ВСЕЛЕННАЯ МЕТРО 2033 КВАНТОВЫЙ СКАЧОК - Константин Бенев

Очнулся он уже в госпитале. Врачи были очень удивлены его выздоровлению, но он знал: его час ещё не пробил.

Выписавшись, он получил два месяца реабилитации и, несмотря на все его просьбы о возвращении на передовую, был отправлен в отпуск, в Берлин.

Он снял небольшую комнату в частном доме. Хозяйка дома, фрау Хельга, оказалась на редкость хорошей женщиной. За деньги, что он заплатил за весь срок проживания, она иногда угощала его парным молоком, сыром и домашним хлебом. А ещё разрешала пользоваться огромной библиотекой, которая у неё была. В один из осенних вечеров, сославшись на недомогание, она отдала ему два билета в Национальную Берлинскую Оперу.

- Хватит сидеть каждый вечер в четырёх стенах! Вы же красивый юноша, офицер! -сказала фрау Хельга. - Найдите какую-нибудь симпатичную девушку и отправляйтесь с ней на постановку.

- Где же я сейчас найду одинокую девушку? Уж не с проституткой ли мне идти в общество?

- Позвольте! Какая проститутка? На площади перед Оперой всегда стоят молоденькие девушки в надежде на лишний билетик, - воскликнула фрау Хельга.

Она оказалась права. Среди сотен людей, спешащих в оперу, он заметил одиноко стоящую девушку. Её толкали со всех сторон, спрашивали о чём-то. Она же стояла и смотрела вниз потухшим взглядом.

- Не желает ли фройляйн составить мне компанию? - подойдя к ней, спросил он.

Девушка не ответила, продолжая смотреть вниз.

- Фройляйн! - уже громче сказал он.

Она вздрогнула и подняла на него свои глаза, потом перевела взгляд на билеты.

Её взгляд изменился, во взгляде появились искорки радости.

- Конечно! С удовольствием! - радостно ответила она.

Так он встретил свою Натали… Наталью Бартеньеву. Она была русской и жила в Берлине с отцом. Её отец был крупным промышленником из Петербурга и находился здесь по делам своего предприятия.

Мир вновь сжалился над ним, наступило перемирие. Два месяца пролетели, как один день. День, полный любви, ласки, счастья - всего того, чего он лишил себя. Он попросил перевода в Берлин, поближе к своей Натали, и его просьбу удовлетворили!

Вот она, счастливая жизнь! Пора заключать мир, закопать топор войны и думать о своём доме и о семье.

Как-то весной 1917 года они с Натали гуляли по парку. Всё вокруг благоухало ароматами цветущих деревьев, было наполнено пением птиц, жужжанием пчёл. Отправляясь ко сну, солнце  раскрасило Берлин красками весеннего заката.

Они подошли к сливовому дереву, укрытому пышной шапкой цветов. Аромат пьянил не только их, но и многочисленный рой пчёл, летающих вокруг дерева.

- Тебе не кажется, что это дерево напоминает чем-то нашу жизнь? - спросила Натали.

- Вот как? Чем же? - спросил он.

- Совсем недавно оно стояло серым и безликим. На скрученных, кривых ветках сливы какой-то бродяга развесил свои нехитрые пожитки, пытаясь продать их и выручить деньги на хлеб. Люди проходили мимо него всю осень и зиму, и им не было до дерева никакого дела. Ветки ломались, где-то их подтачивала болезнь. И вот наступила весна. Дерево зацвело, заблагоухало, и все обратили на него внимание. Оно сразу стало всем полезным: пчёлам, птицам, людям. Кто-то срезает ветку, чтобы подарить девушке на свидании, чуть позже детвора будет лакомиться плодами. Кто-то потом соберёт урожай и будет вспоминать об этих днях холодными вечерами за чашкой чая со сливовым вареньем. А потом наступит осень, - грустно закончила она своё повествование.

- Давай не будем о грустном, Натали, ведь всё хорошо! - громко сказал он.

- Да, хорошо, - она грустно улыбнулась.

Неожиданно подул ветерок, набежали тучи, и послышались раскаты грома.

- Бежим скорее ко мне домой, иначе промокнем, - прокричал он.

Как они ни старались, дождь нагнал их и накрыл тёплой пеленой весенней прохлады.

Они лежали в постели и прислушивались к монотонному постукиванию дождя по окну. Клонило в сон. Натали прижалась к нему всем телом, её била дрожь.

- Тебе холодно? - спросил он.

- Нет…сейчас пройдёт, - ответила она.

Он обнял её покрепче.

- Я должна тебе кое-что сказать. Бессмысленно тянуть и держать это в себе…

Внутри себя он услышал едва уловимый шум, который усиливался с каждым мгновением… Он знал, что это означает. Это начала покрываться трещинами их будущая счастливая жизнь. Ещё немного, и всё разрушится…

- Что случилось?

- У отца проблемы в Петербурге. Там сейчас неспокойно. Мы должны на время вернуться, пока всё не наладится.

- Пусть он поедет один. Зачем ты должна ехать с ним?

- Один он беспомощен, как ребёнок.

- Но! - воскликнул он.

- Это ненадолго… Потом я вернусь, и мы с тобой поженимся, - улыбнулась она.

- Когда отъезд?

-Через семь дней…

Через некоторое время дрожь прекратилась, и она заснула. Закончился и дождь, тучи разошлись и небо осветилось огромной луной. Луна находилась в перекрестии окна. Распятая луна… Плохой знак…

Через неделю Натали уехала, и они больше не виделись. Какое-то время от неё приходили письма, но вскоре в России произошла революция. В последнем письме она сообщила, что вынуждена выйти замуж за какого красного чиновника, чтобы спасти жизнь отцу…

Он вновь вернулся в армию и продолжил воевать. Мир тогда вспыхивал то тут, то там, а спустя несколько лет, Германия объявила войну Советам.

Поняв, что это последний шанс, он написал прошение фон Лейбу с просьбой о переводе его в группу армий «Север», целью которой был Ленинград…

Гюнтер очнулся от холода. Вокруг него плыл туман и становился гуще. Тягучая молочная взвесь подступала к горлу. Вдалеке послышалось потрескивание. Он встал и пошёл по направлению к источнику звука. Спустя некоторое время, туман резко растаял, и взору открылся старик в лохмотьях, сгорбившийся возле костра.

- Что за чертовщина? - подумал Гюнтер.

- Не бойся, Гюнтер, - услышал он внутренний голос, не знакомый ему до сего момента.

- Кто это сказал? - подумал он.

- Ты всё ещё удивляешься после всего пережитого? - усмехнулся голос.

- Кто ты?

- Неважно… Я тот, кто поможет тебе найти новую цель и указать выход. Ведь ты этого хочешь? - продолжал голос.

- Откуда ты зна…

- Стой, где стоишь. Ты должен попасть на станцию «Чернышевская» и найти там Майора. Без тебя не замкнётся цепь… Да…ещё… это твой шанс спасти свою дочь…

- Дочь? Какую дочь?

- Марту… Торопись, - едва слышно произнёс голос и замолк.

- Какую дочь? Старик, ты в своём уме? - перешёл на крик Гюнтер.

Гюнтер подскочил к старику и схватил его за плечи. Тело хрустнуло и повалилось на пол. В глаза Гюнтеру смотрели пустые глазницы черепа…

Гюнтер очнулся от ударов по лицу. Он открыл глаза и увидел склонившегося над ним Штольца.

- Наконец то вы пришли в себя! – воскликнул Штольц. - Что с вами случилось? Дурной сон?

- Чернышевская… - выдохнул Гюнтер.

Глава 15 

.Дни монотонно тянулись друг за другом. Профессор со своими друзьями изучали полученные документы и готовились к эксперименту. Все мои мысли были заняты переживаниями о семье. Как они там? Получится ли им помочь? В такие минуты я ещё острее ощущал свою беспомощность. В моей голове до сих пор не укладывалось то, что моего мира давно уже нет, как нет уже ни жены, ни сына, ни войны - ничего…  Если бы не искорка надежды, подаренная мне профессором, то я, наверно, окончательно уверовал бы в происходящее.

- Господи, помоги! - произнёс я в отчаянии и сразу же испугался своих слов. Быстро оглянулся по сторонам, не слышал ли кто.

- Что же я делаю? Сам же прошу у Бога помощи, и сам же страшусь этого. Не             по-людски как-то… Я вспомнил мой разговор с Шамилем. А ведь он абсолютно прав. Нельзя жить без веры. Единственное, что всегда с человеком в самую трудную минуту, - это вера! Сколько раз я встречал подтверждение этому, и столько же раз опровергал, отгонял от себя мысли о вере, боялся их… Нельзя так… Я вышел из комнаты и отправился к Серому.

На станции было безлюдно. Станционный свет еле-еле горел. Все готовились ко сну. Я подошёл к комнате Серого и постучал в дверь.

- Открыто! - послышалось из-за двери.

- Добрый вечер! - поприветствовал я Серого, входя в комнату.

- Вечер добрый!

Серый лежал на кровати, в руках у него была книга. «ТРИ МУШКЕТЁРА» - прочёл я название книги и улыбнулся.

- Что ты так? - смутился он. - Интересная, между прочим, книга.

- Очень интересная! - парировал я в ответ. - Просто неожиданно  как-то.

Серый засмеялся.

- Думал, я день и ночь о железяках всяких читаю?

- Что-то в этом роде, - пришёл черёд смущаться мне.

- Какими судьбами ко мне? - спросил он.

- Понимаешь, Иваныч, проблема у меня… Прошу у Бога помощи, а сам вроде как боюсь её…

- Так вроде как, или боишься?

- Вроде как… Покреститься я хочу.