Шам - Виталий Фёдоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Братан, ну не твоё это – в офисе штаны протирать! Помнишь, мы про кшатриев говорили как-то?
Марат кивнул – разговор он помнил. Правда, с учётом того, куда именно его столь горячо зазывали ехать, отсылка к индуизму выглядела несколько… забавно.
– …ты воин! Кшатрий!27 Ну что, самому разве не хочется на войну опять?
На войну хотелось. И одновременно, не хотелось. Странное чувство, знакомое и понятное только тем, кто побывал.
Марат механически кивал продолжающему что-то вещать Линару, одновременно вызывая из памяти недавнее прощание с Гульнарой. В больших, чёрных глазах светились серьёзность и печаль, она чуть застенчиво улыбнулась и спросила: «Ты правда едешь туда?». Он кивнул, не всерьёз, а словно поддерживая вчерашнюю игру, и тогда в её взгляде появилось что-то ещё… тогда он не понял, что это, но почему-то вдруг стало неуютно. Гуля шагнула к нему и поцеловала, жарко и крепко, и это непонятное, занозистое чувство исчезло, но вот сейчас оно появилось вновь, и внезапно Марат понял, что именно увидел тогда в глазах напротив – это была гордость.
– …молчишь-то?
– А? – Валеев вдруг вернулся в реальность. Замолчавший Линар стоял перед ним, излучая смесь беспокойства, надежды и раздражения.
– Ты меня что, не слушал, что ли?!
– Слушал, почему…
Казанец недоверчиво хмыкнул:
– Ну-ну… Так что, едем?
Марат обвёл задумчивым взглядом спешащую в недра метро толпу. Почему-то вспомнился Арам Суренович, общественным транспортом не пользовавшийся принципиально и любивший говорить: «Если мужчина до тридцати лет не заработал на квартиру и машину – семью ему создавать уже ни к чему. Такие не должны размножаться». Хитрый армянский прищур в сторону Марата не оставлял сомнений, кто подразумевается под незаслуживающим потомства неудачником.
– Едем.
III
Антон в очередной раз перевернулся на насквозь пропитанной потом простыне и раздражённо вздохнул – заснуть не получалось. Жара, духота, приглушённый бубнёж телевизора и постепенно набирающий громкость спор сослуживцев где-то в противоположном углу, всё это нормальному сну совершенно не способствовало. Как и это – Шарьин прислушался к тонкому гулу заходящего на посадку комара, пытаясь вычислить ожидаемое место приземления гнусной твари. Кубанские кровососы отличались какой-то повышенной устойчивостью к разнообразной химии, теоретически предназначенной для их уничтожения. Ну, или, по крайней мере, отпугивания.
Спор, начавшийся как дружеская дискуссия на тему сравнительных достоинств калибров 7.62 и 5.45, заметно накалился, давно преодолев рубеж перехода на личности и опасно балансируя на грани мордобоя.
– …слышишь, ты, дятел! – старательно лепящий образ крутого спецназовца Гиря без стеснения использовал явный физический перевес над оппонентом. – Ты, млять, автомат вообще в руках только деревянный держал, походу! Хера ты пасть свою разеваешь, если не шаришь вообще?!
Антон, краем уха продолжая отслеживать кружащего в темноте вампира, раздражённо поморщился. Гиря его, мягко говоря, бесил. Причём нелюбовь явно была взаимной, и пару раз они уже едва не сцепились, кое-как разойдясь краями. Особых иллюзий по поводу исхода столкновения Шарьин не питал, но и позволять садиться себе на голову – не вариант.
Оставалось надеяться, что бывший вэвэшник28 не настолько отмороженный, каким хочет казаться, и рисковать вылетом из Конторы за драку не рискнёт. Особенно с учётом того, что завтра ему, вместе с Иргизом, предстоит убытие «в песочницу», как в Конторе принято говорить.
Комар, проведя рекогносцировку, пошёл в пике. Антон, ориентируясь на звук, хлопнул ладонью по груди, но промахнулся. Противник, впрочем, тоже решил не рисковать, свечкой взмыв под потолок и продолжив нарезать круги, ожидая, пока жертва расслабится и потеряет бдительность.
Шарьин подумал, не достать ли планшет – раз уж заснуть всё равно не удаётся, можно хоть в Интернете полазить. Но связь в лагере была на редкость отвратительной, время от времени вовсе пропадая на неопределённый срок, что весьма раздражало. Нервничать не хотелось, так что, немного поворочавшись, Антон оставил эту затею. Уж лучше с комаром воевать – тут, по крайней мере, можно добиться результата. Если повезёт.
В проёме двери появилась неясная фигура.
– Мужчины! – щёлкнул выключатель, обитатели кубрика зашевелились под внезапно вспыхнувшим светом, словно жуки под поднятым камнем. – Выходим строиться!
Неизвестно где бродивший после отбоя Джейк, а это оказался именно он, выглядел не слишком довольным.
– Выходим, не тормозим! Быстрее построитесь – быстрее разойдётесь.
Личный состав нехотя выполз в коридор и разбрёлся вдоль стенки. Джейк, пересчитав присутствующих и убедившись, что «лиц незаконно отсутствующих нет», пошёл докладывать Баламуту, что все построены.
– Что за ахтунг, как думаешь? – заспанно зевающий Егор вопросительно посмотрел на Антона. Тот задумчиво поскрёб щетину на подбородке:
– А хрен его знает. Может, залёт какой-то. Сейчас узнаем.
Баламут, шариком ртути прикатившийся по коридору от штабного кубрика, не стал разводить вокруг да около.
– Зачитываю список, кого называю – отвечаете «я» и отходите на правый фланг. – НШ пробежал глазами по нестройной шеренге и предусмотрительно уточнил, показав пальцем. – Правый фланг – это туда, кто не в курсе. Поехали. Башкир!
– Я! – Гиря! – Я!
Называемые стали перемещаться в указанном направлении, на ходу обмениваясь предположениями, что бы это всё значило, коридор наполнился суетой и гамом, за которыми Шарьин едва не пропустил собственный позывной.
– Интеллигент!
Но, всё-таки, не пропустил.
– Я!
Он, собственно, с самого начала стоял на правом фланге, так что и идти никуда не потребовалось.
– Косотур!
– Я!
Закончив со списком, Баламут покосился на левый фланг, где оставались всего четверо – у всех, насколько помнил Шарьин, были какие-то проблемы с загранпаспортами, вернее, с их отсутствием. То есть, отсутствие-то имело место быть, но требовалось не оно, а наличие, его же, увы…
– Кого не назвал – можете идти в кубрик.
Джейк, стоявший, как и НШ, перед строем, угрюмо вздохнул, и Антон внезапно подумал, что того, кажется, тоже не зачитывали.
– Остальные! – Баламут не терял времени даром. – Концепция поменялась, как в том анекдоте про нищего одноглазого педераста.
Раздались неуверенные смешки – анекдот, видимо, знали не все, но у тех, кто знал, возникли не самые приятные ассоциации.
– Завтра летит не военный борт, а чартер. Так что, места хватит всем – готовьтесь, погрузка на автобусы в одиннадцать тридцать. Кто опоздает… – толстяк внимательно посмотрел на «старичка» Иргиза, изобразившего смущение в ответ. – Вылетит тоже, но не в песочницу, а на хрен! Вопросы…
Несколько человек начали было что-то говорить, но Баламут легко задавил их отработанным командирским голосом.
– …задавать не надо! Надо идти спать! Разойтись!
На этой жизнеутверждающей ноте артиллерист развернулся и зашагал в сторону штабного кубрика, отмахиваясь от желающих что-то уточнить.
– Зашибись! – Егор, враз потерявший сонливость, довольно цокнул языком. – Считай, с послезавтра начнёт нормальное бабло капать.
Антон пожал плечами. За время пребывания в базовом лагере им набегало по восемьдесят тысяч рублей в месяц – не бог весть что, конечно, но, учитывая, что заняты они в основном избиением баклуш, не так уж и мало. В песочнице ставка возрастёт до полутора сотен, не считая боевых, но и продолжить ничегонеделание получится вряд ли. Опять же, появится вероятность…
– И задвухсотиться можно будет. – напомнил он уральцу. Тот философски отмахнулся.
– Чему быть, тому не миновать. Ты чего, не рад, что ли?
– Да нет, рад. – ответил Антон, почти не покривив душой. – Заколебало тут сидеть уже.
Он перевёл взгляд на печального Джейка.
– Яш, а ты чего?
Бывший морпех-артиллерист раздражённо скривился:
– Оставляют пока. Баламут сказал – вместе с ним полечу, я ему тут пока нужен.
– Ну да, а что – ты слиняешь, кто за него лямку тянуть будет, пока он бухает? – коротко хохотнул бестактный Егор. Джейк недобро посмотрел на шутника, но ничего не ответил и побрёл к своей койке.
В «общественном» углу кубрика, тем временем, стремительно приобретала материальные очертания неизбежная в такой ситуации идея «надо это дело обмыть». Идти на ночь глядя в деревню никому не хотелось, но Иргиз, обретавшийся в Конторе чуть ли не с самого первого дня и обросший связями, вызвался добыть искомое у поварих в столовой – по его словам, труженицы тыла не пренебрегали шансом заработать дополнительную копейку, реализуя домашние настойки, наливки и прочий самогон.
– Ну что, господа артиллеристы? По полтиннику скидываемся тогда? Заодно и закуси какой-нибудь притащу. – грубое лицо заряжающего, почувствовавшего себя нужным и даже незаменимым, словно осветилось изнутри. – Давайте быстрее только, а то сейчас пехота тоже туда прибежит, и на всех не хватит.
Господа артиллеристы отозвались воодушевлённым гулом и полезли за деньгами.
* * *– «Āшхаду» ан лā илāха
