Карамазов. Книга 1 (СИ) - MeXXaniK Гоблин "Гоблин - MeXXanik"

В одном из кресел сидел невысокий лысеющий мужчина в очках с золоченой оправой. Я не заметил его сразу, что неприятно меня удивило. Судя по дорогому костюму и дипломату, который располагался рядом с креслом, я решил, что это, наверное, и есть тот самый Привалов, звонивший мне накануне.

Мужчина встал и с дежурной улыбкой протянул мне руку.

— Позвольте представиться, Алексей Юрьевич. Меня зовут Иван Федорович Привалов. Представляю интересы вашего деда.

Я пожал протянутую ладонь и с неприязнью отметил, что рукопожатие у душеприказчика вышло вялым.

Мужчина открыл дипломат и достал тонкий планшет. Он принялся водить наманикюренным пальцем по экрану, видимо, в поиске нужного документа. Я же отбросил покрывавший другое кресло чехол, устроился в нем и равнодушно наблюдал за движениями адвоката.

— Ага, вот оно, — с удовлетворенной усмешкой отметил мужчина и заменил одни очки другими.

Похоже, ему больше не нужно было производить достойное впечатление. Вещица оказалась куда менее изящной и дорогой. Широкая роговая оправа делала своего хозяина похожим на крупную жабу.

— Сразу хочу отметить, что все сказанное тут останется между нами и не выйдет за пределы дома.

— Естественно. — Я кивнул.

— Покойный Федор Иванович Карамазов решил оставить титул и родовой особняк кому-нибудь из членов Семьи. А так как больше родичей у покойного не осталось, он решил признать вас наследником. — Адвокат довольно осклабился. — Цитирую: «И позор семьи Алексей сгодится». Это он про вас.

Привалов с сожалением развел руки, словно бы извиняясь за слова, которые пришлось произнести.

— Довольно, — оборвал я начавшийся цирк и прямо спросил: — Клятва крови?

— Да. — Адвокат заметно стушевался и дрогнувшими пальцами поправил очки на переносице. — Обязательства, которые вы получите вместе со вступлением в семью. — Привалов уставился в планшет. — Согласно составленному завещанию, вам переходит все движимое и недвижимое имущество семьи Карамазовых. А также все обязательства перед императорской короной, Сенатом и Священным синодом.

— Точнее?

— Мастер Мейхэм должен ввести вас в курс дела. Да, еще Федор Иванович оставил вам послание в голограмме. — Привалов хлопнул ладонями по подлокотникам кресла. — Наташа, включи запись, которая предназначается Алексею. От Федора Карамазова.

Система «Умный дом» не среагировала. Лицо душеприказчика вытянулось. Дворецкий уверенно повторил команду и добавил:

— Не все в этом доме имеют право голоса.

— Выполняю, — отчеканила Наташа.

Где-то сверху щелкнул прожектор, и гостиная преобразилась в огромный зал. Шесть колонн-ангелов с поднятыми крыльями и опущенными к полу мечами. Глаза ангелов прятались под широкими повязками. Это означало, что слуги Единого слепы и беспрекословно выполняют волю Создателя. Напротив входа ступеньки и трибуна, за которой виднелось распятие.

Я поднял голову к потолку, рассматривая фрески последнего Дня, когда ангелы и демоны устроят масштабную битву за Высокий Трон, с которого победитель будет царствовать над людьми.

В отдалении, за баталией, виднелся престол, на котором восседал бородатый мужчина в белых одеждах. К нему тянулась длинная очередь людей. Последний Суд, на котором Спаситель решит, кто войдет в Небесный Храм, а кто будет вечно корчиться в Пекле.

Я никогда не понимал, как мертвецу с атрофированными нервными окончаниями можно причинять физическую боль. С моей точки зрения, ад, который описывают жрецы культа вуду, куда реалистичнее. Место, где человека заставляют переживать одно и то же событие снова и снова в призрачной надежде на изменение результата. Вот это по-настоящему жутко.

В центре зала появился трон. На нем сидел Федор. Его выцветшие глаза смотрели на меня, не мигая. Голограмма подрагивала и распадалась на кубики. И я откинулся на спинку кресла, ожидая, пока пройдет настройка. На самом деле я рассматривала родственника, отмечая, насколько он отличался от образа, сохранившегося в памяти. Мне казалось, что его глаза были ярче, а уголки рта не опускались.

Карамазов был очень стар. Лицо изрезали глубокие морщины, кожа на щеках обвисла, на шее поступили пигментные пятна, они же мелкой россыпью покрывали лоб. На искривленной переломом в юности переносице красовались очки в оправе из слоновой кости. Кольцо на указательном пальце осталось прежним. Это было крупное украшение с гербом и едва заметно царапиной по центру, которую владелец отказывался убрать у ювелира.

Седые волосы Карамазова-старшего были уложены, а клиновидная бородка аккуратно подстрижена. Мастер курил трубку, выпуская к потолку кольца сизого густого дыма. Тот даже не рассыпался на пиксели при демонстрации. А у подлокотника кресла стояла трость с набалдашником в виде золоченого черепа.

Федор сфокусировал взгляд и уставился в точку в центре моего лица.

— Ну, привет, внук, — процедил он, презрительно скривив тонкие бескровные губы.

— И тебе привет. Плохо выглядишь, старик, — с притворным сочувствием сказал я голограмме.

Карамазов нахмурился, и изображение дрогнуло.

— Не боишься, что после такого приветствия я передумаю и откажусь от своего решения, которое и без твоего хамства далось ой как тяжело?

Я открыл рот от удивления. Видимо, старый Федор знал меня как облупленного, раз заготовил несколько вариантов ответов. Карамазов рассмеялся. И смех его был похож на сухое воронье карканье.

— Весь в отца. Тот тоже говорил, как думал. И не думал о…

Речь старика прервал кашель. Карамазов приложил к губам платок, и я заметил кровавую кляксу на белой ткани.

— Курение все же загнало меня в могилу, — беспечно пояснил Федор. — Впрочем, плевать. Я достаточно пожил. И перешагнуть через грань мне уже не страшно.

— Ясно, — произнес я одними губами, надеясь, что другие не заметили боли в его полупрозрачных глазах.

— Так что остаешься только ты. Позор семьи, — последние два слова он произнес отрывисто, как уже привык.

— И Император, — охотно подсказал я записи, надеясь, что такое развитие беседы он не предвидел.

Лицо старика скривилось.

— Император? Карамазовы столетия наживали то, что имеют. Богатства, артефакты, родовые земли. Фамильные коллекции. И все это заграбастает Союз? Да хрен им! Вот такой!

Старик развел в стороны сухие ладони, показывая, какого размера орган он желает передать государству в качестве наследства.

— Достойно, — оценил этот жест я. — Щедро и от души.

— Даже бастарды больше достойны получить все семейные богатства, — продолжал Карамазов. — Документы уже подписаны. Ты полноправный представитель дворянской семьи. — При этой фразе лицо старика перекосилось — до того тяжело ему дались эти слова. — Судьба жестока. Остались сущие формальности. Клятва Крови.

Он открыл футляр из красного дерева и вынул небольшой кинжал с рукоятью из червленого серебра. Я невольно сглотнул, вспомнив эту семейную реликвию, которую пару раз пытался стянуть из кабинета деда.

Старик коротким быстрым движением сделал надрез на ладони правой руки. На мраморный пол закапала кровь. Мне даже захотелось убрать ноги, чтобы не испачкаться в красном. Но пришлось встать и повернуться к адвокату.

Привалов подал мне тот самый нож, который держал на записи Федор. И я в точности повторил действие старика. Ладонь обожгло, когда лезвие рассекло кожу.

— Сталью и кровью клянусь чтить и соблюдать традиции Семьи, которые завещали мне предки, — хрипло начал Карамазов.

Я в унисон повторял слова клятвы.

— Клянусь, — продолжил старик внезапно, когда я хотел вернуться в кресло, — стать достойным потомком Карамазовых.

— Да брось, — фыркнул я, — кто в такое поверит?

— Попытаться стоило, — холодно процедил старик. — Добро пожаловать в Семью.

Я склонил голову в театральном поклоне.

— Мейхэм введет тебя в курс дел. И на твоем месте я бы приступил к решению дел Семьи прямо сейчас. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Все! — Карамазов махнул рукой. — Общение с тобой меня порядком утомило. Встретимся на той стороне! — После этого он обратился к кому-то за видеоглазом: — Отключай эту хренотень и налей мне коньяка. Я на днях вроде как умер и впустил в Семью…