Последний свидетель. История человека, пережившего три концлагеря и крупнейшее кораблекрушение Второй мировой - Фрэнк Краке

– Эй, кроты, есть не хотите?

Ван Дьепен громко расхохотался. Парни на четвереньках выбрались из своего убежища и уселись рядом с фермером в сухой канаве. Они щурились от яркого света. Перед ними стояла корзинка с бутербродами с сыром и кувшин молока.

– Эти твари прочесали половину деревни прошлой ночью, – ворчал Ван Дьепен. – Они забрали четверых. Теперь, ребята, нам нужно быть еще более осторожными.

9

Неверное решение

Баарсдорпермер, июль 1944 года, – Амстердам,

август 1944 года

После облавы солдаты и полицейские не заглядывали в Баарсдорпермер. Казалось, мир и покой вернулись. Лето было благосклонно к фермерам. Теплые, солнечные дни чередовались с сильными грозами. Канава лишь однажды заполнилась водой, и Виму пришлось приложить сноровку, чтобы не замочить ног, забираясь в свое убежище. Сквозь вентиляцию влажность почти не проникала, а высокий порог не позволял воде затечь в ящик. Через несколько дней канава снова просохла.

Кор и Вим часто разговаривали о том, что будут делать, когда война закончится. Кор хотел открыть собственную пекарню. А Вим сказал, что после освобождения вернется в лавку Адольфса, начнет все сначала и, возможно, даже сможет открыть свою мясную лавку. Но союзникам лучше поторопиться. Ван Дьепен сказал, что во Франции немцы ожесточенно сопротивляются – этого никто не ожидал, даже сами союзники. А им нужно запастись терпением.

В начале августа работы на земле почти не было. Для уборки урожая было еще слишком рано. Чаще всего парни ворошили сено, разбрасывали навоз и чистили просохшие канавы. Как-то днем, когда работа была закончена, они разговорились с Кесом Босом с соседней фермы. Кесу было около тридцати пяти лет, он носил очки в металлической оправе и имел огромные, оттопыренные уши. По его хилому виду трудно было сказать, что он хорошо работает, но это была лишь иллюзия. Жилистый Кес набирал на вилы столько же навоза, сколько Кор и Вим вдвоем. Они разговорились с соседями перед домом и не обращали внимания на то, что происходит вокруг.

Первым их услышал Кес. Он поднял глаза и прошипел парням:

– Полицейские! Я узнаю звук их мотоциклов. Двое!

Головой он указал на ферму отца, а потом на дорогу за полем, где они работали.

– Они уже заметили нас и разделились. Вам нужно бежать!

Полицейские пытались поймать их. Один заходил спереди и следил за входом в дом Ван Дьепена. Другой блокировал им отступление, медленно приближаясь к ним по дороге с дальней стороны поля. Единственный путь – по задворкам фермы Ван Дьепена. Кор и Вим бросили вилы в канаву и изо всех сил понеслись по полю к дому. Они слышали, как приближаются мотоциклы.

Первым до амбара добежал Кор. Он распахнул дверь и забрался на сеновал. Вим захлопнул за собой дверь и уставился на гору сена и соломы. Он протиснулся между тюков и нашел место, где прятался в первые ночи. Он сдвинул тюки за собой и оказался в своеобразной пещере. Он осторожно уселся на тюк. Задняя стена амбара была совсем близко. Пытаясь успокоиться, он подумал, где Кес. Наверное, он тоже побежал по задворкам. В амбаре его точно не было.

Глаза стали постепенно привыкать к полумраку, но времени не хватило. Дверь амбара резко распахнулась. Темноту прорезал солнечный луч. Вим видел контуры фигур полицейских. Эти парни времени даром не теряли.

– Мы видели вас! Выходите! – орали они.

«Хрен вам! – подумал Вим. – Вам меня здесь никогда не найти!»

Он зажал нос пальцами, чтобы случайно не чихнуть. Полицейские вошли в амбар и принялись тыкать палками в сено, но никого не нашли.

– Если не выйдете, мы будем стрелять и сожжем здесь все!

Молчание. Вим не мог представить, что они действительно будут стрелять в соотечественников, но внезапно раздался оглушительный выстрел. Он посмотрел в щель между тюками и увидел, что высокий полицейский держит в руке пистолет. Он стрелял в воздух, но Кору этого хватило.

– Не стреляйте! Не стреляйте! Я выхожу!

– Где двое других? – спросил тот, что пониже.

– Я не знаю, – прохрипел Кор. – Я бежал первым и не видел других. Может быть, они убежали в поле.

Полицейские переглянулись. Вим не знал, что делать. Бросить друга? А что, если эти предатели начнут обыскивать фермы? Или сожгут дом Ван Дьепена? Может быть, все и не так уж плохо. В худшем случае его отправят назад, в Брунсвик. Но он вспомнил рассказы Джо о жестокости полиции. В конце концов, дело не только в Коре.

Он поднялся и стал пробираться между тюками соломы. Полицейские уже вели Кора к двери. Услышав шорох, они остановились и обернулись. К их изумлению, Вим, подняв руки, шел к ним. И он сразу же понял, что поступил неправильно.

Кора и Вима посадили на полицейские мотоциклы, стоявшие возле фермы. Руки их привязали к хромированным багажникам так, чтобы они могли держаться на ходу. Полицейские повесили автоматы на плечи так, чтобы они висели на груди. Как только они завели моторы, из дома выскочил пылающий гневом Ван Дьепен.

– Эй! Отпустите моих парней! – крикнул он.

– Твоих парней? Твоих парней? Они укрываются здесь незаконно. Мы отвезем их в участок и допросим!

– Но они нужны мне на ферме, – настаивал Ван Дьепен. – Я нанял их и плачу за работу.

– Если не заткнешься, мы тебя тоже арестуем. Укрывать людей незаконно, и это может дорого тебе обойтись.

Поняв, что игра становится опасной, Ван Дьепен умолк. Полицейские не стали дожидаться и тронулись с места. Через минуту ферма Ван Дьепена скрылась из виду.

Они ехали на юг, к Хорну. Через четверть часа они остановились возле полицейского участка прямо в центре города. Было очень жарко, солнце нещадно палило голову Вима. Веревки на руках ослабили. Ему велели стоять рядом с мотоциклом.

Вим стоял спиной к центральной площади, а полицейский отправился искать ключи от камер. Пот тек по лбу Вима – он уже не понимал, от жары или от страха. Величественные дома центральной площади подавляли его.

Другой полицейский возился с веревкой, связывавшей Кора, и на Вима внимания не обращал. Он легко мог сбежать. Сбросить деревянные башмаки и кинуться бежать. Но он не осмеливался – он не представлял, что его ждет. Ему все еще казалось, что его просто отправят назад в Брунсвик, и он не хотел рисковать. Он отлично понимал, что полицейские могут попросту застрелить его в спину.

Через десять минут Вим сидел в холодной камере. Когда его запирали, он спросил про Кора, но ему не ответили. Захлопывая железную дверь, полицейский сказал лишь, что его отправят в Амстердам. Лязгнул замок. Добыча доставлена, можно отправляться за новой.

После беспокойной ночи на жестких нарах под колючим одеялом Вим проснулся очень рано. Все тело его окостенело. В камере было темно, и ему на мгновение показалось, что он спокойно лежит в своем деревянном ящике и еще не рассвело. Но тут зазвенели ключи, и дверь распахнулась. Полицейский принес ему тарелку с несколькими бутербродами. Вел он себя спокойно, но когда Вим спросил, что его ждет, тот промолчал. Вим подумал, что они и сами не знают. Наверное, им нужно связаться с немецкими властями и трамвайной компанией, где он работал. Разыскивают ли его там? Удалось ли Клаасу сбежать? И где Кор?

Днем в его камеру вошли двое полицейских средних лет.

– Поедешь с нами в Амстердам, сынок, – сказал тот что повыше, плохо выбритый, лохматый, с глубоко посаженными водянистыми глазами.

Без лишних церемоний полицейские подхватили его под руки и поволокли из здания. По дороге к вокзалу Вим видел выражение горечи и беспомощности в глазах соотечественников, ставших свидетелями этой сцены. Полицейские не обращали на них внимания. Не сбавляя шага, они вышли на платформу. Поезд уже стоял. В Амстердаме они сели на трамвай, но не на тот, что так часто подвозил его на Остерпаркстраат, а на южный. Эти улицы и кварталы были Виму почти незнакомы.

Вим начал тревожиться. Все, что он знал, осталось позади, а впереди ждала неизвестность. Достаточно было посмотреть на лица полицейских, чтобы понять, что ничего хорошего его не ждет. Они даже не смотрели на него, а когда он попытался что-то спросить,