Первым делом самолеты! Истребитель из будущего - Александр Баренберг

- Кстати, раз уж зашел о нем разговор. Что вы знаете о его служебном соответствии?

- В принципе, соответствует, - Андрей не собирался рассказывать Сталину о настоящей судьбе Рычагова. - Но задачи, которые возложены на него, непосильны ни для кого. По моему мнению, ему лучше сосредоточиться на боевой подготовке, а остальные обязанности разделить между заместителями.

- Я о другом. Насколько можно ему доверять?

- Вполне. И вообше, раз уж он оказался в деле, мы можем его использовать по другому, - Андрея явно несло не туда, хотя в пылу разговора он этого не замечал. - Почему бы не назначить его Наркомом Внутренних Дел вместо Берии, например? Вы же не хотите посвящать в это лишних людей? А этот пост очень важен для наших целей. Ну вы же собирались назначить на этот пост Чкалова, чем Рычагов хуже? - пролепетал Воронов, наблюдая, как лицо Вождя быстро меняет цвет.

Сталин выдохнул и посмотрел на Андрея уже не гневным, а каким-то снисходительным взглядом, каким смотрят на сморозившего очередную глупость ребенка.

- То есть один из, как вы выразились, "посвященных", будет все время крутиться возле товарища Сталина, а второй возглавит органы? Вы считаете товарища Сталина идиотом? - мягко разяснил он Воронову его ошибку.

- Извините, не подумал об этой стороне дела, - ответил, опустив глаза, Андрей.

- Так потрудитесь в следующий раз подумать, прежде чем давать советы, - ехидно заметил Сталин. - Идите.

Следующие три дня Андрей провел в почти постоянных разговорах с Вождем, отвечая на его многочисленные вопросы. Беседы затягивались до глубокой ночи. Ночевал Воронов все в той же комнатушке, а его свобода по прежнему ограничивалась территорией дачи. Наконец, Андрей решил, что для начала рассказал достаточно и теперь очередь товарища Сталина выполнять свою часть договора. О чем он осторожно и сообщил Вождю в конце очередной беседы.

- Допустим даже, что я вам полностью доверяю, - ответил тот. - Но там, за забором дачи, не самый спокойный мир. Могут случится разные неприятности. Вы же привыкли к совсем другим условиям. Как вы справитесь самостоятельно?

- Ну мы же не в Африке! Справлюсь как-нибудь. К тому же мы говорили о некоей должности?

- Как я, по вашему, должен это обставить?- несколько раздраженно сказал Сталин. - Как я обьясню товарищам, почему я назначаю на важные должности какого-то молокососа?

- А нужно ли обьяснять? Хотя бы официально? А неофициально можно пустить какой-нибудь слух. Например, что я ваш внебрачный сын, - выпалил, сам не веря своей наглости, Андрей.

Сталин, раскуривавший трубку, поперхнулся дымом и вдруг весело рассмеялся. Отсмеявшись, он заметил:

- Я давно обратил внимание, что у вас хорошая фантазия, - он посерьезнел. - Что ж, не держать же мне вас в цепях, на самом деле. Можете ехать. Прямо сейчас. Я распоряжусь, что бы вас сопроводили.

- Куда ехать? - не веря, что Сталин так быстро сдался, спросил Андрей.

- В гостиницу! Квартиру так быстро я вам выделить не могу. Отдохните пару дней, а я подумаю, куда вас пристроить. Завтра вам доставят в гостиницу аванс. И будте осторожны.

В сопровождении своего старого знакомого, лейтенанта Димы, Андрей спустился к машине, быстро доставившей их в центр Москвы. Несмотря на одиннадцать часов вечера, его без проблем пустили в гостиницу и выдали ключ от отдельного номера, внимательно изучив удостоверение личности. Удостоверение было все то же, какое-либо другое Сталин отказался выдавать.

- Ну, бывай, - сказал Дима, занеся в номер чемоданчик с немногочисленными пожитками Андрея.

- А разве ты не должен меня сопровождать? - недоверчиво спросил тот.

- Нет. Не было такого распоряжения. Вот тебе номер телефона, если возникнут какие-либо вопросы. Спокойной ночи.

Как ни хотелось Андрею поскорее погулять в городе, пришлось отказаться от этой мысли, по причине позднего времени и отсутствия денег, которые должны были завезти только завтра. Поэтому уставший за последние дни Воронов банально завалился спать.

Глубокой ночью его разбудил сильный стук в дверь. Шатавшийся спросонья Андрей открыл ее.

- Воронов, Андрей Николаевич? - спросил оказавшийся за дверью представительный мужчина в гражданском костюме.

- Да, а в чем дел…, - начал отвечать было Андрей, но тут, сбив его с ног, в номер влетели несколько человек, в миг скрутившие его. На руках и на ногах защелкнулись наручники, на голову надели непрозрачный мешок.

- Поехали! - услышал Андрей и почувствовал, как несколько сильных рук подняли его в воздух…

Ошалевший от происшедшего Воронов, пока его запихивали в машину, пытался сообразить, с кем имеет дело. Сосредоточится мешали жутко болевшие, вывернутые за спину руки. К счастью, ехать пришлось недолго, минут через пять машина притормозила и Андрея опять куда-то потащили. Судя по ощущениям, тащили вниз по ступенькам, видимо в какой-то подвал. Когда через минуту его посадили на стул и сдернули мешок с головы, оказалось, что он не ошибся. Это действительно был подвал, почти такой-же, как и в недавнем сне, только без ржавых цепей. Щурясь от света яркой лампы, направленной ему в лицо, Андрей пытался разглядеть своих похитителей. Их было пятеро, здоровые мужики, все в гражданском. Один, постарше, сидел за столом напротив, остальные прохаживались вокруг. "Блин, а сон оказался вещим. Кто-же это все-таки такие?"

- Ну что ж, товарищ Воронов, набегались вдоволь? - вроде бы даже благожелательным тоном начал сидевший за столом. - Пора и ответ держать.

- Я никуда не бегал. Не понимаю о чем вы. Кто вы вообще такие?

- Мы - это те, кто ловит таких, как ты. Хватит валять ваньку, давай, выкладывай, на кого ты работаешь, - резко перешел на жесткий тон тот, кто, видимо, был следователем.

- Я работаю на товарища Сталина, - ответил несколько собравшийся с мыслями Андрей. - А вот с вами ничего не ясно. По какому праву вы меня схватили? Если это допрос, почему не по правилам, без протокола?

Дружный смех похитителей был ему ответом. Отсмеявшись, старший сказал:

- Да, этот недоумок Никифоров не соврал в отчете, что ты умеешь ошеломить странными заявлениями. Только тут это тебе не поможет. Серега, объясни человеку, по какому праву мы его взяли.

"Значит, все таки НКВД. Черт, значит они все это время меня искали и Сталин не озаботился прикрыть расследование?" - успел подумать он, пока подходивший чуть ли не с дружеской улыбкой двухметрового роста Серега без предупреждения выдал Андрею увесистую пощечину, сопроводив ее советом:

- Не груби дяде, он этого не любит.

Злость ударила Андрею в голову и он, не долго думая, ударил скованными ногами продолжавшему улыбаться Сереге повыше колен и пониже пупка. Не попал, тот легко, неуловимым движением, увернулся и сразу заехал Андрею кулаком в солнечное сплетение, указывая ему на ошибочность его поведения.

Пока Воронов с пол минуты пытался широко раскрытым ртом обнаружить куда то внезапно исчезнувший воздух, похитители со смехом обсуждали его неудачное дрыгание ногами.

Отдышавшись, он услышал голос следователя:

- И о том, что ты подраться любишь, тоже было в отчете. Но, я надеюсь, ты уже понял, что с нами этот номер не пройдет?

Окинув взглядом своих мучителей, Андрей понял, что вряд ли справился бы даже с одним из них, будь у него свободны руки и ноги. Это были, без сомнения, профессионалы, не чета давешнему особисту и, тем более, его "орлам".

"С наручниками они явно перестраховались. Этот урод Никифоров, со страху, видимо, расписал меня, как какого-то супербойца. Но что же делать? Сталину они звонить, понятно, не собираются. И рассказывать ничего нельзя, Вождь потом не простит. Значит, надо уйти в молчанку и ждать, пока Сталин меня найдет. Он наверняка уже ищет."

Старший спросил:

- Так на какую ты разведку, говоришь, работаешь?

Андрей, уткнувшись подбородком в грудь, молчал. Реакция не заставила себя долго ждать. Бесшумно подошедший Серега отвесил ему на этот раз, ради разнообразия, подзатыльник:

- Не тяни резину. Давай, колись!

- Говорить буду только в присутствии товарища Сталина! - как мог твердо ответил Андрей.

- Ишь ты, а почему не Папы Римского? - съехидничал следователь, на которого заявление Воронова не произвело никакого видимого впечатления. - Зря молчишь. Посиди до утра, подумай. Завтра мы будем разговаривать с тобой по другому.

Остаток ночи Андрей скоротал в камере-одиночке, на холодном и влажном бетонном полу. Наручники, правда, с него сняли.

Утром он опять попал на допрос. Он вышел коротким:

- Ну что, надумал говорить? - поинтересовался старший.

- Нет, - Андрей с тревогой ожидал реакции следователя. "Блин, да когда же Сталин меня отсюда вытащит?"

Следователь пожал плечами и отвернулся. Его сотрудники сразу же отвесили Воронову пару оплеух, сопровождая их советами не затягивать с началом сотрудничества со следствием.