Псы границы - Быков Андрей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как заяц?
— Порядок, — улыбнулся Зелёный и похлопал по седельной сумке, — здесь лежит, ужина дожидается. А из шкуры я себе шапку на зиму сошью, — не преминул добавить он.
Охота Зелёного, его удачный выстрел и последовавшая за этим скачка явно подняли людям настроение. Ну, ещё бы! Какой же настоящий мужчина сможет оставаться равнодушным к успехам других в таких истинно мужских делах!? Воины были оживлены, слышались шутки, смех. Цыган опять что-то наигрывал на гитаре, подпевая высоким, чистым голосом. Даже Грызун перестал бросать по сторонам мрачные взгляды и приободрился.
Спустя некоторое время Браур попрощался с нами и свернув на едва заметную просёлочную дорогу, пустился по ней вскачь. Парни мои, разгорячённые быстрой ездой, бурно пожелали ему счастливого пути и помахали руками. И лишь Дворянчик, дёрнув уголком рта, отвернулся…
Ещё через пару часов пути отряд приблизился к горным отрогам, вздымавшимся по самой границе королевства и прикрывавших его от сухих восточных ветров. Там же, в этих горах, скрывались и многочисленные полудикие племена горцев, совершавших периодические налёты на приграничные селения подданных Его величества. Это были ещё не сами горы, а лишь предгорья, постепенно поднимавшиеся к скалистым хребтам. Где-то там, впереди, находилась и конечная цель нашего путешествия: небольшое плато с перевалом через хребет, уходящим дальше на восток. И задача была мне поставлена именно там оборудовать наблюдательный пост.
Дорога вилась среди склонов, покрытых уже начавшей подсыхать травой, жёлто-зелёным ковром устилавшей землю. Временами то на одном склоне, то на другом виднелись рощицы из дикого орешника, арчи, кустов барбариса и шиповника. Высоко в небе парил орёл, высматривая добычу.
Заметив небольшой родник, пробивавшийся среди камней, я скомандовал остановку.
— Коней напоим, и — дальше, — пояснил я своим подчинённым.
Пользуясь короткой передышкой, парни наскоро перекусили вяленым мясом с хлебом, запивая скудный обед холодной горной водой. Едва только все кони были напоены, как я тут же прыгнул в седло, скомандовав продолжение движения.
К вечеру дорога привела отряд ко входу в узкое и извилистое ущелье. Его отвесные стены уходили высоко вверх, создавая ощущение холодной тяжести, нависающей над путниками. По дну ущелья протекала меленькая неширокая речушка с холодной и чистой, как слеза водой. Как сказал мне один из возчиков, местные жители такие речки называют «сай». Вода в них берётся с горных ледников, таящих летом под жаркими солнечными лучами. И вновь пополняющих свои ледяные запасы в студёные зимние месяцы. Вправо и влево от ущелья тянулись практически неприступные отвесные стены горного плато, возвышавшегося над долиной на добрую сотню саженей. Насколько мне было известно, другой дороги, кроме как по ущелью, на плато не было. А возчик рассказал нам местную легенду о том, что давным-давно именно на этом плато нашёл своё последнее пристанище повелитель этих земель, правивший тут до того, как страну покорила новая династия. И никто так и не смог взять это плато штурмом до тех пор, пока сам правитель не умер от раны, полученной в бою. Остатки его войска, по слухам, ушли через перевал в восточные горы. И с тех пор о них, что называется, ни слуху, ни духу… С тех пор прошло не менее полутора столетий, а вот, гляди ж ты, легенда до сих пор жива.
Справа от сая, в полумиле, виднелась деревенька из двух десятков домов, окружённая огородами и вспаханными полями, покрытыми зеленеющими всходами. Рядом с ней возвышались сложенные из грубого камня стены какого-то старого укрепления. И судя по некоторым признакам, ещё использовавшееся по своему прямому назначению. Но я туда не повёл свой отряд преднамеренно. Решил, что пусть сразу привыкают к походной жизни. По любому — пригодится.
Кстати, майор своё обещание насчёт проводника выполнил не полностью. Из всего отряда только возчик, рассказавший нам местную легенду, и имел довольно смутное представление о данной местности. Бывал тут как-то проездом пару лет назад. Так что полагаться приходилось лишь на некое подобие карты, раздобытой для меня капралом Горши в недрах полкового архива. Довольно скудной, надо сказать, карты, больше похожей на детские каракули, чем на военный документ.
— Остановимся здесь, — решил я, глядя на бегущую по камням воду сая, — на ночь глядя в ущелье лезть ни к чему.
Дальше пошли обычные распоряжения по разбивке лагеря, заготовке дров и воды и приготовлению ужина.
Пока занимались обустройством лагеря, от крепостцы примчалась пятёрка конных под командованием старого седоусого сержанта. Спешившись, он быстрым взглядом окинул весь наш отряд и выделив намётанным глазом меня, подошёл.
— Сержант Клариган, — представился он мне, — начальник местного поста наблюдения. Кто такие? Куда путь держите?
Я представился в ответ, объяснил, кто мы и откуда, показал предписание на организацию пограничного поста и подорожные на всех. Ознакомившись с бумагами, старый сержант заметно смягчился и присел со мной к разгоревшемуся костру. Сопровождающих своих он взмахом руки отправил обратно.
Разговорились. Клариган рассказал, что уже пять лет, как должен был выйти на пенсию по выслуге лет. Но у него в соседней деревеньке уже давно семья, дети, своё хозяйство. Можно было бы и уйти, да только на одном огороде не проживёшь. А так сержантский оклад очень даже хорошо семью поддерживают.
— У меня тут два десятка конных пикинёров, — не спеша излагал он, — так из них, окромя меня, ещё двенадцать свой срок уж повыслужили. Да только служба здесь спокойная. И от начальства далеко, и разбойного люда нету. Нечего тут разбойникам делать… Ну, уйдёшь ты, к примеру, со службы. А куда подашься? Почитай, жисть свою заново начинать надо. Нет… мы уж лучше тут дослуживать будем…
Пользуясь случаем, я расспросил сержанта о дороге на плато. Показал свою горе-карту. Старик, хмыкнув, попросил карандаш и, кое-что подправив и пририсовав недостающее на листке бумаги, короткими стрелочками изобразил предстоящий нам путь и пояснил, как лучше выбраться на плато и где искать имеющуюся там деревню.
Пока мы разговаривали, Зелёный зажарил подстреленного утром зайца. Добавив к нему хлеба, сыра и овощей, поужинали, запивая травяным чаем. После чего старый сержант распрощался с нами, пожелал спокойной ночи и счастливого пути и отбыл обратно в свою крепость. От провожатых отказался, сказав, что места тут тихие, дорогу он знает и ехать недалеко. На том и расстались.
Ночь и в самом деле прошла спокойно. Все отлично помнили как о том, что случилось на предыдущей стоянке, так и о том, что пообещал сделать сержант в случае не надлежащего исполнения часовыми своих обязанностей. И судя по всему, ни у кого ни на миг не возникло сомнений в том, что если уж я чего пообещал, то исполню обязательно. Что не могло не льстить моему самолюбию. Кстати, эти же соображения позволили мне проспать всю ночь спокойно, даже не поднимая головы. По крайней мере, так думали все остальные…
Утром, когда после завтрака и укладки все расселись по сёдлам, я бросил на Цыгана с гитарой короткий взгляд:
— Убери…
— А почему? — сунулся с вопросом Одуванчик.
Я на него даже не взглянул, не считая нужным объяснять очевидные вещи.
— А потому, — внушительно ответил Хорёк, — тише едешь, целее будешь. В горах эхо громкое. И звуки далеко разносятся. Так что, помалкивай…
Одуванчик, сделав умное выражение лица, мол, «всё понял», отъехал в сторону. Цыган, выслушав Хорька, ни слова не говоря, закинул гитару за спину.
Не смотря на то, что сержант Клариган говорил о спокойствии в здешних горах, в ущелье входили со всеми предосторожностями, разбившись на три группы. Впереди, шагов на пятьдесят, Хорёк, Дворянчик и Зелёный. В центре, в сопровождении меня и остальных, шёл обоз. Позади, тоже в полусотне шагов, ехали Полоз и Степняк.
Проезжая меж отвесных склонов, стиснувших каменистую дорогу с двух сторон, мы настороженно оглядывали каждый камень, каждую расщелину, каждый куст. В любом месте могла оказаться засада. Откуда угодно могла прилететь стрела или болт, выпущенный из арбалета. А мог и просто свалиться на дорогу камень. И не поймёшь: то ли подмытый дождями, то ли сброшенный умелой рукой.
Честно говоря, это я больше нагнетал обстановку всяческими страшилками, заставляя парней чувствовать себя как на войне. На самом же деле я склонен был допустить, что на данном отрезке пути, как и обещал сержант, особой опасности не предвиделось. Но остальным это знать ни к чему. Пускай поучаться марши по вражеской территории проходить. В жизни пригодится…
Ущелье тянулось почти по прямой, лишь местами делая плавные изгибы и повороты. Отряду приходилось всё время переходить с одного берега неглубокого, но быстрого сая на другой, следуя изгибам тропы, столь узкой и каменистой, что язык не поворачивался назвать её дорогой.