусил первым, передал «морожку» Рыбе. Последним кусал Толбуз. От холодного у него ныл передний зуб, но кто ж обращает внимание на такие мелочи! Так они сидели и ели по очереди. У Рыбы денег никогда не было, она жила без отца и очень бедно. Родители Сашки считали, что нельзя слишком баловать ребенка и на «морожку» давали не часто. Но если гривенник появлялся, мороженое честно делили поровну.

— А ты, Толбуз, все-таки схлезил, — пробурчал Вовка.

— Ты чё, когда? — Сашка искренне удивился.

— А кто кинул камешком в окно? Меня выманить хотел?

— В какое окно? Я не знал, где ты. Я за сарайки пошел, а Рыба…

— Ты не кидал? А кто? Во дворе никого не было!

— Да не кидал я, честно.

— Он не кидал, — сказала Рыба, — правда.

— Но я же слышал, как щелкнуло…

— Показалось тебе.

— Не показалось!

Потом пришел Цыкал, рассказывал страшные вещи про зубного врача, к которому его водила мама. Про ужасную сверлилку. («Там все орали».) Показывал пломбу. И гордился, что ему два часа нельзя есть.

Рыба сказала, что сегодня воскресенье, зубная не работает и Цыкал все наврал. Небось, ходили на Жуковскую, к бабке. А эту пломбу он уже показывал, недели две назад. Все засмеялись. И Цыкал смеялся.

Он вынес мячик:

— В «ярки»?

Летний день летит стрелой…

— Вова! Обедать!

Вовка взбежал на второй этаж, подошел к окну. Он ходил здесь «тыщу раз», смотрел в окно «тыщу раз», знал «в лицо» паука, живущего между пыльными стеклами. Вовка знал, что между стеклами лежат шесть дохлых мух, пять комаров и две маленькие бабочки, ставшие в разное время жертвами паука. Лежали кусочки обсыпавшейся побелки, горсть крупного волжского песка, которую он сам, через форточку, забросил к пауку. Еще там, в междустекольном мире, валялись засохшие листики и невесомые комочки пыли.

Вовка увидел его сразу. Крошечное круглое отверстие чуть выше нижней замазки, с воронкообразной выемкой, обращенной в подъезд. В пыли под батареей мальчик нашел маленькую круглую линзочку. Ее края были очень острые. Вовка пересчитал паучье имущество: мух стало семь и комаров семь.