Девушки из Блумсбери - Натали Дженнер

Вивьен вдруг почувствовала не только свободу – смелость. Она могла взять структуру и ограничения, пятьдесят одно правило в рамке, многочисленные страницы записей, с которыми Алек уже с готовностью управлял, и повернуть их себе на пользу. Она задумалась, понимали ли мужчины в полной мере, что натворили, стремясь возвысить Алека.

Этому суждено было стать их существенным просчетом.

Глава седьмая

Правило № 9

Прервав размышления покупателя, сотрудник рискует прервать покупку

День уже перевалил за половину, когда Фрэнк Эмсбери Аллен вернулся в Лондон из Северного Йоркшира, где посещал двухдневную распродажу имущества в Топпингсе вместе с дюжинами других покупателей редких книг со всей Англии. Выйдя со станции «Сент-Панкрас» в сгущающийся сумрак, Фрэнк побаловал себя кебом. Обычно он бы быстрым шагом преодолел пятнадцатиминутную дорогу от Джудд-стрит до магазина, но это был длинный день, а он хотел добраться до дома.

В Топпингсе Фрэнк быстро, но тщательно прошелся по всей семейной библиотеке в тысячу книг. Не было никакого подготовленного каталога – в распродаже не участвовали аукционные дома типа «Сотбис». В книжном деле они называли подобное горящей распродажей. Последний член семьи скончался, не оставив прямых наследников мужского пола, и душеприказчик быстро распродавал все, чтобы погасить карательные налоги на наследство. Фрэнк подозревал, что в течение десяти лет великолепный, но обшарпанный георгианский особняк в итальянском стиле тоже снесут, чтобы освободить место для панельных домиков, уже окруживших поместье.

Фрэнк зашел в магазин в доме номер 40 по Лэмбс-Кондюит и не заметил никаких изменений. Две американские дамы в розовом и желтом дневных платьях от «Диор» и таких же шляпах и сумках стояли возле стола с книгами по искусству в атмосфере вялого обязательства. Такого рода женщины быстро забегали в магазин после дня, проведенного в кафе, магазинах и Национальной галерее с частным гидом. Алек МакДоноу со своими небрежными светлыми волосами и подтянутой фигурой, всегда затянутой в пиджак и брюки, впервые отсутствовал на одной из высоких лестниц на колесах («Как Бог», – часто жаловалась Вивьен.) Сама Вивьен стояла на привычном месте за кассой, яростно строча что-то в своей зеленой тетради на пружинке.

Фрэнк прошел мимо нее с быстрым взаимным кивком. Персонал не забывал о необходимости соблюдать тишину, дабы не тревожить посетителей. Прервав размышления покупателя, сотрудник рискует прервать покупку – таково было девятое правило магазина и одна из многих мантр, которые руководство внушило им за годы.

Из утренней почты, переданной ему в Топпингсе дворецким сразу после завтрака, Фрэнк знал, что Герберта Даттона не будет в этот день на месте. Кроме этого, Фрэнк ничего не знал. Он поднял записку с протянутого ему серебряного подноса, как раз когда леди Брэдбери, старше его как минимум на пятнадцать лет, одарила его очередным взглядом. Он им не поддавался, как бы ни было просто побаловать себя ночью вдали от дома. Приятного вида мужчина с острыми, ястребиными чертами и отточенными соблазнительными манерами, Фрэнк отверг притязания многих вдов за годы, проведенные в исследованиях библиотек их покойных мужей.

Фрэнк взлетел по лестнице, ведущей на верхние два этажа магазина. Полный невозмутимой, бурлящей энергии, он был прямой противоположностью Герберта Даттона, на пару с которым Фрэнк неофициально управлял «Книгами Блумсбери» последние восемнадцать лет. Проходя по площадке второго этажа, он не озаботился заглянуть к мастеру-мореходу Скотту, который поприветствовал бы его дай бог кряхтеньем. Когда Фрэнк наконец достиг площадки третьего этажа, которая вела в большую открытую студию, он повесил портфель и сумку на ближайшую вешалку, развернулся, полный облегчения от возвращения, – и замер так резко, что одна нога зависла в воздухе.

Там, посреди этажа, на треножном табурете сидела мелкая невыразительная девчушка, на первый взгляд не достигшая и двадцати. Широко распахнув застекленные еще в эпоху Регентства двери шкафа, она рылась внутри.

Рот Фрэнка открылся, затем захлопнулся, и он вихрем развернулся и снова сбежал на второй этаж.

– В моем отделе девчонка.

Мастер-мореход Скотт не стал немедленно поднимать глаз на возглас Фрэнка. Вместо этого он поднял левый указательный палец и шикнул на него, продолжив чтение.

– Девчонка. Совсем крошка. Вот такая. – Фрэнк поднял ладонь фута на три над полом.

Скотт наконец опустил лупу и воззрился на коллегу.

– Да ладно, парень, она чутка побольше этого.

– Что, черт возьми, случилось, пока меня не было?

Скотт быстро пересказал подробности припадка мистера Даттона, пока Фрэнк медленно устраивался на ближайшем стуле для чтения.

– Я и не подозревал – его записка просто упоминала, что сегодня его не будет.

– Не было нужды поднимать шум. – Скотт кашлянул. – Все вышло хорошо.

Разговоры с бывшим офицером ВМФ всегда напоминали попытки отколоть кусочки от айсберга, плавающего в арктических морях, но в этот миг Фрэнку показалось, что он заметил легкую оттепель в его манере.

– Значит, он дал ей работу вот так, даже не спросив меня?

– Никого не спросив. Она заявилась этим утром. Сразу приступила к работе, и с тех пор ее не было слышно. Некто мисс Эвелин Стоун.

– Эвелин Стоун, – почти бездумно повторил Фрэнк. – Ох, конечно, я теперь помню – телефонный звонок прямо перед Рождеством. Боюсь, она совсем не то, что я себе представлял.

– Но вы однажды встречались?

– Мельком. Это было во время распродажи библиотеки поместья в Чотоне. Осенью… 46-го, кажется? Ярдли Синклер из «Сотбис» представил ее. Не могу вообразить зачем. – Фрэнк тяжело вздохнул. Ему нравилось путешествовать отчасти потому, что он не любил никакого рода присмотра. Постоянные разъезды позволяли ему делать все, что он хотел и когда хотел. И он не хотел, чтобы какая-то девчонка перебирала его драгоценные книги, пусть даже у нее был диплом Кембриджа.

– Полагаю, Герберта подначили женщины, – добавил он, вдавливая большой и указательный пальцы между бровями и растягивая вертикальную полоску, что появлялась там в моменты стресса.

Мастер-мореход Скотт пожал плечами.

– Герберт был не в себе.

Фрэнк снова вздохнул.

Начало для мисс Эвелин Стоун было не самым благоприятным.

В 10:29 утра 3 января 1950-го Эви Стоун прибыла к парадной двери «Блумсбери Букс» – ровно за минуту до времени, указанного ей мистером Даттоном. Предыдущим вечером она вышла из магазина в статусе новой сотрудницы и тщательно замерила время, требующееся для возвращения в крошечную ричмондскую квартиру ее подруги Шарлотты Дэвар. Когда Эви позвонила на Рождество и объяснила нужду в работе, Шарлотта тут же предложила раскладушку в своей квартире, пока Эви не сможет позволить себе комнату.

Эви и Шарлотта сблизились, работая в услужении в поместье семьи Найт в Чотоне. Когда поместье было продано застройщику, Шарлотта