Один - Иван Лорд

— Брешет, меня не роняли, — очнулся Одис. — Это он о себе рассказал.

— О, так ты всё слышишь? — взбесился Факей.

— Да, слышу. Удивлён?

Старичок рассмеялся и схватился за живот. Морщины на его лице заиграли. Они перемещались по всей поверхности кожи, чем позабавили ребят.

— Ладно, друзья. Не ссорьтесь. Ужин готов. Поэтому прошу, наслаждайтесь. Поверьте, такого вы ещё не ели.

Ализа с помощью ухвата тащила чугунок с овощным рагу. Было удивительно то, что такая, казалось бы, маленькая и хрупкая девочка была в силах поднять большой и тяжёлый кусок чугуна. Она подошла к столу и резко грохнула на него свою ношу. Одис и Факей подскочили на месте от неожиданности. Иоах рассмеялся.

— Не бойтесь, это всего лишь рагу.

Запах печёных кабачков, морковки, капусты и картошки полился по столу. У голодных гостей пробудились слюнки, и заурчали животы. Старичок взял большую ложку и стал раскладывать рагу. Пока он это делал, Ализа уже принесла хлеб и стала разливать горячее молоко. Трапеза началась. Так вкусно Одис и Факей и вправду давно не ели. Они были жадны по отношению к пище в этот вечер. Чавканье и причмокивание звенели весь вечер.

— Ализа, приготовь гостям постель, — шепнул старичок девочке.

Ализа послушно пошла на второй этаж. Одис заметил в её глазах грусть, которая тут же откликнулась в его сердце.

— Люблю её, всегда послушна, всегда умна, всегда всю работу по дому выполняет на ура. Она будет чудесной женой. Жениха надо бы только найти. Достойнаго. А достойных женихов то нынче мало. Одни недостойные остались. Вымираем, — делился своими переживаниями старичок.

— Рагу получилось хорошо. Мне бы такую жену, каждый день бы ел то, что она готовит, — облизывался Факей.

Иоах посмотрел на Факея и понял, что тому далеко до понимания тяжести тех проблем, что носят в себе другие. Несколько минут странники облизывали остатки, и скоро всё закончилось. Тогда они откинулись на стульях.

— Ну что ж, теперь можно и кое-что покрепче, — подмигнул Иоах.

— Можно и покрепче, — обрадовался Факей.

На столе появился кувшин с напитком, дурманящим разум одним только своим запахом. Это был сок Ивона. Старичок стал разливать сладкий жёлтый напиток. Все напились довольно скоро. Иоах икал, Факей улыбался и рассказывал что-то, а Одис просто сидел и смотрел на дно кружки, как будто бы видел там кого-то.

— Так и всё же, ик, кто вы, ик?

— Дед, мы же скызали, мы купцы, — объяснялся, яро размахивая руками, Факей.

— Не, друг. Ик, ты говорил, вы странники. Ик.

— Ну да, мы стрынники. А я что скызал? — задумался охотник.

— Ты мне лжёшь. Ик. Откуда у вас такие мечи? Ик. Вы вообще кто? Ик.

— Ну, ладно, дед. Лажно. Тебя не прыведёшь. Мы… Ну эти. Воины. Мы так. Путешествуем. Ищим славы.

— Убиииил! — вдруг завыл Одис.

— Чего это он? Ик.

— Аааа, эт он прысто вспоминает.

— Он кого-то убил? Ик.

— Ну, да. Свою эту, как её там. Любимую.

— Какой кошмар! Ик.

— Да, жуткий кошмар. Вы бы знали, как всё было…

— И как… ик… всё было?

— Не говори ему.

— Он стесняется, — захихикал Факей.

— Весёлые вы ребята, ик. Нравитесь мне. Ик. Оствайтесь, ик, у меня.

— Дед, у тьба слывы не мнго. Поэтому, мы пойдём.

Они ещё разговаривали о чём-то, как это и свойственно пьяным. А потом Одис и Факей отправились в комнату на втором этаже, которую им подготовила Ализа. Они еле как поднялись по лестнице, несколько раз упав. Но всё же, наконец, оказались в постелях. Факей ещё что-то долго говорил и смеялся, потом уснул. Одис же не мог позволить себе такой роскоши. Ему было стыдно от мысли о том, что он сейчас здесь лежит сытый в тепле и комфорте, хотя совершенно не заслужил этого, ведь поступил с той, кого любит, как последняя скотина, а Люра сейчас в сырой земле бездыханная, хотя заслужила другого, ведь была с Одисом любящей и понимающей даже тогда, когда он был холоден к ней. «Ах, если б я мог вернуться! Да я бы всё перевернул. Я бы наплевал на отца и эту колдунью. Я был бы лишь с ней. А что теперь? Почему она умерла, а не я? Она должна жить и быть счастливой. А мне гнить в земле». Одис, расчувствовавшись, прослезился. Он рылся мыслями в своей голове, ища ответы, и сон незаметно окутал его.

Вспышка света снова ослепила Одиса. Сгусток света и энергии предстал перед ним.

— Одис! Как же долго я искал тебя. Что произошло? — зазвенел Светл.

— Опять ты? Чего хочешь?

— Глупый человек! Я посланник твоего бога, Мун Кри. Что случилось? Почему ты здесь?

— В Кхмерке многое произошло.

— Произошло? Глупый человек! Я же тебе говорил, что делать. Почему ты не послушался?

— Всё это не важно. Лю… Люра… Она… Она погибла, — слёзы опять выступили на лице Одиса.

— Погибла? Это ужасно. Дай взглянуть.

Светл Свет влетел в грудь Одису. Тот испугался, но ничего не почувствовал.

— Ты чего творишь?

Светл молчал, а потом стремительно вылетел из Одиса. Он визжал, а его свет потускнел, став красным.

— Ты видел его! Его! Ужасно! Я же говорил тебе уходить оттуда. Почему ты не слушал?

— Что случилось? Что ты увидел?

— Не важно, что я увидел. Важно то, почему ты всё ещё здесь, — постепенно успокаивался Светл, приходя в стабильное состояние. — Будь осторожнее.

— Осторожнее? Почему?

— Глупый человек, не задавай таких вопросов. Я здесь, чтобы учить тебя о другом.

— Учить? Меня? Зачем?

— Ты избранник Мун Кри. Он хочет, чтобы ты знал его.

Всё это начинало подбешивать Одиса. «Почему неизвестно кто говорит ему, что делать?»

— А что если мне плевать?

— Глупый человек. Будь осторожнее со словами. Твой язык станет тебе твоим приговором.

Одис не знал почему, но он правда стал осторожнее.

— Хорошо, говори, что ты там хотел мне сказать.

— Мун Кри любит тебя, как и всё своё творение. Ему больно от того, что все забыли его. Ты напомнишь миру о его боге. Мун Кри наделяет тебя великой силой и честью, тебе нужно лишь во всём доверять ему. Не делай ничего, без упования на своего бога. Иначе тебя ждёт погибель.

— И почему он выбрал меня?

— Это мне неизвестно. Мун Кри не советуется по поводу своих решений. Он действует, и его действие всегда верно.

— Хорошо, я тебя понял.

— Помни о семи вещах. Любовь. Справедливость. Верность. Истина. Прощение. Жертвенность и смирение.

— И что это?

— Это ценности твоего