Проклятое золото - Ольга Баскова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Софья Дмитриевна, проходите, – пригласил Анатолий. – Вы очень кстати. Мы сами хотели к вам ехать, – от него не ускользнуло, что при этих словах Шаповалов слегка побледнел. – Что же вы так припозднились?
Софья снова приложила платок к глазам.
– Когда я узнала о моей бедной сестрёнке, сердце так и заколотилось, так и заколотилось, – простонала она, – голова закружилась… Я упала на диван, и Серёжа накапал мне валерьянки. Пока я в себя пришла… Да и то не совсем. По улице идём, ноги ватные, еле передвигаются. Неужели вам не понять моё состояние? – произнесла она плаксиво. – Сестрёнку единственную убили. Теперь я одна как перст. Как дальше жить, не представляю.
Сергей, поддерживавший сожительницу за локоть, молчал, словно во всём с ней соглашался.
– Садитесь, – Анатолий указал на стул. – Софья Дмитриевна, от вас требуется немного. Скажите, вы часто бывали у сестры?
Губы потерпевшей скривились, возле носа пролегли глубокие складки. Всем своим видом она выражала недовольство.
– А с какой стати мне здесь часто бывать? – зло проговорила она. – Мать её приемная, Нонка, при жизни меня не жаловала. Придумала, ведьма старая, что мы с Серёжей приходим сюда только деньги клянчить. А мы, между прочим, не какие-нибудь тунеядцы. Я за прилавком день и ночь пропадаю, мой муж сантехником работает. Ну, просили иногда трёшку до зарплаты, так разве от них убывало? Как сыр в масле катались.
– Хорошо, – кивнул Анатолий. – Певица вас не жаловала. Но после смерти Поляковой вы, наверное, навещали сестру чаще?
Недовольное и злобное выражение не сходило с лица Софьи.
– Да и с сестрёнкой мы редко чаи гоняли. Видно, певичка эта и Ниночке внушила, что её кровная родня только за деньгами сюда шастает. И Ниночка мало нам помогала, хотя у самой деньжищ куры не клевали!
– Ну, если вы так хорошо осведомлены о материальном положении вашей сестры, может, скажете, что пропало?
Впервые в глазах Софьи появился интерес. Она встала и задвигалась по квартире, хорошо ориентируясь в огромных комнатах. Сарчук только и успевал констатировать её слова.
– Облигации пропали, на огромную сумму, вот в этом ящике лежали, – толстый указательный палец с поломанным ногтем легко открывал ручки шкафов. Когда она вытащила деревянную шкатулку оригинальной резьбы, Виктор уже знал, что скажет женщина.
– Батюшки, драгоценности-то где?! – вот теперь в голосе Ельцовой звучало неподдельное горе. – Как же это так, товарищ следователь? Нашей семье, значит, ничего не достанется?
Петрушевский закатил глаза.
– Почему вашей семье должно было что-то достаться? – поинтересовался он. Софья, как куница, обнажила мелкие острые зубы.
– Нинка была моей родной, так? – спросила она. – Кому же, по-вашему, достанутся её цацки? Учтите, я судиться буду. Пусть мне отдадут всё до копеечки. Мне, между прочим, – она погрозила пальцем, как непослушному ребёнку, – квартиру обставлять.
– Давайте отложим этот вопрос на потом, – Петрушевский отмахнулся от неё, как от назойливой мухи. – Тем более, как вы говорите, всё пропало. Виктор, составь опись пропавших вещей, – обратился он к Сарчуку и встал. – Садись на моё место. А я пока с товарищем Шаповаловым побеседую.
Глаза сантехника забегали.
– А я что? Я ничего, – быстро проговорил он. – Труп нашёл – и сразу вам звонить. И, между прочим, назвал себя, а мог бы этого не делать. Сами знаете, что про вас рассказывают. Кто труп нашёл – того и в преступники записываете.
– Ну, это вы сильно хватили, – улыбнулся следователь, усевшись на диван и положив лист для протокола на потёртую коричневую папку из кожзама. – Никто никуда вас записывать не собирается. От вас требуется рассказать по порядку, почему вдруг в такую рань вы решили навестить покойную и что увидели в её квартире.
Сергей мял в руках серую кепку.
– А я всё сразу рассказал, – начал он. – Нинка уж три дня как обещала в гости заскочить. Договорились окончательно на вчера, на пять. А она не приехала. Мы позвонили по телефону – никто не отвечает. Ну, Соня забеспокоилась.
«Давай, – говорит, – загляни к сестрёнке поутру, до работы». Вот и получилось, что отправился к ней с петухами, чтобы в ЖЭК не опоздать. Кстати, и транспорт лучше ходит, толчеи нет. Аккурат в шесть сюда прибыл. Кнопку звонка жму – никто не открывает. Я возьми да дёрни со злости дверь – она и распахнулась. Какую картину увидел – вы и сами знаете. Ничего не трогал, сразу рванул к ближайшему автомату – и вам звонить.
– Почему же не дождались? – удивился Петрушевский. – Это ваш гражданский долг.
– А наш начальник ЖЭКа шутить не любит, – пояснил сантехник. – Я у него незаменимый работник. В нашем районе вечно что-то прорывает или у кого-то течёт. Попробовал бы я не подойти к планёрке! Потом, когда Соня позвонила и я ему ситуацию объяснил, он меня отпустил.
– Понятно, – Сергей говорил быстро и сбивчиво, но Анатолий успевал записывать каждое слово. – Скажите, а когда вы шли к Нине или выходили из её квартиры, вам никто не встретился по пути?
Сантехник покачал круглой головой:
– Никто. Ни единой души не было. Помню, меня ещё дрожь прошибла. Думаю, тихо, как на кладбище, – его передёрнуло. – Ужас-то какой.
– Значит, это всё, – следователь протянул ему протокол. – Прочитайте и распишитесь, если со всем согласны.
Шаповалов тряхнул головой.
– Ничего читать не буду, я вам верю. Если уж вам не верить, то кому?
Петрушевский не стал уточнять, что минут пять назад кто-то очень даже нелестно отзывался об органах правопорядка.
– Я бы на вашем месте прочитал, – заметил он, но сантехник замахал руками: – Нет, нет, мне, чтобы вчитаться, время требуется. А его у меня как раз и нет. На работу пора, не то шеф голову оторвёт.
– У меня к вам одна просьба, – Сергей повернулся к Козлову, который стоял рядом со своим неизменным чемоданчиком. – Вадик, сними отпечатки у товарища Шаповалова и товарища Ельцовой.
Шаповалов опять побледнел:
– А это ещё зачем? Или вы меня в чём-то подозреваете, товарищ следователь? Да я чист, как стекло!
– Ваши отпечатки нам требуются для того, чтобы потом сравнить их с другими и отделить от отпечатков преступника, – пояснил Анатолий. – Всё очень просто, товарищ.
– Ну, раз надо, так надо, – Сергей позволил Козлову взять отпечатки пальцев. Настороженность и страх в его глазах наводили Петрушевского на мысли, что этот простоватый на вид сантехник сказал им далеко не всё. Но что же он скрывает? И как заставить его разговориться? Может быть, поможет экспертиза? Соня, на
