Свет далекой звезды - Ирина Леонидовна Касаткина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вдруг замолк. И погрустнел.
Оля правильно поняла его молчание. Оно означало: но не в этой.
Он великий мыслитель! — думала девушка. Куда до него нашим болтунам с кафедры философии. Он убедит, кого хочешь. Он не просто грузин − он человек мира. Как жаль, что его слышу только я.
Впрочем, — размышляла она, — он же будущий правовед, у него еще все впереди. Может, потом, когда-нибудь о нем все узнают. Может, он станет большим человеком — главой правительства или еще кем-нибудь. Его все так любят! Отар за него готов в огонь и воду. А я? Я могу умереть за него.
— Серго, — спросила она однажды, — почему ты иногда говоришь с акцентом, а иногда — совсем как русский человек?
— А я могу и так, и эдак, — засмеялся он. — Тебе как больше нравится? Я учился в русской школе, у меня все учителя были русские. И дома у меня говорят почти без акцента. Среди предков были русские.
Однажды в поисках ежевики они забрались высоко в гору. Приподняв низкую ветку, Оля увидела под ней что-то наподобие большой коровьей лепешки. Откуда здесь коровы? — удивилась она. На такой крутизне.
Вдруг из центра "лепешки" поднялась треугольная головка и негромко зашипела.
Змея! — молнией мелькнула мысль. Девушка птичкой отлетела в сторону. Только тогда к ней вернулась речь, и она отчаянно завопила. Мгновенно рядом возник Серго и подхватил ее на руки. Мимо них медленно, даже как-то лениво, проползло толстое тело змеи.
— Почему ты не убил ее? — напустилась Оля на Серго. — А если она кого-нибудь укусит?
— Нельзя убивать, — жестко ответил он. — Она любит свою жизнь, как ты свою. Ее не трогай, и она не тронет.
Он святой! — думала Оля. У него совсем нет недостатков.
“И ночи, полные огня!” — это пелось про них. — Бедняжка моя, — сочувственно шептал он. — Я, наверно, замучил тебя? — Ну что ты, нет, — отвечала она припухшими от поцелуев губами. — Все так чудесно!
Когда она, наконец, засыпала, Серго, облокотившись на подушку, подолгу смотрел на нее спящую. Неяркая прелесть ее лица неизменно очаровывала его, тонко чувствовавшего красоту. Светлые колечки волос рассыпаны по цветастой наволочке. Выпуклый чистый лоб, высокие тонкие брови. Темные ресницы, похожие на крылья бабочки, готовой вспорхнуть. Прямой, немножко тупой на конце носик. Маленький детский рот. Верхняя губка самую чуточку выступает над нижней, будто приготовившись к поцелую.
Чувствуя, как в нем волной поднимается желание, он припадал к этим самым сладким в мире губам, и она, еще не проснувшись, вся тянулась к нему.
И было мгновение, когда Оля впервые испытала неизъяснимое блаженство, потрясшее ее от пяток до макушки.
— Ну, как? — спросили его смеющиеся, все знающие про нее, глаза. — Как тебе это, новое?
Спрятавшись от них под простыню, она молча показала оттуда большой палец.
Простыня! Тоже — нашла убежище.
— От меня не спрячешься! — свирепо прорычал он и нырнул следом.
В одно прекрасное утро Серго, немного помявшись, спросил:
— Оленька, тебе не кажется, что мы… неосторожны? Мне бы надо… поберечь тебя. Ты понимаешь, о чем я?
Как истинный грузин, он был немножко пуританин и стеснялся произносить некоторые слова − предпочитая им дело.
— Ничего подобного! — Оля испугалась. Над целью, к которой она так страстно стремилась, нависла угроза. Еще не дай бог начнет ее оберегать. — Ничего со мной не случится. Я опытная.
— Она опытная! — Серго от души расхохотался. — Девочка! Уж мне ли не знать, какая ты опытная.
Ему ли не знать. Еще бы! Их бухта, пляж, оранжевый плед под сосной…
— Но я читала, я знаю, что надо делать. Пожалуйста, ничего не придумывай. Со мной все будет в порядке. Уверяю тебя!
Кажется, ей удалось его убедить. Слава богу, он больше об этом не заикался.
И только об одном они молчали — о своем будущем. Какой смысл говорить о том, чего нет?
Будущего у них не было.
Верные родовым традициям родители Серго требовали, чтобы сын женился только на грузинке. А Серго боготворил своих родителей.
Обо всем этом Оле поведал Отар — чтобы она зря не надеялась.
Она и не роптала — ведь знала, на что шла.
Глава 8. РАЗЛУКА
Как Оля ни умоляла мгновения не спешить, они бежали и бежали, увлекая за собой минуты, часы, дни. Однажды, проснувшись, она вдруг с ужасом поняла, что ее счастья осталось ровно на два дня.
— Прекрати паниковать, — строго приказала она себе. — Возьми себя в руки. И эти два дня пройдут — они не могут не пройти. И он уедет. Ты знала, что так будет. Ты не можешь с этим ничего поделать. Так не отравляй ему и себе последние дни.
И она продолжала улыбаться, показывая всем своим видом, что ей все нипочем. Но Серго, чуткого, как барометр, трудно было обмануть. Он знал, он чувствовал, как она страшится разлуки.
Бог послал ему девушку, похожую на утренний свет. Преданную ему абсолютно. Как он оторвет ее от себя — он не мог об этом думать. Но понимал, что не в силах ничего изменить. И потому молчал.
Только сердце его ныло все сильнее, все больнее.
Они старались поменьше бывать на людях, побольше наедине. Но где бы они ни появлялись, окружающие невольно умолкали и провожали их взглядами. Такую любовь, такое сияние излучала эта пара.
Однажды на пляже, когда Серго отошел за мороженым, на его лежак присела Юлька. Оля неожиданно обрадовалась подруге. Они не виделись чуть больше недели, а казалось, целую вечность.
— Ну, как ты? — спросила Юлька. — Как поживаешь?
— Как во сне.
— Сны кончаются. Ты к этому готова?
— Готовлюсь.
— Когда он уезжает?
— Послезавтра.
— Уедет — возвращайся. Твоя кровать свободна. Смотри, без глупостей!
— Ну что ты, Юля. Все будет в порядке. А как у вас с Отаром?
— Все тип-топ. Так я тебя жду.
Заметив возвращающегося Серго, она исчезла.
И вот пришел этот страшный день. Утром Серго помог Оле собрать вещи. Потом она проводила его на автобусную остановку. В ожидании автобуса они молчали. Ведь слова ничего не могли изменить.
Подошел автобус.
Потом он уехал.
Мир не рухнул. Солнце сияло по-прежнему, и море осталось на месте.
Оля вернулась на старую квартиру. Тактичные хозяева сделали вид, что ничего не случилось, − только хозяйка вернула ей деньги за дни отсутствия. Девушка попыталась отказаться, но та резким движением руки дала понять: эта
