Ее ночной кошмар - Сэм Кресент

Это была его жизнь.

Забирать жизни — вот в чем он был хорош. Более того, он мог бы назвать себя мастером в этом искусстве.

"Отлично. Он не неисправен".

Она обхватила себя руками.

"Тебе холодно?"

"Совсем чуть-чуть. Со мной все будет в порядке".

Он снял пиджак и накинул его ей на плечи.

"Знаешь, для крутого парня ты не показываешь этого".

"Как это я не показываю?"

"Ну, во-первых, ты меня не убиваешь".

Он усмехнулся. "Ты хочешь, чтобы я тебя убил? Это была бы очень бесполезная тренировка".

"Ты думаешь, что я смогу взять тебя сейчас. Я знаю все твои трюки".

"Ты даже близко не настолько хороша". Он убрал пистолет и навел порядок, пока Черити наблюдала за ним.

"Правда? Ты же не готовишь меня к тому, что я тебя убью".

"Черити, не хочу тебя огорчать, но я не учу тебя убивать. Я учу тебя выживать, чтобы у тебя было больше шансов выбраться живой. То, чему я тебя учу, поможет тебе только в одном. Остальное ты придумаешь сама".

"О."

Она замолчала на несколько секунд, но он словно чувствовал, как работает ее мозг, готовясь к новым вопросам.

" Почему ты не хочешь, чтобы я кого-нибудь убила?" — спросила она.

Он закончил запирать свое оборудование и повернулся к ней. Ее руки были открыты. Он всегда обращал внимание на позу человека. Это помогло ему прожить так долго. Знать, что в любой момент на тебя могут напасть, было очень важно. По крайней мере, для него.

Чтение людей — одна из составляющих профессии убийцы.

"Отнимая жизнь, ты меняешь свою сущность. Ты должна быть готова жить с чувством вины".

"Так и есть?"

"Да, так и есть".

"Ты чувствуешь вину?" — спросила она.

Он задумался и кивнул. "Да, я чувствую вину. Первый человек, которого я убил, был насильником". Он заслуживал смерти, но все равно Дуэйн чувствовал, как внутри него все меняется.

"Он был чудовищем".

"Да. Я видел его в деле. Честно говоря, я даже не помню, был ли он моим первым убийством или нет. Сейчас все они как бы смешались воедино. Я не знаю, кто был первым". Он пожал плечами. "Мне определенно стоит рассказать об этом маленьким девочкам".

"Я не чувствую себя маленькой девочкой".

Она отвернулась.

"В чем дело?" — спросил он.

"Ничего."

" Я не вешаю тебе лапшу на уши, Черити. Не начинай с меня".

"Ладно. Все хотят, чтобы я забыла. Они хотят, чтобы я жила дальше и была счастливой собой".

"Ты не можешь".

"А ты можешь?"

"У меня была целая жизнь боли и страданий еще до того, как я забрал свою первую жизнь, Черити. Ты не такая, как я. Ты женщина, и ты не убийца".

"Но я думаю об этом".

"Ты думаешь об убийстве?"

"Да. Тех мужчин. Они забрали у меня кое-что, и теперь я думаю только о том, как бы причинить им боль".

"Они мертвы".

"Но такие, как они, все еще на свободе. Убийцы, насильники, совратители детей, люди, которые не заслуживают жизни".

"Я не играю в Бога в своей работе. Я выполняю работу. Они причиняли вам боль, и моя работа — убить их".

"Сколько людей ты убил в общей сложности?" — спросила она.

"Я не веду счет".

Он перестал считать много лет назад. Когда он был на пике своего обучения у Калеба, он выходил на охоту за людьми, с которыми можно было работать и тренироваться. Будучи Карсоном, он должен был знать, когда нужно вынюхивать слабых, злых и уязвимых. Он никогда не причинял вреда мужчине, женщине или ребенку, которые этого не заслуживали. Он убил несколько женщин, которые были злыми до глубины души, защищал детей и снова и снова проникал своим ножом в мужские сердца.

Чего он не понимал в молодости, так это того, насколько ценной была фамилия Карсон. Они вызывали уважение силой и волей. Никто и пальцем не пошевелил, чтобы они об этом не узнали.

Крысы, стукачи, предатели, враги — все они были частью тех, кого он убирал. Никто не был в безопасности, насколько ему было известно.

"Думаю, мне пора домой", — сказала она.

Он кивнул и направился к пассажирской двери. Сев за руль, он завел машину и отвез их обратно на свой склад. Сегодня он заставил ее поехать с ним, чтобы начать это обучение.

"Отнимать жизнь — это нелегко?"

"Нет".

"Но ты живешь с этим".

"Это моя работа — жить с этим".

"Спасибо за сегодняшний день", — сказала она.

Он наблюдал, как она вышла из его машины и направилась к своей. Когда она выехала с его парковки, он последовал за ней, не желая рисковать тем, что она будет одна или кто-то будет ждать.

Она не свернула с пути, и как только она оказалась в своем доме, он уехал, направляясь в бар недалеко от центра города, где можно было забыть обо всех своих проблемах.

Бар был стриптиз-клубом. Здесь всегда звучала негромкая музыка, и обычно ему нравилось смотреть на женщин, которые вышагивали вокруг него голыми или танцевали до упаду.

Сегодня его не интересовали женщины, только музыка и крепкий алкоголь, который ему наливали. Он знал, что когда-то сюда приходили Бист и Калеб. Задолго до того, как у них появились женщины и семьи. Теперь они приходили сюда, чтобы разобраться с книгами в подсобке. Женщин к ним не подпускали.

"День был длинным?" спросил Калеб, подойдя к прилавку.

"Блядь, чувак. Просто думая о тебе, ты появляешься на свет".

"Это ты кошмар, а не я".

"Что ты здесь делаешь?" спросил Дуэйн.

"Получил сообщение, что ты здесь, и решил зайти посмотреть, что не так с моим хорошим племянником".

"Как будто тебе есть до этого дело".

"Мне не наплевать. Не путай отсутствие заботы с тем, что мне наплевать".

Дуэйн фыркнул. Из двух его дядей Калеб был тем, кто приближался к тому, чтобы застрелить его, гораздо чаще, чем Бист.

"Ну что ж, мы с тобой приятно поболтали".

"Бист хочет поговорить", — сказал Калеб.

"Конечно, хочет. Тебе не надоело быть его посланником?" — спросил он.

Калеб рассмеялся. "Мы оба его посланники. Когда ты отправляешься в одну из своих серий убийств, они боятся не тебя. Это инструмент Биста. Запомни это".

Он не возражал.

Дуэйн был известен как Кошмар, независимо от того, на кого он работал. Это помогало ему и вселяло страх в каждого, кто оказывался рядом.

Вслед за Калебом он вошел в большую роскошную комнату. Бист, как