Страна грез (ЛП) - Сара Дессен

— Сколько?

— Семьдесят пять. И для меня — как договаривались.

Парень кивнул, отдал Роджерсону несколько купюр и посмотрел на рыжеволосую девушку. Она неторопливо затушила сигарету, бросила её в пепельницу, соскользнула с трюмо и, вынув из заднего кармана пачку банкнот, протянула ему. Он отсчитал еще несколько купюр, сложил их и послал по столу к Роджерсону, как ранее тот послал ему пакетик. Роджерсон быстро пересчитал деньги, удовлетворенно кивнул и положил часть из них в один карман, а часть — в другой. Рыжеволосая девушка посмотрела на меня с улыбкой и произнесла:

— Я Лорен.

— Кейтлин. Привет.

— Роджерсон тако-ой вежливый, — насмешливо протянула она, ткнув его пальцем.

Немного присмотревшись к фотографиям, я заметила, что Лорен была на некоторых из них — вот она в хоккейной форме с мячом на коленях, вот сидит на траве в длинном белом платье, держа руках огромный букет роз.

— Извините, — хмыкнул Роджерсон. — Это Кейтлин. Кейтлин, это Лорен и Уолтер.

— Привет, — кивнул Уолтер, и я поняла, что уже видела его — пару недель назад, на одном из матчей, когда футболисты Perkins Day буквально размазали нашу команду по полю. Он тогда был в их числе.

Лорен зажгла еще одну сигарету, выдыхая дым в сторону фотографии, где она сидела с розами. Уолтер тем временем высыпал содержимое пакетика в какую-то чашу и вежливо предложил мне.

— Нет, спасибо, — я покачала головой.

— Ты уверена?

— Да.

Он приподнял бровь.

— Она в команде болельщиц, — пояснил Роджерсон. — Ей репутацию нужно поддерживать, ну и все такое.

— И она здесь с тобой? — поинтересовалась Лорен между затяжками.

— Да, дело в волосах, вероятно, — Роджерсон пожал плечами.

— Скорее всего, — согласилась с ним девушка. — Потому что все остальное… — она окинула его скептическим взглядом.

— Ха, — отозвался тот с каменным лицом.

— Ха-ха, — парировала Лорен.

Я улыбнулась, не уверенная, что это была шутка — или что шутили надо мной.

Позже, когда мы вышли из дома и сели в машину, я сказала:

— Значит, Уолтер — футболист, да? Давно ты его знаешь?

Он взглянул на меня и улыбнулся своей вечной полуулыбкой, затем вытряхнул сигарету из пачки.

— Знаешь, — задумчиво произнес он, — ты задаешь много вопросов.

— Вовсе нет, — возмутилась я. Можно подумать, это я вела себя так, словно его здесь не было! — Ты, как бы, вообще не говорил со мной с тех пор, как я села в машину!

— Не говорил? — повторил он, щелкнув зажигалкой.

— Именно.

Он поднес огонь к сигарете.

— Хорошо. О чем ты хочешь поговорить?

— Я… Я не знаю, — вопрос меня обескуражил. — Я имею в виду, не то что бы я рассчитывала на какой-то супер-потрясающий диалог, но…

Он изогнул бровь.

— Но, — продолжала я чуть более твердым голосом, — мне интересно, зачем ты вообще позвал меня с собой, если теперь ты ведешь себя так, словно меня здесь нет.

— Хм, — казалось, он обдумывает мой вопрос. Уже неплохо. — Не обязательно, — он постучал сигаретой по краю пепельницы и повернулся ко мне. — Хочешь, чтобы я отвез тебя домой?

Я посмотрела на дом, возле которого мы все еще находились. Он был огромным, каждое окно сияло, фигуры двигались в ярком свете, и, прислушавшись, можно было даже уловить музыку. Обычная субботняя вечеринка — я могла бы быть на такой же вместе с Риной сейчас. Стояла бы, как всегда, чуть позади нее, неловко флиртуя с мальчиками и ожидая чего-то необычного. Я покачала головой.

— Нет. Всё в порядке.

— Ладно, — спокойно отозвался он, заводя машину. — Мне нужно съездить еще в одно место, так уж вышло. Не против?

Я снова покачала головой. Не то что бы у меня был какой-то особенный выбор.

— Ну и хорошо.

Его рука снова легла на мое колено, и машина двинулась к шоссе.

Следующим местом был трейлер где-то за городом. Мы проехали мимо озера, миновали радио-вышки и несколько пастбищ, свернули на грязную ухабистую дорогу, и Роджерсону пришлось включить фары, чтобы видеть, куда едет. Когда нас снова тряхнуло, он покачал головой.

— Я так свою выхлопную трубу потерял где-то здесь прошлой весной. Эти кочки — настоящая заноза в заднице.

Я молча кивнула, украдкой вытерев брызнувшие из глаз слезы (на очередной кочке нас подбросило, и я сильно прикусила язык). Наконец мы остановились где-то посреди дороги у высокого грязного трейлера. На траве перед ним валялся сдутый и вывернутый наизнанку детский бассейн.

— Подожди здесь, — сказал Роджерсон, когда я потянулась, чтобы открыть дверь. — Я буду через секунду.

— Хорошо, — согласилась я, выглядывая из окна. Уже стемнело, и я видела только деревья вокруг трейлера, в небе уже поднялась полная луна, тускло освещая трейлер. Роджерсон поднялся по ступенькам, дверь распахнулась, и я увидела высокую светловолосую женщину с ребенком, сидевшим в рюкзаке-кенгуру. На ней были джинсы и футболка с надписью «Гуччи». Увидев Роджерсона, малыш потянулся к нему, женщина, не заметив этого, отошла в сторону, давая парню зайти внутрь. Лицо ребенка скривилось, и он начал плакать, когда Роджерсон оказался вне досягаемости, но она лишь захлопнула дверь за гостем, даже не попытавшись успокоить малыша.

Я сидела в машине восемнадцать с половиной минут. Откуда мне это было известно? Часы на приборной панели были единственным развлечением, вот откуда. Я снова начала задаваться вопросом, зачем я понадобилась Роджерсону сегодня, если все это время просто сидела на пассажирском сиденье или молча ходила следом за ним, когда он, наконец, вернулся.

— Извини за это, — сказал он, садясь в машину. — Пришлось задержаться.

— Ничего страшного, — ответила я, — но, думаю… — я замялась. — Я бы хотела вернуться.

Он потянулся ко мне и поцеловал меня. Поцелуй был жестким, рука Роджерсона сильно обхватила мою шею сзади, притягивая меня ближе, его губы были сладкими и хранили запах сигаретного дыма. Мы снова целовались в его машине в свете полной луны, время как будто застыло, хотя часы на приборной панели продолжали хладнокровно отсчитывать секунды и минуты.

Мы снова вернулись в Эрборс, но на этот раз подъехали не к тому дому, где была вечеринка, а остановились перед другим особняком, не менее шикарным и не менее громадным. Роджерсон припарковал свою машину за серебристым Лексусом, затем мы вышли наружу, и он стоял какое-то время, внимательно оглядывая машины на подъездной дорожке, слегка нахмурившись.

— Бинго, — тихо пробормотал он, сунул руку в карман и достал еще один пластиковый пакетик, такой же, как тот, что он вручил Уолтеру. Быстро взглянув на меня, он вопросительно показал глазами на пакетик.

— О, — только и могла сказать я. — Хм, нет, спасибо. Репутация — и все такое, — я попыталась обратить дело в шутку.

— Твое дело, — он кивнул. — Впрочем, на твоем месте я бы не упустил возможности.

— Почему? — напряжение в воздухе было почти осязаемым.

— Уж поверь мне, — с коротким смешком отозвался он, убирая пакетик и доставая сигареты. — Как насчет этого?

С шестого класса я прекрасно знала о Давлении Окружающих, Плохом Влиянии и Умении Сказать «Нет», но сейчас я чувствовала, что я могу быть кем-то другим. Например, девушкой, которая целуется в машине с парнем. Девушкой, которая отказала Майку Эвансу. Девушкой, которая курит. Я могла быть, кем угодно.

Из глаз вновь брызнули слезы, и я сильно закашлялась после первой глубокой затяжки, рот словно наполнился дымом. Ощущение не из приятнейших, но во мне как будто что-то изменилось, словно я прыгнула в теплую воду, вынырнула, и теперь меня ласкали волны, и согревало солнце.

Когда мы закончили с сигаретами, Роджерсон открыл дверь машины и убрал пачку, зажигалку и пакетик под сиденье, повернулся ко мне и поцеловал. Это было восхитительно, я могла бы стоять так вечно — но он отстранился и улыбнулся.

— Готова?

— Конечно, — я была готова ко всему, хоть и не знала, что ожидает впереди. Да, впрочем, какая разница, если рядом Роджерсон!

— Открой рот, — сказал он, и, когда я подчинилась, он брызнул чем-то мятным и свежим. — Надеюсь, ты не против?

— Против? — повторила я, чувствуя во рту вкус мяты.

— Освежитель дыхания, — пояснил он. — «Завтрак чемпиона», — он пшикнул освежителем и себе в рот.

— Нет, но в следующий раз, надеюсь, ты предупредишь меня, — улыбнулась я.

— Заметано. Ну, пойдем?

Я кивнула (в который раз за этот вечер?), и мы направились к особняку. Проходя мимо машин, Роджерсон быстрым движением отряхнул и одернул футболку, откинул назад волосы. Мне это почему-то показалось смешным.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась я. Всё, на что бы я ни посмотрела, казалось нечетким и размытым, как будто я видела все это на экране телевизора.