Следствие ведут колобки - Эдуард Успенский

Там, где дружинники и общественность бессильны, а милиции вступать в дело ещё рано, там в дело вступает Колобок.

У него есть правая рука – это помощник Колобка по хозяйственной работе (ну, там, пол подмести, наручники взять напрокат или велосипед) – Булочкин. Чрезвычайно военизированный товарищ. Он даже спит по команде «смирно».

У Колобка есть левая рука (лабораторные исследования, отпечатки пальцев и грязных ботинок) – Колбочкина. Прекрасный образованный работник, но для сотрудника правопорядка она, пожалуй, слишком наивна и мягка.

Что касается самого Колобка, то его знаменитость переросла все границы. Я думаю, что известный сыщик Мегрэ да и сам Шерлок Холмс с удовольствием пожали бы ему руку.

Да что там говорить – самый крупный журналист по преступной тематике Юрий Петрович Щекочихин часто приходит в Краснопресненский парк только затем, чтобы поздороваться со знаменитым Колобком.

В этот день Колобок проводил производственное совещание. В парке бушевала осень. Солнце клонилось к вечеру. Оно последними жаркими лучами било в окно, прямо в спину Колобка, и таким образом немного подсвечивало его. Порой Колобок светился, как свежая головка сыра. Это его раздражало, и он сердился.

– Друзья, – говорил он, – странное дело! Преступность у нас в парке падает, а количество преступников растёт. Что это значит?

– А то и значит, – ответила Колбочкина. – Преступностью у нас в парке командует директор парка товарищ Абрикосов. Он всё время пишет на главной доске, что она падает. А преступниками командуем мы. Мы их всё время ловим. Вот их всё больше и больше становится.

– Не очень-то мы их ловим. Кривоватый тип Дебиленко, который кошек и собак на шапки переводит, до сих пор ещё не найден. Из музея боевой славы нашего парка кто-то украл боевую саблю боевого командира орденоносца Крылатенко. Что будем делать?

– Бороться и искать, поймать и не сдаваться! – гордо ответил Булочкин.

Раздался звонок в дверь. Колобок немедленно принял позу глубоко задумавшегося человека и при этом в самом деле глубоко задумался:

– Кто бы это мог быть?

Вошла женщина, возраст которой был значительно ближе к шестидесяти, чем к двадцати, несмотря даже на спортивные тапочки и брюки.

– Мне нужен товарищ Болобол, – сказала она.

– У нас нет таких товарищей, – строго ответил ей Булочкин. – У нас есть господин Колобок.

– Он мне и нужен.

– По какому вопросу? – опять спросил Булочкин.

– По вопросу убёга.

– Убёга кого?

– Убёга мальчика. От меня внук убёг.

– Один или в составе с кем-нибудь? – спросил Колобок.

– В составе с собакой, – ответила гражданка.

– Групповой убёг, – отметил Булочкин. – То есть побег.

Гражданка даже оторопела:

– Этот продолговатенький товарищ прав.

– Я не продолговатенький товарищ, – обиделся Булочкин. – Я товарищ Булочкин.

– Этот курочкин товарищ буквально открыл мне глаза.

Булочкин даже рассердился на тётку:

– Я не курочкин товарищ. Я – господин Булочкин.

Но тётка никак не могла остановиться:

– Этот курочкин товарищ Булочкин…

– Отставить споры! – приказал Колобок. – Начинаем действия. Итак, у нас есть три преступления, которые надо раскрыть. Вернее, два преступления и один убёг. Как говорит гражданка…

– Чемоданова, – подсказала гражданка Чемоданова.

– Убёг мальчика вы, Булочкин, берёте на себя. Это раз. Пропажу сабли орденоносца товарища Крылатенко я беру на себя. Это два. А кривоватый тип Дебиленко, который переводит кошек и собак на шапки, – это для вас, уважаемая Колбочкина. Это три. И имейте в виду, это очень опасный тип. По нему давно плачет милиция.

Колбочкина задумалась. Колобок продолжал:

– Сам я отправлюсь на целую ночь. В музей.

– Зачем? – удивился Булочкин.

– Следите за моей мыслью. Преступник украл саблю командира Крылатенко. Она была очень острая. Острая сабля – очень опасная штука. Ею можно порезаться. Значит, он придёт за ножнами. Вот тут-то я его и возьму.

Булочкин решил возразить шефу:

– Колобок, Колобок, а может, сабля тупая.

Колобок только усмехнулся:

– Булочкин, вы когда-нибудь рубили капусту?

– Рубил.

– Скажите, можно ли рубить капусту тупой саблей?

– Нельзя. Ничего не выйдет.

– А вот музейный командир Крылатенко не капусту рубил. А народ. Головы врагам. Так что сабля у него должна быть в сто раз острее.

Тут проснулась Колбочкина:

– Колобок, Колобок, а как я узнаю преступника Дебиленко, по которому плачет милиция?

– Сообщаю его приметы. Правое ухо больше левого. На груди татуировка «Как мало прожито, как много сделато!»

– Ой, какой восхитительный лозунг-призыв, – сказала Чемоданова. – Как у пионеров.

Колобок строго взглянул на неё и продолжил:

– И от него сильно пахнет псиной.

– Я никогда не нюхала псину, – сказала Колбочкина. – Но я обязательно понюхаю. Эх, была бы у нас служебно-розыскная собака, насколько бы легче нам было.

– Ой, – закричала чемодановая гражданка. – У моего мальчика есть замечательная служебно-розыскная собака. Я всё время хотела её прогнать. Теперь я вам её подарю.

– Немедленно дарите, – потребовала Колбочкина.

– Не могу. Она пропала вместе с мальчиком. Групповой убёг, как говорит ваш продолговатенький Батончиков.

Булочкин обиделся:

– Наш продолговатенький Батончиков никогда так не говорит. Он говорит – групповой побег.

– Всё! – прекратил их разногласия Колобок. – Кончаем разговоры. Все на свои рабочие места.

А в это время на берегу Краснопресненского пруда сидел и тихонько плакал один маленький мальчик Саша. Это его разыскивала спортивная бабушка – гражданка Чемоданова.

Не было никакого «группового убёга». Просто пропала собака мальчика Бобик. Он пошёл её искать и потерялся в парке.

На центральной площади парка было ещё достаточно светло. По крайней мере, ещё не горела ни одна лампочка. Вокруг гуляли изрядно отдохнувшие отдыхающие. Им было хорошо. А грустной Колбочкиной было плохо. Она воспитывала сама себя.

– Уже два полных часа я ловлю преступника, а результатов нет.

И вдруг на глаза ей попался мороженщик. Он вовсю рекламировал свой товар при помощи самодеятельных выкриков-призывов:

– Для чего был создан мир?

Для того, чтоб есть пломбир!

Тот, кто эскимо не ест,

Тот умрёт в один присест.

Колбочкина резко остановила этот поток поэзии:

– Дорогой господин с тележкой, скажите, пожалуйста, где вы приобрели такую красивую шапку?

Господин с тележкой остановился и стал отвечать. Он почему-то всё время говорил лозунгами или типичными заголовками газет:

– Шапки шьют люди. Не шапка красит человека, а человек красит шапку.

– Вот и я о том же, – сказала Колбочкина. – Кто красил эту шапку? Назовите фамилию.

– Никто её не красил, – ответил растерянный продавец. – Это типичный бобёр. Или соболь.

– Сами вы типичный бобёр или соболь, – не очень вежливо сказала Колбочкина. – Это типичная собака, крашенная под бобра. Вас просто обманули.

– Караул! – закричал продавец. – Мафия проникла в народ! Людей обманывают снова! Милиция хлопает ушами!

– Сами вы хлопаете ушами, – сказала Колбочкина. – Лучше скажите, как выглядел человек, который продал вам шапку. Где вы видели его в последний раз? Что у него написано на груди?

– Что у него написано на груди, я не знаю, я его не читал, – ответил мороженщик. – У нас было шапочное знакомство. На лице у него написано, что он жулик. Он всё время здесь трётся около помоек.

– Зачем же вы покупали у него шапку?

– А затем, что зима на носу. А затем, что он продаёт дёшево! – сердито ответил мороженщик.

Он повернулся и умчался вдаль со своей мороженой тележкой.

«Всё ясно, – подумала про себя Колбочкина. – Это кривоватый тип Дебиленко. Он промышляет в нашем парке. Надо будет бросить кого-нибудь из сотрудников на помойки».

Наконец-то наступила ночь. Парк окутала тишина. Кроме далёкого визга трамвайных тормозов и близких гудков автомобилей, ничего не было слышно.

Колобок приближался к музею боевой славы парка. Было темновато. Фонарей не было. Луна светила на полставки.

Колобок достал ключи и тихо открыл входную дверь.

Тут же кто-то неуверенно сказал:

– Руки вверх!

Колобок включил фонарик. Это был продавец мороженого Коржиков.

– Что вы здесь делаете ночью? – нестрого спросил Коржиков. – И как вы попали в музей? Музей – это не кабаре. Музей – это звучит гордо!

– Я – Колобок! – гордо ответил Колобок. – У меня есть ключи от всех помещений парка. А что вы здесь делаете?

– Я здесь сторож на полставки. А вообще-то я – мороженщик. Вот стоит моя тележка.

Колобок огляделся. Лёгкий полусумрак выползал изо всех углов. Чучела зверей, когда-то водившихся в парке, в темноте стояли как живые. Оружие на стенках слегка поблёскивало.