Пятеро, что ждут тебя на небесах - Митч Элбом

Капитан достал пачку сигарет и щелкнул по ней пальцем.

— Ну, понимаешь, о чем толкую? Я ведь объяснять не мастак.

Эдди внимательно всмотрелся в лицо капитана. Он-то всегда считал, что тот намного его старше. Но теперь, когда лицо капитана почти очистилось от сажи, Эдди вдруг увидел, что у него морщины едва заметны, а седины нет и в помине. Да ему, наверное, чуть больше тридцати.

— Вы ведь здесь с тех пор, как умерли, — начал Эдди. — Но это же в два раза дольше, чем вы жили!

Капитан кивнул:

— Я ждал тебя.

Эдди опустил голову.

— Синий Человек мне так и сказал.

— Да, и он тоже ждал тебя. Он был частицей твоей жизни, частицей того, для чего ты жил, и того, как ты жил. Тебе необходимо было узнать историю его жизни. Но теперь, после того как он тебе ее рассказал, он уже в ином месте. А вскоре и я отправлюсь туда же. Так что сейчас слушай внимательно. Я расскажу о том, что тебе важно узнать именно от меня.

Эдди почувствовал, как спина его вдруг выпрямилась.

— Жертва, — снова заговорил капитан. — Ты принес жертву. И я тоже. Мы все чем-то жертвуем. Но у тебя твоя жертва вызвала злобу. Ты никак не мог смириться с потерей. Ты так и не понял: ни одна жизнь не обходится без жертв. Без них невозможно прожить. И о них не надо сожалеть. К ним нужно стремиться. Маленькие жертвы. Большие жертвы. Мать работает, чтобы ее сын мог учиться. Взрослая дочь возвращается в родительский дом, чтобы ухаживать за больным отцом. Человек идет на войну…

Капитан вдруг смолк и поднял взгляд к серому облачному небу.

— Знаешь, Рабоццо ведь погиб не впустую. Он отдал свою жизнь за нашу страну, и его семья понимала это. А его младший брат тоже стал отличным солдатом и прекрасным человеком. И вдохновил его на это наш Рабоццо. И я погиб не впустую. В ту ночь мы все могли подорваться на той мине. И тогда погибли бы все четверо.

Эдди замотал головой.

— Но вы… — голос Эдди стал совсем тихим, — вы-то свою жизнь потеряли.

Капитан прищелкнул языком:

— В этом-то вся и штука. Когда жертвуешь чем-то важным, ты это не теряешь. Ты просто передаешь это другому человеку.

Капитан подошел к символической могиле — все еще торчавшей из земли винтовке с каской на штыке и собачьими бирками. Сунул каску и ярлыки под мышку и, вытащив винтовку из топкой земли, метнул ее точно дротик. Винтовка взметнулась в небо и, так и не приземлившись, скрылась из глаз. Капитан повернулся к Эдди.

— Да, я подстрелил тебя, — сказал он. — И ты кое-что потерял, но кое-что и приобрел. Ты просто еще этого не знаешь. И я тоже кое-что приобрел.

— Что же это?

— Я сдержал свое обещание. Не оставил тебя в беде. — Капитан протянул вперед руку: — Простишь мне свою раненую ногу?

Эдди на минуту задумался. Ему вспомнились обида и злость, от которых он никак не мог избавиться после ранения, и все то, что он из-за него в жизни потерял. Но тут он подумал о том, что потерял капитан, и ему стало стыдно. Он протянул капитану руку. Капитан крепко пожал ее.

— Это то, чего я все время ждал.

И тут с баньяна упали толстые ветви лиан и с шипением растворились в земле, в мгновение ока на дереве появились новые, молодые побеги с гладкими кожистыми листьями и плодами. Капитан небрежно взглянул вверх, точно другого и не ждал, а потом ладонью стер с лица остатки сажи.

— Капитан… — начал Эдди.

— Да?

— Почему именно здесь? Ведь можно было ждать в любом другом месте. Так мне сказал Синий Человек. Почему именно здесь?

Капитан улыбнулся:

— Потому что я погиб, сражаясь. Меня убили на этих холмах. У меня в жизни не было почти ничего, кроме войны — военные разговоры, военные планы, военная семья. А мне так хотелось увидеть мир без войны. Мир до того, как мы стали убивать друг друга.

Эдди осмотрелся вокруг:

— Но ведь это и есть война.

— Для тебя — да. Но у нас с тобой разное видение, — сказал капитан. — Я вижу совсем не то, что видишь ты.

Он поднял руку, и тлеющий ландшафт вдруг изменился. Булыжники исчезли, деревья стали выше, их ветви гуще, топкая земля покрылась сочной зеленой травой. Блеклые облака раздвинулись, как шторы, и за ними показалось сапфировой синевы небо. Легкая белая дымка окутала верхушки деревьев, а над горизонтом повисло персиковое небо, отражаясь в переливчатом океане, окружающем теперь остров. Чистая, нетронутая, девственная красота.

Эдди посмотрел на своего бывшего командира — лицо его стало совсем чистым, а военная форма вдруг разгладилась.

— Это и есть то, что я вижу, — сказал капитан, обводя рукой новый пейзаж.

Он постоял немного, вбирая в себя увиденное.

— Между прочим, я ведь больше не курю. Это тебе тоже привиделось. — Капитан засмеялся. — И зачем же мне курить на небесах?

Капитан медленно побрел прочь.

— Погодите! — закричал Эдди. — Мне нужно вас о чем-то спросить. Моя смерть… на пирсе… Я спас ту девочку? Я держал ее руки в своих, но я не помню…

Капитан обернулся, и у Эдди слова застряли в горле. Он вдруг вспомнил, какой страшной смертью погиб капитан, и ему стало стыдно: как это он решился задать такой вопрос?

— Просто хотелось узнать… — пробормотал он.

Капитан почесал затылок и с сочувствием посмотрел на Эдди:

— Не могу сказать тебе, солдатик.

Эдди сразу как-то сник.

— Но кто-то тебе об этом расскажет. — Он подбросил в руке каску. — Это твоя?

Эдди наклонился и увидел, что в каске лежит потрепанная женская фотография. И сердце его, как в былые времена, сжалось от боли. Он поднял голову. Капитана уже не было.

Наутро после несчастного случая Домингес пришел в мастерскую рано, даже не купив привычного завтрака — бублика и фруктовой воды. Парк был закрыт, но он решил, что пойдет на работу, несмотря ни на что. Он открыл кран с водой и подставил руки под струю, подумывая о том, чтобы промыть кое-какие детали. Но передумал и выключил кран. В мастерской стало еще тише, чем было минуту назад.

— Ну, как дела?

В дверях стоял Вилли. На нем были зеленая майка и мешковатые джинсы. В руке он держал газету. На первой ее странице заголовок гласил: «Трагедия в парке развлечений».

— Никак не мог заснуть, — сказал Домингес.

— Да-а… — Вилли опустился на металлический табурет. — Я тоже. — Тупо уставившись в газету, он повернулся на табурете. — Когда, ты думаешь, нас снова откроют?

Домингес пожал плечами:

— Спроси полицию.

Они сидели в молчании и, точно сговорившись, попеременно меняли позы. Домингес вздохнул. Вилли полез в карман рубашки в поисках жевательной резинки. Был понедельник. Утро. Они ждали, когда придет старик и начнется их рабочий день.

Третий человек, которого Эдди встретил на небесах

Нежданный порыв ветра подхватил Эдди и завертел его, как карманные часы на цепочке. Дымный вихрь поглотил его и увлек в стремительный поток красок. Небо становилось все ближе и ближе, пока Эдди не почувствовал, что воздух, точно покрывалом, коснулся его кожи, и тут же небо отпрянуло и вспыхнуло зеленью нефрита. Появились звезды, миллионы звезд, солью разбрызганных по небесному своду.

Эдди моргнул и увидел, что он теперь в горах, совершенно необыкновенных горах, гряда которых, с нахлобученными шапками снега на остроконечных вершинах и ярко-фиолетовыми склонами, казалась бесконечной. В ложбине, меж двух гребней, виднелось огромное черное озеро. В воде его ослепительно отражалась луна.

А чуть поодаль Эдди заметил мерцающий многоцветный огонек, то и дело менявший окраску. Эдди направился в его сторону и вдруг увидел, что он идет по щиколотку в снегу. Он приподнял ногу и со всей силой тряхнул ею. С нее посыпались золотистые сверкающие снежинки. Эдди дотронулся до них: снежинки не были ни холодными, ни мокрыми.

Где же я теперь? — подумал Эдди. Он снова принялся изучать свое тело: ощупал плечи, грудь, живот. Мышцы рук все еще были тугие, но тело стало мягким и дряблым. Эдди, немного поколебавшись, нажал на колено и тут же поморщился от пронзившей его боли. Он надеялся, что после встречи с капитаном рана исчезнет. Однако теперь он стал таким, каким был на земле: грузным, со шрамом и всеми прочими недостатками. И почему это на небесах приходится заново переживать увядание?

Эдди пошел по узкому хребту вслед за мерцающими огнями. Окружавший его пейзаж, пустынный и безмолвный, от которого дух захватывало, был теперь таким, каким он и представлял себе небеса. И ему на мгновение подумалось, что капитан был не прав: путь его завершен, и он уже никого здесь не встретит. Эдди по снегу обогнул выступ скалы и вышел к большой проталине, той самой, откуда мерцали огни. Эдди снова заморгал — на этот раз от изумления.