Боишься ли ты темноты? - Светлана Пономарева

В автобусе Сергей увидел группу школьников, едущих на какую-то экскурсию с молодой учительницей. Такой же молодой, как Аля. Он поймал себя на мысли, что думает об Але только хорошее. Симпатичная, добрая, молодая и он, похоже, ей нравится. Только ничего у них не будет. Потому что он ей не пара. Ей нужен человек, который не перегружен прошлым, который смотрит на всё легко. Который будет дарить ей цветы и читать стихи про любовь. Стихи… Он вспомнил Ярослава на подоконнике в изоляторе. Вот уж кто мог бы читать девушке стихи. И будет, наверное, когда подрастёт. И будут у него жена и дети… А у его бабки — правнуки. Которых она, конечно же, не увидит. Потому что Ярослав её не простит. Но всё это при условии, что не сбудутся Алины пророчества и Вера Ивановна не сживёт Ярослава со свету…

Мама открыла дверь и, казалось, совсем Сергею не удивилась. Пошла ставить чай.

— Я не надолго, — предупредил он, — у меня сегодня с двенадцати смена.

— В детском доме? — уточнила мама из кухни.

— Да, — Сергей сел на диван, удивлённо глядя перед собой.

— Оля приходила, — сказала мама, — приводила Сашу прощаться. Она не плохая, ты её не обвиняй.

— По-моему, это она меня всё время обвиняла, — уточнил Сергей, — а ты что, на её стороне?

Мама вошла в комнату и поставила на стол тарелку с печеньем:

— Я ни на чьей стороне. Вы оба сделали глупость. И, к сожалению, уже непоправимую.

— Ты меня хоронишь, — вздохнул Сергей.

— Нет, я думаю, что с тобой всё будет хорошо. Кстати, может, теперь ты станешь жить у меня? Зачем снимать квартиру, если здесь столько места?

— Прости, — Сергей помотал головой, — но я пока поживу один. Как в карантине. Чтобы стать чистым и доступным для новых чувств.

— Хорошо, — согласилась мама, наливая чай. — А что, у тебя есть девушка?

— Вокруг меня одни педагоги и малолетки. Так что, скорее всего, если я и женюсь, то очень не скоро. Когда меня уволят и я найду другое место.

— Тебя не поймёшь.

Сергей взял ложку и, размешивая сахар, возразил:

— Что ты, я очень понятный. А одна коллега даже сказала, что я прелесть.

— Она права, — сказала мама.

— Правда, другая стремиться выжить меня с работы, — вздохнул Сергей, — но мы ещё посмотрим, кто кого.

— А что случилось?

Сергей пил чай и потихоньку рассказывал маме о новой работе. Об Але, Ярославе, Вере Ивановне. О том, как неудачно ездил вчера в деревню.

— Убил бы эту бабку своими руками, — подытожил он.

— Очень практично, — покачала головой мама. — Только твоему мальчику это не поможет. Может быть, ему повезёт, и его усыновят?

— Так не бывает, — сказал Сергей, — он уже почти взрослый. Таких никто не берёт.

— Ну хоть это ты понимаешь. Тогда ищи попечителей. Ему ещё долго учиться до института?

— Три года.

— Кто-то должен взять его на эти три года. Я ничего не имею против вашего детдома, но это всё равно не нормально. Нормальный человек вырастает только в семье.

— Мама, ты начинаешь читать мне лекцию, — насторожился Сергей.

— Потерпишь.

— Нет ничего страшнее старого педагога, — пробормотал Сергей, наклоняясь над чашкой. — Ну и где я ему возьму попечителей? Буду бегать и всем предлагать?

— Тогда бери ребёнка к себе. Ты холостой, делать тебе нечего.

Сергей поперхнулся чаем:

— Ма, ты что!

— Ничего. Сам твердишь, какой мальчик хороший и как его там мучают. Так сделай что-нибудь.

— Я его старше всего на двенадцать лет, понимаешь? Кто я ему буду? Родитель?

— Родители у него без тебя были, и ты их всё равно не заменишь. А так — подумай.

— Бред, — сказал Сергей, глядя в пол, — какой из меня воспитатель! Собственного сына и то отобрали.

— Вырастишь чужого.

Сергей посмотрел на маму, но она, похоже, не шутила. Тогда он встал и спешно засобирался.

— Я на смену. Спасибо за чай.

Он выскочил из подъезда, дошёл до киоска и купил пачку сигарет, уже и не думая о том, что бросает курить. Всё было ерундой… Он был готов помочь Ярославу, заниматься с ним, договариваться с его бабушкой, защищать его от Веры Ивановны, но мысль взять его к себе насовсем казалась дикой… Да не сможет он дать Ярославу семью. Он, сам ущербный, депрессивный, непредсказуемый… Где гарантия, что бутылка, выброшенная вчера в мусорное ведро, была последней? Где гарантия, что он будет держаться? Нет никаких гарантий!

У калитки детского дома к нему подошла Вика Захарова и, кокетливо улыбаясь, протянула сигарету:

— Прикурить не найдётся?

— Не найдётся, — отрезал Сергей, — нет ничего хуже курящей девушки.

Вика посмотрела на него, разжала пальцы, и сигарета упала на асфальтовую дорожку.

— Я бросила.

— Молодец. Одним недостатком у тебя стало меньше, — он прошёл мимо Вики и направился к крыльцу.

Она смотрела ему вслед удивлёнными глазами. Удивлёнными, обиженными и какими-то неравнодушными. Сергей подумал, что самое худшее, что с ним может случиться здесь, это если к нему начнут привязываться девчонки. Особенно такие, как Вика. От которых сам не знаешь, чего ожидать.

14

Ярослава выпустили из изолятора в понедельник к обеду. И первым делом он пошёл разыскивать Сергея Фёдоровича. Потому что тот не дежурил предыдущую ночь, а всем уверениям Фроськи, что они просто поменялись сменами, Ярослав почему-то не поверил. Ему казалось, что всё из-за него. Сергей Фёдорович поссорился с Верой Ивановной и та сделала так, что он уволился. Она смогла бы. Или он сам не захотел тут работать. Мало ли… Переводить тексты лучше дома.

Но, оказалось, всё в порядке. Сергей Фёдорович обнаружился в детдомовской библиотеке. Помогал первоклассникам выбрать книжки к внеклассному чтению. Ярослав с трудом сдержал желание бегом побежать к нему и только сказал:

— Здравствуйте. Я думал, Вы больше не придёте.

— Ты всегда такой пессимист? — удивился Сергей Фёдорович. — Куда бы я делся?

— Не знаю. Вас не было вчера. Я ждал, что Вы со мной читать будете.

Сергей Фёдорович подошёл к нему и тихо, так, чтобы никто не услышал, сказал:

— Я свою бывшую жену провожал в Москву. Хотелось посмотреть напоследок. А увольняться я не собираюсь, не надейся.

Ярослав облегчённо вздохнул… Если быть совсем честным, он боялся остаться с Верой Ивановной без защиты. А так всё было хорошо…

Во вторник около трёх часов Вера Ивановна появилась в столярном цехе, где в кружке занимались все старшие мальчики. Ярослав сидел в уголке и покрывал лаком очередную разделочную доску, только что раскрашенную Денисом. Доски делали конвейером: Арнольд с Крабом вытачивали, Юра зачищал и наносил контурный рисунок, Денис и восьмиклассник Витька из соседней спальни — выжигали и раскрашивали, а Ярослав лакировал. Руководитель кружка — пожилой дядька, которого все звали просто Семёныч, потом где-то продавал эти доски, а им давал немного денег. Ровно столько, чтобы можно было периодически покупать мороженое, шоколадки и сигареты. Денис однажды купил на свои деньги нож и спрятал в матрасе, но то ли его кто-то заложил, то ли Вера Ивановна сама догадалась, что дело нечисто, но в комнате была проведена проверка, нож забрали, а Дениса Вера Ивановна куда-то отвела, после чего он вернулся злой и зарёванный. Теперь Семёныч говорил, что ещё один случай, и он вообще никому ни копейки не даст…

Сегодня Вера Ивановна обвела мастерскую цепким взором и, показывая пальцем на избранных, произнесла:

— Телегин, Яковец, Иванов, Снежинский. Отложите свои дела и за мной.

Ярослав вздрогнул. Но то, что она позвала его не одного, утешало. В коридоре Вера Ивановна сообщила им, что следует одеться похуже и через пять минут выйти в ограду.

— У-у… На дачу пахать, — протянул Денис, когда они зашли в спальню, — это самое, в прошлое лето Шнайдер ездил — толку с него ни фига, теперь ещё круче — Снежинский… Придётся, считай, втроём вкалывать.

— Зато покатаемся, — сказал Арнольд.

— Кататься лучше осенью, — возразил Денис, — когда уже всё собирать надо. Я вот осенью помидоров на всю жизнь нажрался…

— Ты гнилых нажрался, — мрачно напомнил ему Краб, — и поносил потом неделю.

— Так хорошие Верочка сразу увезла, — оправдался Денис.

Ярослав хмыкнул, отыскал в шкафу старую рубашку, которую ещё дома мама зашивала после того, как он прыгал с гаража и разорвал рукав, переоделся и вышел на крыльцо. Ехать к Вере Ивановне не дачу совершенно не хотелось. Не потому, что Ярослав не любил работать, а потому что предчувствовал, что Вера Ивановна будет над ним издеваться, если у него хоть что-то не получится. Но на крыльце его мнение о поездке сразу изменилось — он увидел Вику. Она стояла с двумя соседками по комнате — близняшками Оксаной и Олесей, одетая в старые джинсы и футболку и, несомненно, тоже собиралась на дачу.