Севастопольская страда - Евгений Александрович Белогорский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помня былые заслуги, Гитлер отправил «блистательный ум» немецкого военного искусства в почетную отставку. В ней он тихо просидел до конца войны, счастливо не ввязавшись в политические заговоры и сохранив на плечах и голову, и погоны.
Если в июле сорок первого при захвате мостов через Двину Манштейн действовал руками удальцов «Бранденбурга 800», то на этот раз он сделал ставку на специально созданные штурмовые отряды морской пехоты.
Три роты на штурмовых судах специально доставленных из Германии, вышли из Феодосии и незаметно добрались до того места, где противотанковый ров смыкался с берегом моря. Грохот разрывов немецкой артиллерии надежно скрыл звуки приближающихся десантных катеров, а непрерывный обстрел «Мессершмиттами» передовых позиций советской обороны, не позволил её защитникам заметить приближающуюся к ним угрозу.
Быстро обойдя охваченный разрывами мин и снарядов участок русской передовой, немецкие десантники стали высаживаться в тылу обороняющих приморский участок рва подразделений.
Слишком поздно, придавленные вражеским огнем с земли и воздуха, защитники этого рубежа поняли коварный замысел врага. Лишь после того, как немцы благополучно высадившись на берег и развернувшись в цепь, с автоматами и пулеметами наперевес бросились в атаку, советские солдаты распознали в них опасность.
Редкие выстрелы из винтовок и пистолетов не смогли остановить наступающие цепи врага. Один из неизвестных защитников рва успел выстрелить по атакующему противнику из огнемета и превратить несколько солдат и бегущего вместе с ними майора Кутцнера в огненные бегущие факелы, но это был единичный успех. Завалив противника шквалом пулеметных и автоматных очередей, немецкие диверсанты приблизились к рубежу обороны и стали забрасывать его защитников гранатами.
Сразу вслед за этим в воздух взлетели две красные ракеты, артиллерийский обстрел моментально прекратился и угрюмо жевавшие скрипучий песок молодцы капитана Грефе бросились в атаку.
Не встречая прежнего сопротивления со стороны врага, они спустили в ров и, поднявшись по штурмовым лестницам на его противоположный край, ворвались в русские траншеи.
Находившиеся там советские солдаты было обречены, но вместо того чтобы поднять руки и сдаться в плен, они продолжали оказывать яростное сопротивление. Один из них бросил в атакующих врагов гранату, чей взрыв оторвал ногу только поднявшегося по штурмовой лестнице капитану Грефе.
Рана была ужасна, но несмотря, ни на что, мужественный капитан продолжал командовать своими солдатами.
— Вперед только вперед мои молодцы! Задайте им жара! Откроим поскорее дорогу нашим славным танкистам! — кричал Грефе, не обращая никакого внимания на суетившегося возле него санитара и в словах истекающего кровью капитана, была своя истинна.
Вместе с пехотинцами, в противотанковый ров ворвались саперы майора Функеля. Понеся существенные потери при проделывании проходов в проволочных заграждениях и снятию мин, они приступили к уничтожению противотанкового рва. Путем целенаправленных подрывов, они сначала обрушили его стены, а затем, выровняв скосы, позволили застоявшимся танкистам фон Апеля вступить в схватку с врагом.
Главной ударной силой 22 танковой дивизии были не танки, а штурмовые орудия. Именно благодаря ним немцы смогли существенно расширить ширину своего прорыва, нанося удар своими орудиями под прямым углом к фронту советской обороны.
Для вооруженных 75 мм орудием «штугам» из отряда капитана Шельдта не составило большого труда уничтожить советские огневые пулеметные точки, а также пехотные блиндажи и траншеи с засевшими в них солдатами, ставшие камнем преткновения для солдат 1-го батальона 123 полка. Понеся серьезные потери в результате двух бесплодных атак, славные баварцы терпеливо ждали, когда танкисты 190-й дивизиона протянут им свою руку помощи.
Сил у оборонявших этот участок советских войск вполне хватало, чтобы дать достойный отпор атаковавшим их подразделениям врага. При помощи гранат, бутылок с КС и противотанковых ружей, можно было попытаться отразить удар восьми машин врага, но в рядах прикрывавшего это направление «национальной» дивизии возникла паника.
Зная о слабости этой «национальной» дивизии, командарм Черняк постарался убрать её в «тихое место», но как оказалось, поставил на самое острие вражеской атаки. Попав под огонь всего четырех штурмовых орудий, подразделения 63-й грузинской горнострелковой дивизии дружно обратились в бегство, бросив на произвол судьбы защитников передней линии обороны.
Сминая отчаянное сопротивление советских солдат, немецкие машины смогли увеличить ширину своего прорыва, доведя его до трех километров. В образовавшееся окно немедленно хлынули моторизованные соединения бригады полковника Гроддека.
Положение дел мог попытаться спасти полк противотанковой артиллерии, чьи орудия прикрывали направление прорыва, но и здесь судьба улыбнулась Манштейну.
Как не старался генерал Казаков насадить среди армий обороняющий Крым требуемый Ставкой стандарт противотанковой обороны, он не был всемогущ. Несмотря на приказ комфронта и неоднократные запросы командующего артиллерии, положение дел на этом участке обороны 44-й армии осталось без изменений.
Вместо эшелонированной противотанковой обороны, орудия батарей подполковника Кудесникова были вытянутые в одну линию. Хорошо расположенные, имевшие пехотное прикрытие, они не смогли справиться с обрушившимся на них бронетанковым кулаком.
Успев зажечь всего три танка и одно штурмовое орудие, артиллеристы были раздавлены атаковавшей их в лоб армадой немцев.
Куда успешнее действовали два танка; Т-26 и Т-34 прикрывавшие приморский участок второй линии обороны. Получив серьезные повреждения ходовой части во время предыдущих боев и не подлежав ремонту, они были превращены в огневые точки для компенсации недостатка противотанковой артиллерии.
Зарытые в землю по самые башни и хорошо замаскированные от посторонних глаз, танки имели прекрасный обзор «до самого горизонта» — как говорили бывалые солдаты. Они не сильно пострадали от ударов авиации и обстрела вражеской артиллерии, ровно, как и сам боевой рубеж обороны, перенесенный согласно приказу Рокоссовского на четыре километра от своей первоначальной позиции.
Узнав от грузинских беглецов о прорыве врага, командиры обоих машин немедленно связались по радио с командованием, доложили об изменении обстановки, а также свое решение принять бой с превосходящими силами противника.
В результате боевого столкновения с врагом, продвижение его передовых частей было остановлено ровно на два с половиной часа, так необходимых советскому командованию в этот сложный и непростой день.
Обе машины были уничтожены путем прямого попадания бомб, сброшенных на них специально вызванными по радио «штуками». Только после этого, немецкая мотопехота при поддержке штурмовых орудий
