Мачеха в хрустальных галошах - Дарья Донцова

Настя оглянулась, убедилась, что мы одни, и зашептала:

– Так мне домашку и классуху Варька Фумичева делает за плату.

Я вспомнила нашу вчерашнюю беседу с Анастасией и удивилась:

– За плату? Тебе же вроде родители денег не дают.

Лицо Насти слегка порозовело.

– Ну… я даю ей… всякое… разное.

– Что, например? – не отставала я.

Девочка скосила глаза к носу.

– Тебе-то какое дело?

– Никакого, – ответила я. – Но если ты воруешь в магазинах, то рано или поздно охрана поймает тебя за руку, и возникнут намного большие неприятности, чем двойка по математике.

– Не, в магазинах я не тырю, – шепнула Настя, – кое-что Варьке из дома притаскиваю.

– Берешь деньги из кошелька мамы или отца? – уточнила я.

Настя скользнула по мне взглядом. На ее лице появилось выражение интереса и удивления.

– Слушай, ты где такие серьги взяла?

– Нравятся? – улыбнулась я. – Семейная реликвия.

Девочка снова как-то странно взглянула на меня, и в эту секунду в прихожую вышла Антонина.

– Степа, ты уже приехала? Как думаешь, мне волосы лучше собрать или волнами уложить?

– На мой взгляд, для похода в поликлинику чем меньше гламура, тем лучше, – высказала я свое мнение. – Но балом командует Роза, сейчас пойду и у нее выясню.

Режиссер сидела в гостиной и, зевая, пила кофе. Мое появление ее слегка взбодрило.

– Молоток, не опоздала, на дорогах жесткие пробки.

– Что делаем? – поинтересовалась я. – У Антонины и Насти какие укладки?

– Девочка сегодня мне без надобности, – сказала Роза и чуть слышно добавила: – Никак проснуться не могу… Встала, умылась, сюда добралась, с тобой разговариваю и – сплю. Странность какая-то. Наверное, надо витамины купить. Верти у Тони на башке что хочешь, но без за́мков на макушке, снимаем-то в районной поликлинике. Сценарий такой. Кирилл с женой пришли в медучреждение, чтобы оказать моральную помощь тем, кто пал духом. В коридоре у кабинета врача Монахов встречает больную женщину, рассказывает ей про Дом Души, тетка делает ряд упражнений на пробуждение жизненных сил и бодрым шагом уходит домой. А к Кириллу спешат другие пациенты, которых они с Антониной подбадривают. Конец истории. Всем спасибо, до завтра. А макияж делай непарадный. У нас утро, поликлиника, стрелки до ушей Монаховой не нужны.

– Понимаю, – кивнула я. – Настю не берем?

– Что ей там делать? – прошептала Роза и начала тереть уши ладонями.

– Может в массовке поучаствовать, – продолжала я.

Режиссер посмотрела на пустую чашку.

– Обойдемся.

Я решила быть откровенной:

– У нее сегодня контрольная по математике, если она пропустит ее из-за телепроекта, писать работу отдельно от всех не заставят.

Роза чихнула.

– Понятно. Ладно, пусть девочка бесплатные брошюрки людям вручает.

– Только родителям о моей просьбе сообщать не надо, – предупредила я.

Режиссер отрезала.

– На площадке только я хозяйка. Сама решила Настю привлечь.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Настя не Софья Ковалевская, я сама такой была.

Роза снова потерла уши ладонями.

– Я тоже. До сих пор таблицу умножения наизусть не знаю, и ничего, вполне довольна жизнью. Ну и серьги у тебя! Где отрыла?

– Семейная реликвия, – ответила я.

Роза встала.

– Не гони клюкву. Я выросла в семье ювелиров, за километр антиквариат отличаю. Это новодел, бижутерия. Но смотрится симпатично. Чего притихла? Надеюсь, ты не приобрела серьги с рук у ласковой бабушки около скупки? Или она спела балладу, как ей в одна тысяча фиг знает каком году муж-академик подарил раритет времен Екатерины Второй, а теперь горькая нищета заставляет его продать, и ты повелась на ее уловку?

Я решила Розе польстить, пусть считает себя на редкость проницательной.

– Угадали.

– Ну ты и лохушка! – развеселилась режиссер. – Небось не сто рублей отдала?

Если один раз соврешь, потом придется лгать постоянно. И я кивнула.

Роза похлопала меня по плечу.

– Запомни: у ювелирных магазинов ничего с рук брать нельзя, там сплошные мошенники с заученными историями. Мерзавцы используют несколько сценариев. Пенсионерки, как правило, подходят к бабам. Мол, она, бедная, благородная старушка, отдает за копейки семейную реликвию. А к мужикам цепляется парень, которому якобы изменила жена, и он решил развестись, потому продает за дешево свое обручальное кольцо из червонного золота, ну и перстень с бриллиантом до кучи, полученный от неверной супруги в подарок.

В столовую заглянула Антонина.

– Мы уже оделись, остались только макияж и волосы.

– Мигом сделаю укладку, – пообещала я. – Насте просто хвост затяну.

– Разве она едет? – удивилась Монахова. – Вроде вчера только про нас с мужем речь шла.

– Концепция изменилась, – нашлась Роза. – Можно мне еще кофейку?

– Конечно, – засуетилась хозяйка, – пейте сколько хотите. Уж извините, что растворимый, дорогой я не покупаю, все средства на постройку Дома Души уходят.

Роза потянулась к чайнику.

– В свое время я делала материал о растворимых напитках, поэтому отлично знаю: что за тыщу, что за стольник они на вкус одинаковы, разница в дизайне банки. Стекло с позолотой или пластик без выпендрежа.

– Степочка, а вы можете мне челочку набок сделать? – попросила Антонина.

– Давайте попробуем, – согласилась я и усадила ее на стул.

– Какие у вас красивые серьги, – заметила Монахова, когда я взяла баллончик с лаком.

– Семейная реликвия, – на автомате брякнула я, тут же пожалев о своих словах и покосившись на Розу.

Та никак не отреагировала на мою ложь.

– Потрясающие! – восхитилась хозяйка. – Можно поближе посмотреть? Оригинальная вещь, сразу видно, что не новодел: ангелочки слегка потускнели и кое-где поцарапались. Жалко. Надо их реставрировать.

Я молча кивнула.

– Камни это аметист? – не успокаивалась Монахова.

Я замешкалась с ответом, и тут на помощь неожиданно пришла Роза:

– Больше похожи на сапфиры из Танзании, там встречаются фиолетовые.

– Наверное, вам их мама подарила, – с легкой завистью предположила Антонина.

Я решила не отходить от версии про богатых родственников.

– Подвески преподнес муж моей бабушки, Изабеллы Константиновны, сказал, что они принадлежали его матери.

– Мог соврать, купить с рук, – подала голос режиссер и продолжила: – В некоторых семьях дети вороватые, лазают по родительским захоронкам. Сопрут чего посимпатичнее и у скупки продадут. У моей подруги сын завел девушку, той захотелось новый телефон, а у кавалера в кармане дыра и больше ничего. Мальчишка в шкафу у мамы порылся, нашел браслет с крупными зелеными камнями, решил по наивности, что это стразы, поехал на радиорынок и обменял украшение невероятной цены с изумрудами на мобильник.

– И что ваша знакомая с ребенком сделала, когда правда выяснилась? – заинтересовалась я, аккуратно подводя брови Антонине.

Роза отпила кофе.

– Правда не сразу наружу выплыла. Светлана браслет редко носила, он в коробке лежал, владелица его не проверяла. Год с лишним никто не догадывался, что украшения давно на месте нет. А потом Светку с мужем пригласили на какую-то тусовку, она полезла за браслетом… В общем, сынку досталось по полной. Но хоть лопатой домашнего вора излупи, браслетик с изумрудами не вернуть! Твои сережки, Степа, очень приметные. Мне кажется, что я раньше их видела. Может, у какой-то героини моих телефильмов такие имелись?

У Монаховой дернулась бровь.

– Ой! – воскликнула я. – Измазала вам лоб, сейчас поправлю. Простите.

– Вы ни при чем, – прервала меня Антонина, – всегда, когда брови подвожу, они почему-то вздрагивают.

– Тик, – поставила диагноз Роза, – надо пить успокаивающие. А у меня, если форму бровкам придаю, в носу щекочет и слезы текут.

– Такое со многими случается, – поддержала я разговор. – Но вчера у вас, Антонина, лицо было спокойное.

– Раз на раз не приходится, – ответила она. – Иногда все идет нормально, а порой как сейчас получается.

– Вам еще долго? – лениво осведомилась режиссер.

– Закончили, – заявила я и начала собирать грим-кофр.

– Тогда – по коням! – скомандовала Роза.

– А где операторы? – поинтересовалась я.

– На месте ждать будут, – ответила режиссер и ущипнула себя за запястье. – Да что со мной сегодня? На ходу засыпаю.

– Сама никак проснуться не могу, – пожаловалась Монахова. – Вот что, девочки. Предлагаю вместе выпить по чашечке кофе. Кстати, у меня есть конфеты, которых вы точно никогда не пробовали. Ну задержимся немного, начнем работать позже. Мы же не самолеты, чтобы секунда в секунду стартовать, правда? Я сейчас…