Жнецы ветра - Алексей Пехов

— Правильный выбор, Светловолосый.

— Меня зовут Нэсс.

Глава 5

До наступления сумерек оставалось не больше полунара, и с каждой минкой степь становилась все мрачнее и неприветливее. Пожалуй, я так же, как и Шен, ждал, когда же мы оставим эту местность позади. Еще неделя — и трава, даже самая высокая и густая, перестанет бороться с ветром, ляжет, оставив после себя продуваемую пустошь. Тогда станет еще холоднее, чем сейчас.

Мы намеревались к этому времени добраться до более обжитых земель.

Выдернув из земли очередную стрелу, я наложил ее на тетиву, легко вскинул «прирученное чудовище», как называл мой лук Шен, натянул на разрыв и, почувствовав, как щеки коснулось оперение, разжал пальцы. Стрела по пологой дуге ушла в небо, приблизилась к низким, опасливым облакам, едва не задела их животы и, начав смертельное снижение, через пару ун задрожала в мишени.

— Вот так, собака! — победно прокричал Юми, подпрыгнул, сделал сальто через голову и словно кошка приземлился на все четыре «лапы».

— Он сквазать, что очень, очень впечатлен, — перевел находящийся тут же Гбабак. — Попадать с триста пятидесяти ярдов!

— Рад, что смог вас развлечь, ребята, — сказал я, поднимая куртку, и, на ходу надев ее, направился к мишени.

Вейя увязался следом.

Я не возражал, когда он помог мне вытащить стрелы и сложить их в колчан. Подхватив сколоченную из палок треногу и взвалив ее на плечо, я направился в обратный путь.

Блазг с интересом изучал лук, крайне осторожно пробуя тетиву и боясь переломить оружие, словно тростинку.

— Мы такваким не пользоваться, — объяснил он, заметив мой взгляд.

— Знаю. Вы предпочитаете у-таки.

Он квакнул, улыбнулся.

— У-таки это для весали[7], детей и других кваст. Квагеры пользоваться секварами.

Это точно. Я никогда не видел знаменитый Болотный полк, но слышал, что они с легкостью мечут тяжелые обоюдоострые секиры чуть ли не на пятьдесят ярдов. Могу только предположить, какие бреши такие штуки должны пробивать в рядах противника.

— Квак твой себя чувствовать, человече? Грусть ушла? — с искренней заботой о моем состоянии поинтересовался блазг.

— Я справляюсь, — кисло улыбнулся я.

— Твой не думать, о чем я говорить, — с сожалением произнес он. — Твой убивать себя изнутри. Это плохо.

— Люди отличаются от блазгов. Мы скорбим о тех, кто ушел.

— Вот так, собака!

— Юми говорить, что все скорбят. Но все существа в мире — дети Квагуна.

— Думаю, на этот счет вам стоит побеседовать не со мной, а со жрецами Мелота. Вам будет что рассказать друг другу.

— Вот так, собака. — Вейя заглянул мне в глаза.

— Лань тьмы[8], кваторая пришла с тобой вчера, выглядит не квак самква. Юми это удивлять. Он бояться, не перепутать ли ты.

— Это Проклятая. Можете не сомневаться. И я, и Шен раньше с ней встречались.

— Мы заметить, — важно кивнул блазг.

Надо было видеть Целителя, когда я вернулся вместе с Тиф. К чести мальчишки можно сказать, что он не бросился на гостью с магией или кулаками, чего я от него вполне ожидал. Но выражение лица Шена говорило само за себя. Он прекрасно помнил, как попал к Тиа в плен, как та катала его над Альсгарой по небесам и как его унижали, втоптав в грязь в буквальном и переносном смысле этого слова.

Весь следующий день он со мной не разговаривал, был мрачен и в конце концов ушел возиться с Роной.

Судя по всему, девчонка прислушалась к моим словам и оставила попытки устроить свару. В себя она приходила не больше чем на нар. Остальное время либо спала, либо проводила в рыданиях и несла полную чушь. На мой взгляд, лучше ей нисколько не становилось, как Шен ни убеждал меня в обратном.

Лагерь я застал точно таким же, каким оставил. Тихим и унылым. Фургон стоял боком к тракту, Пегая и Рыжая паслись вместе с новой лошадью по кличке Сонная. Целитель возился у костра, а Тиф, набросив на плечи теплый свитер, сидела, прислонившись к колесу, и из-под полуприкрытых век наблюдала за мальчишкой. Заметив меня, она наклонила голову. Я оставил ее приветствие без внимания.

— Можно с тобой поговорить? — сухо попросил Шен.

Я, уже зная, о чем пойдет речь, неохотно буркнул:

— Валяй.

— Давай отойдем.

Я пожал плечами:

— Если хочешь. Хотя не вижу в этом смысла.

Когда мы оказались за сто ярдов от фургона, Шен отрывисто спросил:

— Почему ты ее не убил?

— А ты? — усмехнулся я. — У тебя больше причин желать ее смерти. В Альсгаре она хорошо тебя потрепала.

Он дернулся и неохотно ответил:

— Я счел, что, если ты ее сразу не прихлопнул, значит, она нужна. Решил вначале узнать у тебя, что происходит.

Я с пристальным интересом посмотрел на него и улыбнулся.

— Что? — нахмурился он.

— Удивлен, слыша от тебя такие слова. Обычно ты слишком нетерпелив.

— Значит, я не столь безнадежен, как ты! О чем ты только думал, когда притащил ее сюда?!

— Она поможет мне.

— Не мели чушь, гийян! Это даже не змея, пригретая на груди! Она в любой момент откусит тебе голову! И не только тебе!

— Возможно, — не стал спорить я.

— Проклятая ведет тебя, как рыбак глупую рыбу! Я ей не верю!

— Я тоже. Но если с ее помощью я дотянусь до убийцы Лаэн…

— А тебе не приходило в голову, что именно эта тварь убила Ласку?!

— Приходило, — не стал спорить я.

— И что же?!

— У меня нет никаких доказательств.

— Когда это тебя останавливало? — удивился он.

— Тиа не меньше моего хочет смерти неизвестного.

— Да ну?! Она соврет недорого возьмет!

— Если это так, то мы ей совершенно не нужны. И она уже давно должна была нас прибить. Ей есть за что нас с тобой ненавидеть. Ты должен это помнить.

— Она убьет нас. Можешь поверить!

— Но пока этого не произошло. И я воспользуюсь ее помощью. Пускай она хоть сто раз Проклятая.

— И ты вот так просто позволишь ей ехать вместе с нами и свободно гулять, где вздумается?

— А у меня есть выбор? Или ты предлагаешь ее связать?

— Было бы здорово, — пробормотал он. — Только вряд ли поможет.

— И я о том же. Держать ее на поводке не получится. Если Проклятая захочет, то убьет и тебя, и меня. Но я уверен, что пока ей выгодно оставаться с нами. А потом… потом посмотрим. Ты, разумеется, можешь приглядывать за ней — дежурить по ночам и прочее. Надолго тебя не хватит.

— Все равно мы играем с огнем.

— Меня это не остановит, малыш. Меня теперь ничто не остановит. Даже пламя.

Он требовательно протянул руку:

— Верни «Гаситель Дара», который ты так ловко у меня спер.