Александр III и двенадцатый век - Маршал Балдуин

В Богемии архиепископ Даниил из Праги, хотя и не был очень популярен, склонил на сторону Виктора сопротивляющегося герцога Владислава I. С другой стороны, в Венгрии Геза II настаивал на проведении консультаций со своими епископами и магнатами, в результате которых он признал Александра и вплоть до конца 1160 года оказывал сердечный прием его легатам. Архиепископ Лука из Грана, друг Эберхарда Зальцбургского, один из немногих верных Александру последователей из Германии, сыграл важную роль в деле Александра. Дипломатия Курии также была успешной в Далмации, территории, тогда находившейся под контролем Венеции, Венгрии и Византии, но в церковном отношении – под юрисдикцией патриарха из Градо.

Иной, конечно же, была ситуация на имперских территориях Германии и Италии, поскольку давление государя всегда являлось здесь важным фактором. Более того, в Германии сохранялась естественная лояльность германского духовенства Фридриху как своему светскому правителю. Многие германцы, например, встревожились, когда Папа освободил подданных императора от вассальной присяги. Поэтому возможно, что некоторые германские епископы тайно сохраняли свое расположение к Александру, но были принуждены как давлением, так и лояльностью по отношению к императору признать и поддерживать антипапу. Вероятно, однако, что некоторые епископы столкнулись с оппозицией тех, кто находился под их юрисдикцией.

Только Эберхард, архиепископ Зальцбургский, открыто высказался в поддержку Александра. Хотя и продолжая выполнять свои обязанности по отношению к императору, архиепископ публично признал Александра, и за ним сразу или несколько позже последовали его викарные епископы. Он также сохранил и поддерживал теплые отношения с прелатами и правителями в соседних Венгрии, Аквилее и Венеции и с французскими епископами. Действительно, архиепископ Зальцбургский вскоре стал ключевой фигурой в своей провинции и оплотом в продвижении дела Александра на юго-востоке.

Поскольку для монашеских орденов не существовало государственных границ, в пределах определенного религиозного ордена не всегда представлялось возможным сохранять четкое отношение к схизме. Например, французские премонстранты поддерживали Александра, а германские – Виктора. Когда легаты Александра впервые прибыли во Францию, клюнийский монашеский орден отказался их признать. Его церковная община владела многими домами и большой собственностью в пределах Империи, что, возможно, объясняет заявление аббата о позиции нейтралитета. Когда наконец аббат Гуго III из Монлери решил встать на сторону Виктора, Александр сместил его и назначил на его место Стефана из Буржа, одного из своих сторонников.

В целом устойчивая поддержка французских цистерцианцев в первые годы схизмы была важна для Александра. В 1161 году собрание членов этого монашеского ордена официально заявило о своей поддержке Александра, несмотря на колебания германских аббатов, которые хорошо представляли себе, какое возмездие их ждет. Император немедленно потребовал признания Виктора от германских священников под угрозой изгнания из королевства; поэтому некоторые цистерцианцы сбежали во Францию. Тем не менее имперское давление окончательно изменило отношение многих германских и даже некоторых французских цистерцианцев к схизме. Одним выдающимся цистерцианцем, который смело встретил гнев императора, был Петр, архиепископ Таранте в Бургундии. Красноречивый проповедник и широко известный своей святостью, Петр действительно способствовал упрочению позиций Александра в Бургундии и Северной Италии.

Хотя Шартр находился на имперской территории, аббат Ансельм также поддержал Александра. Большое значение для папы имело признание военно-монашеских орденов, таких как тамплиеры и госпитальеры. Их обширные сокровищницы должны были оказать огромную помощь Папе в критическое время, а их корабли стояли готовыми поступить в его распоряжение.

Таким образом, вскоре стало очевидно, что Александр мог рассчитывать на поддержку большей части Западной Европы и что вмешательство императора в схизму не стало решающим фактором. Оставалась, однако, одна территория, Северная и Центральная Италия, где позиции папы не были прочными, и в действительности, вскоре оказались критическими.

В Италии церковное развитие находилось в сильной зависимости от военных и политических успехов императора, поскольку его продвижение по итальянской территории оказывало влияние не только на схизму, но и на позиции Папы и его личную безопасность. Тем временем император сохранил свое давление на Милан, выступавший лидером Ломбардской оппозиции. 1 марта 1162 года долгое сопротивление города было сломлено и император вошел в него с триумфом. Со злорадного одобрения – и даже с помощью – таких соперников Милана, как Лоди, Комо и Павия, Милан подвергся серьезному разрушению, а его население было рассеяно. Архиепископ Милана Уберто, который публично поносил императора, бежал к Александру. После падения Милана император добился покорности или союза от других ломбардских городов, что позволило ему управлять почти всей Северной Италией. Более того, так как имперские армии двигались на юг, все большее количество приверженцев Александра из числа епископов покидало Италию или было осуждено на изгнание. Только в Венеции, традиционно стоящей в стороне от итальянских и имперских дел, имперское влияние было минимальным. Город официально признал Александра, и Удальрих, его сторонник, был избран патриархом Аквилеи.

План действий Фридриха включал в себя ряд мер, направленных против Сицилии, союзника Папы, служившей препятствием на пути к покорению Италии. Для этой цели ему были нужны корабли, поэтому император вел переговоры с морскими республиками, Генуей и Пизой. Хотя оба города в конце концов уступили хитросплетениям из уступок и давления, их взаимное недоверие было усилено тем, что они отказались от участия в операции против Сицилии. Более того, императору вскоре пришлось иметь дело с новым поворотом в развитии ситуации, созданной отъездом Александра из Италии.

Еще до падения Милана стало очевидно, что захват Северной Италии императором представлял серьезную угрозу позициям Александра. После того как Папа провел первые годы своего понтификата близко к границам с Сицилией, он вернулся на короткое время в Рим летом 1161 года. Выборы сенаторов на некоторое время увеличили количество его сторонников. Хотя Рим не зарекомендовал себя стойким сторонником Александра, а феодальные восстания на юге границы только усиливали всеобщую тревогу и вызывали сомнения о возможности бегства в Сицилийское королевство. В связи с этим в начале осени Александр последовал совету своих друзей и снова оставил город. Кардинал Юлий из Палестрины остался в Риме в качестве представителя Папы, дабы показать всем и каждому, что Рим был оставлен Папой только под угрозой физического насилия и что он не отказался ни от одного из своих прав. К 30 сентября Александр со своими людьми прибыл на западное побережье. К декабрю, когда падение Милана стало неизбежным, он решил предпринять еще более серьезный шаг и совсем покинуть Италию.

Александр, вероятно, уже договорился с определенной частью французского духовенства о возможности своего бегства во Францию, и сам получил приглашение от короля. В любом случае, с флотилией, предоставленной королем Сицилии, и архиепископом Пизы, Папа и его свита высадились во Франции в самом конце 1161 или в начале 1162 года; некоторые из его кардиналов присоединились к нему позднее. Александра хорошо принимали во время его остановок по пути. Действительно, только одно неприятное происшествие во время этих путешествий произошло в Ливорно, порте Пизы. Несмотря на то что в папской свите находился архиепископ, пизанские консулы отказались разрешить вход в гавань. В Геную Папа приплыл 21 января. Пока не запуганные императором, граждане и архиепископ города оказали Александру великолепный прием и настаивали на том, чтобы он остановился в Генуе на некоторое время. Очевидно, успокоенный и удовлетворенный их радушием, Александр остался в Генуе на два месяца, и в течение этого времени ему удалось решить огромное количество рутинных папских вопросов. Одновременно с этим он предпринял попытку возобновить переговоры с императором через посредничество Эберхарда, архиепископа Зальцбургского. Письмо Папы к архиепископу начинается с выражений теплой признательности его стойких усилий в противоборстве со схизматиками. Содержание письма является прекрасным примером манеры обращения Александра со своенравным служителем Церкви.

«Сейчас, поскольку, как мы понимаем, ты был призван императором от имени Церкви и должен быть признан в своей должности в его присутствии, своим письмом мы обращаемся к твоему благоразумию и советуем и увещеваем тебя именем Господа побудить вышеназванного императора любым способом и убедить его вернуться к своему разуму, с пользой принять совет собственной души и вернуться к союзу с Католической Церковью. Тебе следует постараться убедить его не быть неблагодарным к милостям Божьим. Ввиду того, что как Божественная милость возвысила его сильно, так и он со все большей любовью должен лелеять свою искреннюю привязанность к супруге Христа, которую Он очистил и грехи которой искупил своей кровью. Иначе, пока он не будет прощен, он не может быть спасен; и если он не откажется от безнравственности схизмы и не припадет к груди Матери-Церкви, даже если он будет процветать в этом мире, он не сможет избежать вечного наказания затем. Как говорит Евангелие, какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? (Матф. XVI, 26)? Даже если всех его богатств не перечесть и он проводит время в удовольствиях, они не принесут ему ничего; отрезанный от тела Христова, которым является Церковь, и от причастия, он отдан в огонь Ада и тьме, где кромешная ночь и нет дня, наказание без конца, неизбывная печаль и нескончаемое мучение.