Папа под Новый год (СИ) - Тур Злата

Невольно я улыбнулась.

– Если только надеть всем волшебные очки, чтоб приняли меня в таком виде за Снегурочку. Спасибо. Меня Ладушка выручила. Мы переделали ее Снежинку в Снегурочку. И она отдувается сейчас за меня. А я трусливо стою здесь и предаюсь унынию.

– Мила, у вас потрясающая дочь, – искренне восхитился Антон. И открыл рот, чтоб еще что-то добавить, но примолк. А я решила перевести разговор на него, чтоб не услышать еще чего-нибудь душещипательного.

– А вы почему не в теплом зале? Там Дима сейчас будет веселить на совесть.

Антон усмехнулся.

– Цирка мне и в жизни хватает. Я и сюда приехал, чтоб отдохнуть от толпы. Но вот захотелось есть. Пришлось идти на банкет. Собрался уже покинуть это место и с улицы послушать бой курантов. Но заметил, как вы мечетесь, решил узнать, что случилось. Давайте тогда вместе встречать?

– Я с Ладушкой. Она скоро придет.

– А вы собрались без игристого праздновать?

– Как получается. – Я развела руками. – Зато у дочери два подарка будет, как вернемся к себе. Спасибо вам.

– Пустяки. Стойте здесь. – скомандовал Антон.

Я даже не могла понять своих ощущений. Только что была самой несчастной на свете, и вот уже все по-другому. Радость, маленьким комочком зашевелилась в душе, боясь вырасти и оказаться преждевременной.

Но чудеса, которые у кого-то случаются, заглянули и к нам.

Антон вернулся с Ладушкой, бутылкой новогоднего напитка, лимонадом и тремя бокалами. Я не могла вымолвить ни слова, переводя взгляд с дочки на нашего доброго фея.

– Я считаю, что праздники нужно проводить в компании исключительно приятных людей. И неожиданно нашел такую компанию. Давайте, девчонки, праздновать!

Из зала донесся бодрый голос Димы и раздался первый удар, начинающий отсчет нового года.

– Держите, – Антон протянул нам с Ладушкой бокалы и разлил пенящиеся напитки. – Загадывайте желание.

Неожиданно, у меня возникло такое желание, что я сама испугалась и замотала головой, отгоняя видение, которое уже готово было поселиться в моей голове.

– С Новым годом! – Антон протянул свой бокал и мы дружно «чокнулись».

Под ложечкой стало восхитительно пусто, словно я лечу с горки и не вижу конца этому полету.

Мне так приятно было находиться рядом с этим мужчиной, не передать. Он словно ожившая мечта – выдержанный, уверенный, щедрый. И самое главное – снисходительный. Только сильная личность способна прощать людские недостатки, принимать их, как есть. Слабая же наоборот – выискивает изъяны в других, чтоб на их фоне потешить свое самолюбие – типа вон ты такой недотепа, а я молодец. Ага – ага! Молодец против овец. Как Матвей. Я кожей чувствовала, как его едва не распирало от чувства собственной важности, когда он меня распекал за что-то. Прямо царь зверей.

И хоть я себе поклялась, что ни за что больше не гляну в сторону мужчин, Антон получил статус более высокий, чем просто мужчина, и в эту мою клятву просто не вписался. Он был над ней. Ну и надо мной.

Я понимала, что он не нашего уровня. Это чувствовалось во всем: в уверенной походке, спокойной речи, умении держать ситуацию под контролем, проницательном, оценивающем взгляде. Как он Верочку отбрил! Гудвин, Волшебник Изумрудного города! И не оборвал ее, и дал понять, что в более близком знакомстве не заинтересован.

Но собственно, мечта она и есть мечта, чтоб быть. И чтоб было к чему стремиться. Я начала представлять, какая девушка была бы ему достойной парой. Спасибо, Ладушка вернула на землю.

– Мам, а фейерверк же будет?

– Будет, солнышко. Сейчас вот мама дойдет до кондиции, и пойдет распоряжаться.

Антон усмехнулся.

– Почему-то не могу представить вас, дошедшей до кондиции.

– Наверно, вы человек дела, и воображение нечасто приходится включать, – хихикнула я, чувствуя, что та самая кондиция уже наступила. У меня с ферментами какая-то нескладушка, и один бокал меня может запросто превратить в озорную мартышку. Что весьма стыдно.

Правда, проверить свою норму особой возможности и не было. Из родительского дома я попала к Матвею, а он принципиально капли спиртного в рот не брал. Так что впервые я попробовала вино на прошлом банкете. Хорошо уже под конец мероприятия. Так что я быстренько смылась к себе, не успев устроить пьяный дебош или сразить всех еще какой антисоциальной выходкой.

И вот теперь мне придется мобилизовать все силы, чтоб выглядеть «стеклой, как трезвышко». Получалось пока плохо. Мой рот неумолимо тянулся в улыбке к ушам, потому что игристое чудесным образом растворило все мои накопленные переживания, притупило привычную подозрительность и открыло душу всему миру. Так мне казалось. Но работа есть работа, и я об этом помнила.

– Спасибо, Антон. Это был самый лучший Новый год, – мне не удалось скрыть эмоции, и опрометчивое признание неожиданно вырвалось у меня.

И чтобы как-то сгладить свою оплошность, я попыталась перевести в шутку, но опять получилось так себе.

– Я не ожидала, что получится его встретить в приятной компании. Думала, работа и работа.

– Рад, что вы считаете меня подходящей компанией!

– Еще какой подходящей! – встряла Ладушка. – Очень-очень.

Антон ответил улыбкой, а у меня опять заскребло на душе. Дочери он тоже понравился. И надо было скорей бежать, пока моя не привыкшая к хорошему душа не потянулась к нему.

– Мне нужно Диме помогать и Ладушку уложить, – разрушая очарование этой волшебной ночи, объяснилась я.

– Вы хотите ребенка без фейерверка оставить? – удивился он.

– Не хочется ее таскать за собой. Вот уже глазки спать хотят! – я поцеловала свою малышку, и сердце затрепыхалось от невыразимой нежности. Ну как же все хорошо!

– Ну оставляйте ее со мной. Побудем здесь. Посмотрим с высоты. А я ей чего-нибудь вкусненького со стола принесу. Проголодалась, наверно, Снегурочка? А вы, как покомандуете, присоединяйтесь к нам. А уже потом по домам. Идет?

Сейчас пробудившееся во мне желание нравиться отчаянно боролось с инстинктом самосохранения. Но с первым в союзниках выступало игристое, поэтому борьба была недолгой.

Глава 9

– Ну хорошо, – согласилась Мила. И обернулась к Ладушке. – Солнышко, ты только от Антона никуда не уходи. А то кто-нибудь пьяный еще испугает тебя.

Она нежно поцеловала в щечку малышку, поправила шапочку и требовательно посмотрела в глаза, ожидая обещания быть хорошей девочкой.

– Ой, мам, да не переживай ты. Я сама кого хочешь испугаю! – заявила эта деловая колбаса. – Вот смотри! Пусть только кто погонится!

Малышка вытащила из кармана шубки несколько маленьких разноцветных стеклянных шариков.

– Вот! Брошу под ноги, а он как наступит, как поскользнется и ка-а-к испугается!

– Ты где их раздобыла? – шампанское, от которого на лице Милы растекалось расслабленное блаженство, сейчас, кажется, мигом выветрилось. Понятное дело, когда у ребенка появляется что-то, чего он не покупал, сразу возникает куча вопросов.

– В кабинете релаксации старый аквариум поменяли на большой, и шарики хотели выбросить – они были зеленые все. А я попросила, отмыла и вот. Средство самообороны. А может, тому, что тебе платье испортил, под ноги кинем, а? Ты же знаешь, кто злодей?

– Мое сокровище! Не надо никому ничего кидать!

Мила присела на корточки перед дочкой и требовательно посмотрела ей в лицо. Платье при этом задралось, обнажив коленки, на которые мой рациональный мозг отреагировал совершенно неадекватно. Он послал странные импульсы по телу, от которых пересохло во рту и стало тяжело дышать. Я так засмотрелся, что чуть было не упустил нить разговора, в котором Мила излагала свою жизненную позицию.

– Человек, который делает пакости другим, наказывает сам себя. Он не умеет радоваться, потому что ему хорошо только тогда, когда кому-то плохо, и он, как вампир, не может жить без того, чтоб кого-то не укусить и не напиться крови. Он пропитывается злобой, и, в конце концов, непременно ею отравится. Так что нужно только посочувствовать! И к тому же, очень часто получается, что гадость, которую тебе сделали, приносит большую пользу. Согласна?