КС. Дневник одиночества - Юлия Зеленина

– Зачем такой яркий макияж? По-моему, Хеллоуин был в прошлом месяце…

– Очень смешно ты шутишь. Мой макияж – крик души.

– И о чем же кричит твоя душа? – усмехнулась Майя.

Я хотела сказать что-нибудь очень обидное, колкое, едкое… Но сдержала эмоциональный тайфун. Отвернувшись от матери, я произнесла очень спокойно и искренне:

– Моя душа… страдает от боли… Я чувствую одиночество… патологическое одиночество, которое заставляет меня совершать ужасные поступки… Иногда мне хочется умереть… но я не могу решиться на этот шаг… самостоятельно нанести себе увечье… перешагнуть за грань жизни и стать свободной… Мне кажется, что я падаю в бездну… я лечу с оглушительным свистом вниз… я жду, пока это падение закончится… и будет финал… прах моих бед!

Я испугалась собственной откровенности. Моя душа была распахнута. Я повернулась к матери, ожидая удара, ведь я была так уязвима в эту секунду. Она сидела молча, а по щекам ее катились слезы. Человеческие, искренние слезы!

«Не верь ей! – зашипел чужой голос в моей голове. – Это ловушка! Она заманит тебя, а потом ужалит! И ты подохнешь в муках, корчась от боли!»

Я вновь и вновь мысленно заглядывала в ту дверь, где женщина, которая была моей матерью, стояла на коленях. Меня мутило от навязчивого видения. Причина дисгармонии была ясна. Я должна была что-то предпринять! Решиться на важный шаг и переломить ход событий, чтобы исправить ситуацию и сбалансировать перекошенную действительность. Если не провести вакцинацию, то судьбы наши затеряются в бренном мире и рассыплются бисером по вселенной. И мы будем несчастны! И папа, и Майя, и я… Еще больше несчастны, чем до момента грехопадения матери. Все пойдет своим чередом: она будет обслуживать командировочных, отец шаркаться с Голубевой… А я… зачахну, как заброшенный цветок на зашторенном окне, лишенный драгоценной влаги!..

Губы мои пересохли, дыханье сбилось… Я смотрела на мать и казнила ее в своих фантазиях. Майя взглянула на меня и побледнела… Не знаю почему… Возможно, она увидела моих демонов…

– Я должна кое-что тебе рассказать. – Голос мой звучал иначе, будто вместо меня говорил кто-то другой.

Я предложила перейти на кухню и продолжить беседу за чаем. Мать покорно кивнула. Она шла безропотно, как крыса на звук дудочки.

«Время расплаты, Майя», – произнес чужой голос в голове. Я зловеще улыбнулась.

Глава 13

Все по своим местам

Наступил долгожданный день встречи с прекрасным Эдуардом. Он позвонил рано утром, ураганом ворвавшись в мою блеклую жизнь. Я испытывала эмоциональный подъем в ожидании долгожданной встречи. За завтраком шутила и хохотала, но хмурые родители не разделяли моей радости. Они сидели молча, уставившись в кружки. Я что-то рассказывала без умолку, искренне радуясь тому, что впервые за большое количество времени могла себе позволить невинный треп о всякой ерунде.

Эдуард назначил мне встречу в парке, в том самом, где мы познакомились. С трудом я дождалась вечера и радостно помчалась на свидание в назначенный час. Я ощущала себя Катериной из «Грозы». «Мой лучик счастья в темном царстве!» – озвучивал мой разум образ Эдика.

В парке было холодно и сыро. Я рассматривала лысые деревья, которые стояли мрачные, оттого что их нагота не прикрыта. Ноги мерзли и нос потек… А Эдика все не было.

– Привет, – услышала я спасительный голос за спиной.

Мне даже страшно было повернуться. А вдруг мне показалось? Ведь мой мозг дает сбои, и иногда реальность смешивается с вымышленным миром, и происходит путаница.

– Привет, наконец-то я тебя вижу. – Голос мой дрожал, радость встречи навернулась слезами на глазах. Я продолжала стоять к нему спиной, испугавшись, что это только мираж. Я обернусь и, не обнаружив алых парусов, спугну сказку, в которой влюбленная Ассоль дождалась мужественного Грея.

– У тебя голос изменился.

– Разве?

– Да. Какой-то другой… Я заметил еще прошлый раз, когда мы говорили по телефону, – сказал Эдик сосредоточенно. – У тебя все в порядке? Почему ты не поворачиваешься?

«Потому что я так тебя люблю, что борюсь с головокружением. Потому что я счастлива, когда ты рядом. Потому что ты самый лучший», – прошептала я еле слышно.

– Что ты там бормочешь?

Вместо ответа я облегченно вздохнула, повернулась к нему и крепко-крепко обняла. Слезы покатились по щекам. Я прятала глаза, чтобы он не видел моей безграничной радости. «Люблю», – признавалась я мысленно, крепче прижимаясь к нему. Мы стояли молча несколько минут, я вдыхала аромат его парфюма и ощущала прилив солнечной энергии.

– Что-то случилось? – осторожно спросил мой спаситель.

– Ты меня любишь? – спросила я с тревогой в голосе, замерев в ожидании ответа.

– Что, совсем все так плохо?

– Мне нужно знать, что меня кто-нибудь любит.

Эдик немного помялся, зачем-то воровато посмотрел по сторонам и наконец произнес:

– Ну если тебе станет легче, то да.

– Все ясно, – безнадежно выдохнула я.

Нет, я не осуждала его за неправильный ответ. Он не обязан отвечать мне взаимностью. Он не обязан любить меня. Он не обязан мне ничем… «Просто будь рядом, хотя бы иногда», – умоляла я беззвучно.

Мы гуляли по унылому парку. Я рассматривала уродливые деревья, которые корчили мне рожи. Они смеялись надо мной, потому что меня никто не любит. Я смотрела на них со злостью – несчастные дубины! Они стояли раскоряченные и абсолютно голые! «Уродливые великаны! Вы не представляете, что в моей власти вас погубить! И вас не спасет влага, моросящая с неба!»

– кричала я мысленно деревянным чурбанам. В мой диалог со злобной природой вмешался Эдик.

– Я испугался, когда ты позвонила. Ты говорила очень странно, – тихо сказал он. – Если бы я не был в другом городе, я обязательно бы приехал к тебе.

– Я тоже испугалась, когда позвонила. Номер набрала автоматически, и вдруг твой голос, – произнесла я и через силу улыбнулась: – Я все ждала-ждала… А ты не звонил…

– Да. Я был занят. Очень занят. Я был в командировке. Я уезжал, – оправдывался мой принц смущенно.

– Да… Я понимаю… Я тоже недавно вернулась…

– Откуда?

– Из пустоты, – сказала я глухо.

Вдруг поднялся сильный ветер, и неведомые силы начали мстить мне за болтовню, будто я раскрыла страшный секрет. Эдуард обнял меня, защищая от разгневанной природы.

– Можем куда-нибудь пойти! – весело предложил мой герой.

– Куда?

– В кино.

– Не хочу в кино.

Ветер прекратился, но Эдик не отстранился. Он продолжал меня обнимать. Мне хотелось сказать: давай так стоять до завтрашнего утра, будем молчать и улыбаться друг другу. Я таяла в его объятиях, задыхаясь от нежности.

– Может, просто погуляем по улицам, – предложила я альтернативу кино. – А когда замерзнем, то зайдем в кафе и закажем зеленый чай с медом и сухофруктами.

– И мороженое с орехом и тертым шоколадом.

– И кусок торта… – Лучше пирог с вишней.

– Я тоже вишню люблю, – обрадовалась я как ребенок. Давно я не говорила на такие простые и приятные темы!

– Вишневый компот, – продолжал вкусные ассоциации Эдик.

– Ягодки с косточкой. И варенье. Моя бабушка очень вкусное вишневое варенье делала. А старушка-соседка божественно колдует над малиной.

– А у меня не было бабушки.

– Как, совсем? – удивилась я.

– Теоретически были две. А практически нет. Они умерли обе, не дождавшись моего явления на свет.

Очередной порыв ветра принудил нас двигаться быстрее по унылым аллеям парка. Мы оставили скучное сборище голых деревьев и брели по безлюдной улице. Мне хотелось поговорить еще о чем-нибудь добром и приятном. О том, что отделило бы светлую часть моего существа от темной, о том, что заставляло бы меня жить улыбаясь и не вспоминать тех ужасов, которые кромсали мои покрывала – мечты на маленькие ни к чему не пригодные лоскутки. «Нужно задать правильный вопрос и тогда беседа снова наладится», – решила я, ощущая себя настройщиком дивного инструмента под названием «приятный разговор».

– А ты был послушным мальчиком? – задала я наконец вопрос после мысленных потугов.

– Я был пай-мальчиком, – охотно поддержал беседу Эдуард. – Очень хорошим, ответственным. Слушался родителей. Вел себя примерно. Хорошо учился. Я был идеальным ребенком!

Он, как и все мужчины, обожал говорить о себе. Я расхохоталась.

– Что? Ты мне не веришь? – самодовольно спросил он.

– Не знаю. Хотя, легко тебя представляю прилизанным и с бархатной бабочкой.

– Это стереотип! Одевался я всегда хорошо. Моя мама часто ездила за границу, поэтому я отличался от сверстников сверхмодным прикидом.

– Наверное, девчонки не давали проходу! – предположила я.

Эдуард лукаво прищурился и расцвел. Видимо, истории о мальчишеских победах были весьма приятным воспоминанием.

– Я не виноват, что был лучше всех! – воскликнул он притворно возмущенно.