Спорим, моя? (СИ) - Шантье Рошаль

— Когда ты прозреешь, родители тебя простят. Как всегда, — мой тон меняется, когда я перевожу дыхание. Я смотрю в глаза своему брату, как взрослая, а не младшая милая сестричка, — Как тогда, когда ты впервые напился и тебя полиция загребла, как тогда, когда тебя из универа чуть не выперли или когда ты им о помолвке не сказал, а приглашение на свадьбу под нос сунул. Когда не звонил, но они переступили через себя и заехали к вам на Новый год. И когда на Рождество, которое мы всегда вместе праздновали, не приехал. И её слова своей подружке простят тоже, — киваю головой в сторону овцы Саши, — Они тебя простят, ты же любимый сын. Но только не я. Не звони мне, Владик. Никогда не звони мне.

С этими словами я ухожу. Просто забираю в коридоре сумку, снимаю с вешалки куртку, сую ноги в зимние кросы. Меня никто не останавливает. Под «никто» имею в виду брата, конечно. Плачу, спускаясь по лестнице на первый этаж. На эмоциях достаю из заднего кармана джинс ту записку из кошелька, фоткаю и кидаю ему в телеграм.

«Мы всегда рядом, суслик.»

Осел ты Владик, а не суслик.

Глава 14

Родителям, я, конечно, ничего не рассказала. А вот Тае в красках.

— Ты представляешь! Вот кикимора клишеногая! — чем подробнее я рассказываю, тем больше злюсь, — а он! Тоже хорош. Вообще же в ситуации не разобрался, нормально? Я понимаю, что она его невеста, но я ведь тоже не чужой человек!

— Повезло так повезло тебе с заловкой, — Тая качает головой, ковыряя вилкой салат в кафетерии.

Сегодня понедельник и снова окно, только в этот раз никаких конференций и Ветрова по соседству. Я его так и не видела. Как слышала, что он уехал куда-то в прошлый вторник, так все. В люк он, что ли, провалился?

— Я вообще-то думала, что он мне позвонит, а вот и нет. Не знаю, сам так решил или эта мымра накрутила, но ситуация просто атас, — я выдыхаю и откусываю хорошенький такой кусок от пиццы.

— Конечно, я его давно не видела. Но то, что ты рассказываешь совсем не похоже на Влада, — подруга хмурит брови и смотрит на меня хмуро.

— Он будто зачарованный, Тась, — я пожимаю плечами, — Просто…

Мы обсуждаем это с того самого вторника. Уже вдоль и поперек по братцу с его стадной самкой прошлись, а мне все мало. Но Тася только с пониманием участливо поддакивает.

Сегодня четыре пары и после последней у Козина Жарова идет в кабинет к Аланьеву, а я выхожу из здания вуза.

— Привет, интересная, настоящая, удивительная Арина.

— Слушай, Ветров, у меня вообще много хороших качеств. Так что раз уж начал, перечисляй их все, — умничаю, а сама пытаюсь подавить улыбку. Я рада его видеть. Почему-то…

— Постепенно я все их узнаю, не сомневайся, — уголок его губ ползет вверх, делая выражение лица самодовольным, — Поехали, — кивает в сторону бэхи.

Я раздумываю. Действительно взвешиваю за и против в своей голове. И соглашаюсь, просто киваю, понимая, что очень хочу развеяться после той ситуации с братом. Поэтому иду вместе с Макаром к его машине и позволяю усадить меня в салон. Пока Попутный обходит машину вижу в окне Федорову. Она как чувствует Ветрова. На запах идет что ли?

Я ожидаю шикарный ресторан. Просто потому что это Ветров. Он привык к шикарной жизни, привык сорить папиными деньгами. Ожидаемо, что козырнет пафосом, ан-нет. Паркуется у сквера и выходит. Тут тихо, людей мало, потому что сейчас четыре часа и время рабочее, но тут и там встречаются ларьки с кофе на вынос.

— Неожиданно, — признаюсь откровенно. Макар хмыкает.

— Интересное у тебя обо мне мнение сложилось, Арина.

— А какое может быть мнение о парне, который девушек, как перчатки меняет и обращается ко всем на свете «детка»? — говорю прямо, когда мы выходим на главную улочку.

Я вообще слишком прямолинейна и не считаю это своей плохой чертой. Я лучше спрошу прямо, чем буду ходить вокруг да около.

— Это называется молодость, —К тому же тебя я называю Арина. Что еще обо мне говорят?

Ветров не выглядит удивленным, возмущенным или задетым. И мне импонирует, что он не отнекивается, не оправдывается и даже не доказывает, а высказывает свою точку зрения. Это выглядит… довольно зрело.

— Говорят, — продолжаю, идя рядом с ним по аллее, — что ты с Мишкой поспорил на одну журналистку на втором курсе. Да так, что она потом перевелась в другой университет, — лучше знать от первоисточника, верно? А у меня как раз появилась такая возможность.

— А это серьезное обвинение, — он хмурится, — ты не думала, что будь это правдой на меня бы девчонки так не вешались?

— Я думаю, что им не важно правда это или нет. Если девочки рассматривают подобное как правду, то считают ту девушку дурой, а вас, мужчин, альфа-самцами. Ты знал, что по статистике женщин осуждают и обвиняют в большинстве своем именно женщины? Плюс, девчонки любят плохих парней и очень хотят стать той самой Бель, которая исправит Чудовище, — я даже указательный палец выставила в учении, — И это, не говоря о том, что у них мозгов, как у ракушки.

— Ты сама только что и осудила женщин, — замечает он с ухмылкой.

— А кто говорил, что я святая? — развожу в стороны руки и усмехаюсь в ответ.

Ветров хмыкает, но больше ничего не говорит, я тоже молчу. Повисает пауза.

— Вот тут тебе понравится, — Макар указывает на небольшую кофейню со столиками и когда подходим ближе открывает дверь, приглашая войти.

Мы гуляем уже минут сорок, а в начале февраля пойти погреться отличное решение. Заказ делает Ветров, я стягиваю верхнюю одежду и присаживаюсь за свободный стол. Их тут всего пять, но заведение выглядит довольно уютно.

— Обожаю блины! — восклицаю, когда Макар ставит на стол два подноса с широкой улыбкой до ушей. Хоть завязочки пришей, вот правда. Но у меня наверняка такая же.

— Это мое любимое блюдо! — он подталкивает один из подносов поближе ко мне и садится напротив.

— С чем ты любишь?

— Со сгущенкой… — я немного удивленно смотрю на тарелку.

— Я тоже, поэтому такие и взял, — он берет в руки вилку и оттяпывает себе кусочек.

Смотрю, как довольно он жмурится и тоже пробую. Это очень вкусные блины. Мама готовит вкуснее, конечно, но эти тоже на уровне.

— Не надо верить всему, что слышишь, Арина, — резко серьезно говорит он, вытирая рот салфеткой.

— Правда? — приподнимаю бровь.

Не сказать, что я доверяю всему, о чем говорят, однако, наблюдая за буднями сидящего напротив парня сомневаться в услышанном доселе не приходилось. Так что, какая есть информация, такую и юзаю. Надобности рыть носом землю, чтобы узнать все наверняка не было. И сегодня, в нашу встречу, я потому и спрашиваю его о том, что слышала. Его ответы либо или подтвердят, либо опровергнут слухи. Конечно, все могут врать, но я же не могу не доверять всему миру.

— Верить нужно либо себе, либо фактам, Арина — он не сводит с меня взгляда, — Вот что ты чувствуешь сейчас?

— Чувствую, что не доверяю тебе, Ветров, — ставлю локти на стол и ответно смотрю ему в глаза.

— Почему? — удивленно вскидывает бровь.

— Потому что дать по роже шпане и накормить меня недостаточно, чтобы завоевать мое доверие. Я и до тебя не плохо питалась, так что этим меня не удивишь. А теперь отвези меня пожалуйста домой.

Он кивает и поднимается из-за стола, я тоже встаю. Ветров помогает мне одеться, когда доходим до машины, он снова помогает мне сесть. В дороге мы обсуждаем всякую ерунду и когда подъезжаем к моему дому, Макар провожает до ворот. А у меня не проходит ощущение какой-то фальши, но не понимаю откуда это берется…

И потом на пороге замечаю обувь брата и все становится понятно.

Я снова выхожу на улицу. Не хочу видеть этого осла, поэтому улыбаюсь, заметив, что Ветров еще не уехал. Подхожу к машине и стучу в водительское окно и говорю, когда оно открывается:

— Как-то ты предлагал мне кино. Я хочу сейчас.

Глава 15

На часах около семи, когда мы входим в торговый центр Ривел молл. Здесь только открыли «Планету кино», и я еще не была. В отличии от Макара, конечно.