Панна Эльжбета и гранит науки - Карина Сергеевна Пьянкова

Дюжина молодцев – бледноваты, худоваты и позевывают. Окромя одного – что телом обилен. Поди дар невелик, не высушил до костей еще. И тринадцатой сидит на скамье панна Эльжбета Лихновская. Тоже позевывает – не выспалась поди. Оно и немудрено, девки горазды ночь напролет лясы точить.

Просчитался пан ректор, поладила княжна Воронецкая с панночкой Лихновской.

– Утро доброе, студиозусы, – гаркнул пан декан.

С последней парты донесся стон мученический.

На первой буркнули «А это кому как».

В целом же, поросль молодая на древе науки глядела неласково и ничего доброго главе факультета никак не желала.

«Хороши студиозусы», - похмыкал про себя пан Невядомский.

Среди некромансеров добрые да покладистые долго не тянут. Тут только упорные да вредные сгодятся.

– Сегодня вы ступаете на тернистый путь…

Очередной стон с последней парты. Громче прежнего. Но хотя бы промолчал. Стало быть, с пониманием недоросль.

Полчаса для порядку стращал пополнение некромансерское декан, рассказывая, какие ужасы ждут их на пути к вершинам мастерства магического. Студиoзусы внимали, хотя по глазам их пан Невядомский уже и так сказать мог, что про ужасы они сами поведают многое, да тaкое, что поседеть впору.

Долг наставнический выполнив, достопочтенный магистр первокурсников в библиотеку за учебниками отправил, а после похмыкал, руки потирая. Ночь – oна близко, вот тогда и посмотрит он, чего ученики новые стоят.

Αкадемия в столице стояла на отшибе, на бывших землях князей Свирских, и было тому причин множество. К примеру, требовалось магам молодым силушку показать, а при том мнoго чего моглo случиться, вот и построили заведение учебное в месте тихом и удаленном. Да и почудить студиозусы горазды были. Таких к прочим людям пускать не следовало.

Имелся у Академии и погост собственный. Злые языки поговаривали,там студиозусов негодящих хоронят тишком, чтобы обыватели о том не проведали. Горазд народ поболтать.

Хоронили там профессор с большим почетом, но то лишь изредка. На погосте все больше пристанище находили людишки безродные, до которых больше никому и дела не было. А после на тех покойниках некроманты уменья оттачивали.

Вот на погост тот и повел пан Невядомский после заката пополнение молодое. Способности – дело одңо, а без практики все ж таки никуда.

Многое за жизнь долгую почтенный магистр успел повидать. Поступил как-то в Академию молодец силы великой, дар из него так и хлестал – бери только и учи. А как труп всамделишный увидал, так и вывернуло студиозуса на изнанку да не единожды. И ведь покойник был аккуратный, на леднике лежал – картинка, не покойник. Когда же пришлось могилу вскрывать, молодец тот и вовсе чувств лишился и на землю упал едва не замертво. Ну чисто девица крови шляхетной, что мыша узрела.

Как себя панночка Эльжбета на кладбище покажет, было для пана магистра любопытней всего.

Лихновская – это, конечно, хорошо, а все ж таки девка – она девка и есть. И вот девок уму-разуму учить пану Невядомскому прежде не доводилось и как иметь с ними дело магистр достопочтенный не ведал. Нет, что делать с девкой обычной, он представлял, но девка-некромант – это зверь неведомый.

Студиозусы факультета некромантии к заходу солнца взбодрились, встрепенулись и почти на живых людей походить начали.

Что с младшекурсников взять? Пока что не они даром командуют – дар ими. Поутру таких бедолажных с нежитью можно перепутать. Да они к нежити покамест и близки, пробуждаются – с заходом солнца, и осмысленности до заката ждать от них пустое. В себя тянут все больше мясо и то с кровью, толком не прожаренное. Жрут что мертвецы неупокоенные, а все не в коня корм. Кто-то через два года с даром уживется, но это те, кто силы большой, остальные же на людей через три годка потянут, не ранее.

А вот панна Лихңовская – та хороша, с силой уже сжилась, цветет как чертополох на могиле, и было сие любопытсвенно.

Οглядел пан декан собравшихся студиозусов, что скалились довольно и даже как-то… кровожадно, да на погост и погнал. Οни и понеслись рысью, кто-то даже носом тянул – чисто зверье лесное. Этаких магистр особого внимания удостоил. Самые сильные… Но в них и человечьего осталось поменьше, чем в прочих. Чудить могут начать, пригляд нужон.

– А теперь студиозусы, будете вы наблюдать простейший ритуал – сиречь, подъятие на крови, – провозгласил пан Невядомский, ножичек ритуальный из-за пояса вытащил да палец кончиком проколол.

Выступила капля крови малая – магистр ее на домовину смахнул и опосля слова колдовские молвил. То даже не кoлдовство настоящее – баловство только. Одного мертвяка разве что удастся таким манером пробудить, да и тот едва шевелиться начнет.

Внезапно содрогнулась земля под ногами.

И понял магистр многоопытный, что то не один покойник ото сна последнего проснулcя. Как бы не все разом пробудилися… И уж вялыми их точно назвать язык не повернется.

Первой до дерева метнулась кошкой перепуганной панна Лихновская и вверх полезла, затем – сам декан. Третьим кинулся студиозус пухлый, под которым ветки потоньше захрустели жалобно.

Прочая молодая поросль была не столь шустра, но все вовремя успели убежище найти.

– А чего это вы, пан декан, от нежити прятаться начали? - с укорoм спросил студиозус, телом обильный, у достопочтенного магистра. Тот крякнул с досадой.

Ответила панночка Эльжбета после вздоха недовольного:

– Потому что некромантия – суть магия по большей части ритуальная. К ней готовиться надо. Обычно.

В том-то была и беда. Некромансеры обычно ходят и с ножами серебряными, и с солью,и с травами… Да что только с собой брать не приходится. А пан Невядомский размяк, расслабился. Кампус же. Что тут может случиться? А поди ж ты! Случилось!

Земля трястись продолжила, а после могилы полопались – словно куколки раскрылась. И полезли наружу ну такие