Вокруг Света # 7-2005 (2778) - Вокруг Света

Виталий Сафронов, Иван Измайлов

Валерий Львович Железняков, доктор математических наук, профессиональный игрок по прозвищу «партизан»

– Как Вы думаете, казино – это обман?

– Казино – это серьезный бизнес, построенный на математическом расчете, согласно которому игорное заведение всегда имеет некоторое преимущество перед игроком. Конечно, мошенничество иногда встречается, но к нему прибегают люди недальновидные. Если владелец бензоколонки разводит бензин водой, у него в конце концов перестанут заправляться. Если казино прибегает к мошенничеству, оно теряет игроков, а значит, и прибыль. Другое дело, что игорное заведение помимо математического имеет еще и финансовое преимущество, а «банк» игрока, как правило, ограничен. Как говорил, по-моему, Эйнштейн: «Рулетку может одолеть игрок с несметным капиталом в игре, длящейся вечность». Поэтому, даже если правила игры «положительны» для игрока, это еще не гарантия выигрыша. Деньги могут закончиться гораздо раньше, чем он сможет реализовать свое преимущество, основанное на математическом ожидании игры. Кроме того, казино устанавливает предельную ставку, например на рулетке это $1 000, что тоже оказывает влияние на игру.

– Кто такой «игрок на преимущество»?

– Иногда хозяева игорного дома допускают ошибки в расчетах и ситуация может сложиться не в их пользу. «Игрок на преимущество» ищет и использует слабые места казино. Просчитывая конкретную игру, он улучшает свое математическое ожидание. Это и есть преимущество. Например, при игре в блэкджек, когда концентрация склоняется в пользу больших карт, игрок повышает ставки, а при невыгодной концентрации понижает. Или может найти игру, наиболее выгодную для него, правда, это большая редкость, поскольку менеджеры казино стараются не допускать перевеса. Кроме того, «игрок на преимущество» – это профессионал, и игра для него, так же как и для игорного заведения, способ заработать. Здесь их интересы пересекаются, поэтому казино старается не допускать подобных посетителей к игре, а их имена вносятся в так называемый блэклист, то есть «черный список».

– А какие игры выгодны для игрока?

– Точно ответить трудно. В США, например, выгодной игрой считается блэкджек. В России это может быть и рулетка, и покер, и крэпс – все зависит от правил конкретной игры в конкретном казино. Профессиональный игрок индивидуально решает, какая игра в данный момент для него предпочтительна. При этом учитываются такие моменты, как ставка (чем больше возможная ставка, тем игрок больше выигрывает: если игра очень хороша, но максимальная ставка 10 рублей – кто в нее будет играть, разве что студенты), риск (отношение среднего выигрыша/проигрыша к общей сумме ставок, что позволяет оценить и сравнить между собой различные игры на предмет их выгоды) или розыгрыш (можно играть в отрицательную рулетку для того, чтобы получить разыгрываемый денежный приз). В общем, выгодна та игра, где перевес выше.

Pro et contra :

Конкуренты из Неандерталя

Не кажется ли странным, что на свете множество человекообразных видов среди обезьян и только один «венец творенья» – человек? Почему бы Природе не иметь два или три венца, которые могли бы совершенствоваться, конкурируя друг с другом? Ответ естествен: потому что эта долгая много ступенчатая конкуренция животных рода Homo уже состоялась и завершилась уверенной победой одного-единственного подвида, Homo sapiens sapiens. То есть – нашей победой. А ведь все могло сложиться иначе. Например, если бы «гонку» выиграли неандертальцы, самые сильные наши соперники в борьбе за планету Земля.

Неандертальцы изобретательно охотились, умело приноравливались к изменчивой среде, пережили ледниковый период и, возможно, даже передали нашим прямым предкам – кроманьонцам – основы своей социальной организации. Возможно, мы даже состоим с ними в кровном родстве, хотя на этот вопрос и новейшие генетические исследования не дают точного ответа. О неандертальцах известно многое благодаря большому числу находок по всей Евразии и реконструкциям археологов. Давайте перенесемся в эпоху последнего оледенения и попробуем представить себе жизнь наших далеких сородичей.

До начала нашей эры остается 28 тысяч лет. Каменный век постепенно завершается, но ледник еще прочно занимает свои позиции – от полюса на юг почти до 50-й параллели в Европе.

В Азии же льды лежат не сплошным покровом, но пятнами «сползая» в долины с горных отрогов. Окаймляет их тундра, переходящая в сухую и холодную степь с изобильной растительностью и перелесками.

Не похоже на райские кущи. Но на всем этом свободном от ледника пространстве пульсирует жизнь.

Зимы ледникового периода стояли хотя и морозные, но малоснежные, и травоядные могли прокормить себя в любое время года. Следовательно, было кем питаться и настоящим хищникам, и более высокоразвитым охотникам вроде предков современных людей или наших героев неандертальцев.

Почему «неандертальцы»?

В1856 году в долине Неандерталь близ Дюссельдорфа рабочие нашли в карьере необычный скелет. Сначала его приняли за останки пещерного медведя, которые часто попадаются в тех краях. Но учитель местной школы опознал их как человеческие и отправил находку в музей. Научная общественность долго не желала признавать, что скелет принадлежит древнему человеку, одни считали его кельтским, другие – даже принадлежащим казаку, погибшему во время Заграничного похода русской армии 1813—1814 годов. По крайней точке зрения профессора Рудольфа Вирхова, речь шла о костях обычного человека, видоизмененных тяжелой болезнью. Лишь в 1863 году английский антрополог Уильям Кинг установил большую древность этой находки и дал ей имя Homo neanderthalensis – Человек неандертальский. 

Как это могло быть…

Из этой прохладной и сырой тундровой долины в тянь-шаньских предгорьях до края Белой Ледяной границы на склонах хребта – не более дня пути, и весь этот путь сплошь зарос травянистой ивой (пять-шесть сантиметров высоты, не больше). Только кое-где цветки ромашки создают примитивный узор на его однообразном фоне. Мутный талый ручей пробивает желобок сквозь низкорослые «дебри». По его берегам разбросаны мхи, лишайники и карликовые березы – они тоже едва поднимаются над землей.

К обширной сухой площадке на вершине холма ведет узкая тропа. Там горит костер, но кругом так холодно, что коренастому неандертальцу с устрашающими челюстями, покатым лбом и удлиненным как большое яйцо затылком все равно приходится кутаться в какую-то грязноватую шкуру.

Через несколько минут это существо встает, и, несмотря на сильную сутулость, видно, как оно невысоко – чуть выше полутора метров от ступней до затылка. Ходьба дается ему с трудом – минувшей зимой неандерталец поскользнулся на каменистых осыпях и сломал ногу. К счастью, удалось доползти до дома-пещеры. Там он отлежался, кости кое-как срослись, но нога стала ощутимо короче. Среди охотников хромому нечего ловить. Пришлось, по общему согласию, перейти на «должность» круглосуточного кострового. Люди умеют высекать огонь, но дело это очень хлопотное. С кремнями возиться неудобно. Легче поддерживать постоянный костер – днем и ночью, месяцами и годами.

Вернее, даже несколько костров, считая те, что внутри пещеры. Возле одного, в глубине, племя располагается на ночлег, другой – у самого входа – отпугивает четвероногих врагов и по принципу современной «тепловой завесы» задерживает проникновение морозного воздуха. Конечно, эти «вечные огни» создают вечные неудобства – дым ест глаза, коптит каменные, ничем не завешенные стены. Да и от холода лишь немного помогает – в пещере все равно промозгло, так что большинство ее обитателей страдает артритом.

В углублении у одной из стен сложены общего пользования каменные ножи и скребки разной формы. Отдельно – дубины, предметы первейшей неандертальской необходимости, универсальные зубо– и когтезаменители. Выделывать их долго и сложно, пожалуй, даже сложнее, чем разжечь костер. Особенно это касается деревянных орудий – таких в пещере всего два, остальные выделаны из крупных костей, и племя бережно носит их с собой во всех скитаниях.

Прошлой весной племя жило в степи на реке. Там не было пещер, зато росли настоящие деревья, и люди строили шатры из толстых веток, костей и шкур. Пищи тоже хватало – по широкому травяному морю бродили стада оленей, туров и сайгаков. Правда, без счета водилисьи хищники: волки, гиены и львы, но они не обращали голодного взгляда на неандертальцев – зачем, когда лучшей еды столько.

В племени тогда было много взрослых мужчин, которые легко справлялись с любой жертвой. Они отсекали ее от стада и направляли в заранее приготовленную ловушку – охотились слаженно. А Старик, самый опытный из всех, знал повадки всех животных, умел читать все следы и, если требовалось, мог разъяснить, что непонятно, молодым – без лишних слов.