Подписка на жизнь - Ксения Чепкасова

Марк вздрогнул. Он почувствовал холод и как будто легкое прикосновение к своей щеке. Словно кто-то потрогал его ледяными пальцами. А воины вдруг снова отступили назад, забыв про свои луки.

Ладно-ладно, и так понятно. По классике: “У меня за спиной что-то есть?” Ох уж эти штампы… Ну автор, ну не мог без них что ли!

Марк медленно повернулся. Хоть он и знал, что там будет нечто жуткое, все равно застыл с разинутым ртом.

Рядом с ним стояло белое, размытое существо с длинными черными волосами и полностью черными глазами. Было даже не понятно — женщина это или мужчина. Широкое одеяние, такое же белое, как и кожа. Руки изогнуты, словно в судороге, рот открыт. И от всей фигуры веет холодом и смрадом. Зубы, видать, не почистил.

Ну, какое же кладбище без призраков. Недаром же здесь кофуны. Вот, видать, одному жильцу захотелось пройтись.

Марк начал медленно отступать назад, подальше от призрака. Лучники так вообще — давно уже дали деру, пока призрак таращился на Марка.

Марк, конечно же, смотрел Сверхов. Так что прошел первичный инструктаж по борьбе с призраками. Но рядом не было ни соли, ни железа. Да и трупов здесь навалом, кто знает — какой нужно сжигать. И может это все действует только на амэрыканских призраков.

Приведение тупо смотрело перед собой. И было даже не понятно, видит оно вообще Марка или нет. Поэтому парень решил просто-напросто тоже дать деру. Но тут сразу выяснилось, что все-таки видит, зараза.

Едва Марк шевельнулся, как призрак с мерзким ревом бросился за ним. Костлявые руки в длинных, белых рукавах потянулись за своей жертвой.

— Изыди! — на всякий случай закричал Марк.

Блин, не помогло!

Марк пробежал через все кладбище, петляя между могильными курганами и ямами. Спасибо хоть огонь больше не вырывался из-под земли.

Дух не отставал и упрямо летел за ним. Как и полагалось приличному призраку, он при этом жалобно ухал и стонал.

— Да отцепись ты, гадина! Вали в свою могилу!

Марк попробовал швырнуть в него камнем. Хоть и было понятно, что камень пройдет сквозь бестелесный дух. Похоже, тому просто нравилось гоняться за живыми. Призрак наверняка мог просто перенестись прямо к Марку и схватить его. Но этот белый подлец наслаждался веселыми побегушками по кладбищу.

Ну а действительно? Вам разве не было бы скучно на его месте? И признайтесь, кто бы не хотел попугать живых, будучи призраком?

Обежав очередной здоровенный кофун, Марк понял, что описал круг и вернулся обратно к деревне. Тут его вновь поджидали вражеские самураи.

Среди них оказался глава. Судя по лучшим доспехам и суровой моське. Он спокойно выступил вперед и вдруг швырнул горсть каких-то камешков прямо в призрака.

Нет, стоп, это не камешки. Это бобы! Как странно.

Удивительно, но это помогло. Призрак на этот раз завизжал очень недовольно. Даже скорее смешно, чем страшно. И тут же растаял в воздухе.

Кажется, теперь Марк понял, откуда пошло выражение “метать бобы”. Надо бы обзавестись такими перед следующей прогулкой по кладбищу.

Марк не сопротивлялся, когда к нему подступили двое рядовых.

— Схватить! — приказал старший.

Марк уже слишком устал, чтобы снова пытаться убежать. Мокрые, длинные волосы прилипли ко лбу и лезли в глаза, все мышцы болели, оружия не было. А воинов слишком много, продолжать сопротивление уже слишком глупо.

Марк позволил связать себе руки.

— К остальным пленным.

Беглеца грубо толкнули вперед, и Марку пришлось подчиниться. Пока они молча шли по неровной дороге, парень с грустью рассматривал догорающую, разбитую деревню. Эти гады почти сравняли ее с землей.

Марк огляделся в поисках Марико, Сатоши, Кото или Кичиро. Но их нигде не было видно. Убиты или в плену? Ох, а сколько трупов простых рабов… Какой ужас!

Марк отвернулся и начал смотреть в темную, бескрайнюю даль. Он здесь всего несколько дней, но ему было очень больно видеть этих несчастных рабов убитыми. В конце концов, он успел стать одним из них.

Хорошо хоть женщин среди них почти нет. Ни рабынь, ни гейш, ни простых жительниц. Наверно, они стали добычей воинов. Ну, хотя бы выживут.

Марка притащили на открытый участок за деревней. Здесь он увидел немногих уцелевших. Перепуганные люди жались друг другу и стояли на коленях в кольце вооруженных воинов. Только рабы и простые жители. Высших чинов среди них не было. Так — мелкие сошки.

Эх, прощай самооценка. Его кинули туда же. В кучку местных неудачников. Ну, он и в обычной жизни мог себя так назвать. Так что ничего не изменилось. Разве что драться научился получше.

Марка насильно поставили на колени и заставили склонить голову. Он опустил подборок, но глаза упрямо смотрели исподлобья. Слишком много чести для таких мразей.

Старший стал перед пленными и окинул их суровым взглядом. Многие под этим взором захныкали громче. Воин заметил дерзкий взгляд Марка из-под растрепанных, черных прядей.

Молча приблизившись к нему, самурай влепил ему отменного леща. Почти батиного. Не особо, конечно, приятно, но Марк спокойно взглянул ему прямо в лицо, как будто не получил только что по морде.

— Казнить всех! — злобно процедил местный доно.

Доно Карлеоне…

— Всех обезглавить. А этому… Исидаки*.

Какое-какое даки? Это еще что за зверь? Если это красивая женщина, то он согласен. Но раз перед этим идет слово “обезглавить”, вряд ли это даки — что-то хорошее.

Рабы завопили от ужаса, принялись бросаться в ноги воинам, молить о пощаде. Но те лишь грубо отпихивали пленников от себя. А старший спокойно устроился в приготовленном для него кресле и с удовольствием наблюдал за поднявшейся суматохой.

Марка тоже схватили за шкирку и заставили подняться. То падай на колени, то вставай на ноги — определитесь уже!

Пленника поставили прямо перед старшим, чтобы лучше было видно шоу. И положили на землю ребристую плиту. Все грани острые и не внушающие доверия. Марк уже начинал беспокоиться. Шутить как-то расхотелось. Тем более что руки теперь ему завязали за спиной и плотно прижали к корпусу.

— Эй, ребят, может придумаем что-нибудь другое?

Он прекрасно знал — никто не ответит и не будет слушать его вяканья. Но зачем-то продолжал уговаривать. Наверно, от страха.

Да, черт возьми, ему писец как страшно! Умирать никому не хочется, тем более в восемнадцать лет. Да еще и наверняка не самым приятным способом.

— Давайте мирно решим этот вопрос. Я же вам ничего плохого не сделал. Я даже не из