Оптина Пустынь. Духовный оазис России - Зоя Афанасьева

7 марта 1881 года совершилось пострижение назначенных монахинь, а матушка Афанасия лежала в забытьи и 8 марта, в 6 часов вечера тихо скончалась. Все сестры собрались в ее келию, и был сильный плач и рыдания; многие говорили: «Столп церковный свалился, мать оставила нас». И когда нашу дорогую игуменью стали выносить из кабинета в залу, все кинулись к ней, чтобы прикоснуться к ее голове, рукам и ногам. Старшая монахиня просила сестер: «Подождите Бога ради, дайте собрать и одеть!» Но все хотели приложиться к ней и взглянуть на нее в последний раз. Лицо матушки было благолепное, белое, как полотно, и многие говорили: «Как она хороша, лежит как живая, словно хочет что нам сказать». В церкви она стояла трое суток, и, когда ее отпевали, сестры не могли петь и читать от слез. Архимандрит Сергий хоронил ее и утешал сестер, говоря им: «Не унывайте, а молитесь за нее; она за вас будет молиться у престола Всевышнего, и Он не оставит вас Своею милостью». Положили матушку в склеп, за церковью, с правой стороны. Огорченья сестер описать невозможно, они оплакивали ее как самую нежную мать; странники же и нищие теряли в ней свою благодетельницу и покровительницу. Некоторым из монахинь она являлась во сне и, утешая, благословляла и посылала молиться в Киев и в Соловецкий монастырь. Через три года после ее кончины одна схимница ночью видела свет над ее могилой, и впоследствии в обитель часто приходили издалека странники и больные, вынимали часть [частицу] за упокоение ее души, служили панихиды над ее прахом и со слезами молились о ней как о своей благодетельнице и заступнице.

Кто ее видел хоть один раз, тот не забывал ее. Роста она была высокого, и доброе, спокойное лицо ее нередко оживлялось ангельскою улыбкой. О том впечатлении, которое она производила на многих, одна из сестер рассказывала, что раз на железной дороге (сестра ехала на свидание к родным) в вагон, где она сидела, вошел священник уже немолодых лет и обратился к ней с вопросом, откуда она. Узнав, что из Зосимовой пустыни, он очень обрадовался и спросил, кто у них теперь игуменья. «Бывшая прежде казначея», – отвечала ему сестра. «Ах! Взглянул бы я на нее хоть одним глазом!» – «Кто же вы, батюшка, и почему вы знаете нашу матушку?» – «Я священник из Боровска, и когда она ездила в Оптину Пустынь с монахинями за кучера, то у меня всегда останавливалась, и в три года я не мог узнать, что она женского пола. Однажды случилось, что дьячки мои загуляли, а мне непременно нужно было служить утреню; я и тужил, что не с кем мне служить. Она вслушалась в мои слова и сказала: «О чем вы, батюшка, так беспокоитесь и тужите?» – «Да как же не тужить, мне необходимо надо служить, а мои негодяи напились». – «Ах, батюшка, да я вам помогу, как умею». Признаться, я немало удивился; думаю, да разве кучера знают нашу службу? Но она еще раз повторила: «Как умею, так и помогу вам». Вижу, что так смело берется, роста высокого, собой красив, волосы в кружок пострижены, подумал: «Что он будет делать и что знает кучер?», однако сказал: «Ну пойдемте…» Вошли мы в церковь, стали с ним служить, вижу, что мои дьячки и половинной доли его не стоят, и не то что мне его учить, но надо мне у него учиться. Я только слушал и поглядывал, а спросить его посовестился, почему он так хорошо службу знает, читает и поет. Узнать мне непременно хотелось, кто он такой, а в это время за мной приехали с требой, я и сказал жене: «Мне некогда, узнай, пожалуйста, что это за человек и какого он звания». Когда я уехал, жена пошла к нему и сказала: «Позвольте у вас спросить, из какого вы звания, не из духовного ли? Мой батюшка ужасно удивляется, что вы так хорошо знаете всю службу, и говорил мне: вот уже как мне с ним было хорошо и легко служить – ввек бы с ним не расстался». А она с улыбочкой отвечает: «Простите, я монашенка из Зосимовой пустыни, скажите батюшке». – «Да как же вы можете кучерскую должность править?» – «Что же делать? Вот уж сколько время я за кучера езжу; приходилось и на возу спать ночью». – «А разве у вас нет работника? Ведь трудно вам». – «Я труда не чувствую. Одеваюсь я так только в дороге, а как приеду в обитель, то надеваю монашескую ряску; там и без меня лошадь распрягут и уберут; а усталости в дороге я никогда не чувствую; приходилось и пешком идти верст 60 вдень, а на лошади все легче». «Когда я вернулся домой, – продолжал батюшка, – жена все мне рассказала, и как же мы удивлялись оба ее премудрости и смирению, и сейчас не могу о ней равнодушно вспомнить. Взглянул бы на нее хоть одним глазком. Непременно как-нибудь да в ваш монастырь приеду!» «Тут машина [поезд] остановилась, и мы с ним расстались», – окончила свой рассказ сестра.

Вот какова была матушка Афанасия для людей, ее мало знавших, что же должны были чувствовать люди, ей близкие, при вечной разлуке с нею?.. В монастыре ее заменила добродетельная и достойнейшая мать Магдалина (Верховская), внучка отца Зосимы. Игуменья Магдалина, так как сама любила церковное пение, то первым долгом обратила внимание на улучшение этого последнего, для чего приглашала учителей. Любя уединение, она старалась оградить монастырь от мирского шума, посему заботилась о приобретении и действительно приобрела в окрестности лесные и пахотные угодья. Любимым занятием ее было чтение душеспасительных книг, вследствие чего по ее смерти осталась богатая библиотека духовно-нравственного содержания. Правление ее монастырем было мирное, безмятежное; но впоследствии постигла ее тяжкая продолжительная болезнь; почти три года она страдала, приготовляясь к вечной загробной жизни и мирно почила о Господе 27 ноября 1901 года, на 67-м году ее жизни от рождения.

Из эпистолярного наследия

Письмо Оптинского старца Антония (Путилова) к первой настоятельнице Зосимовой пустыни игумении Вере (Верховской)

Боголюбивейшая во игумениях матерь Вера!

Чрез скудные строки сии приношу Вам, дражайшая матушка, из глубины души моей всечувствительнейшее благодарение за весьма приятное мне письмецо Ваше и за посланные при оном книги: Жизнь боголюбивого старца Вашего преподобного отца Зосимы и богомудрые изречения его. За усердие Ваше ко мне убогому воздаст Вам Господь Бог Своею милостию! Вы изданием сих книг доставили великую пользу для многих чтущих, особенно для иночествующих. А при втором издании советую Вам присовокупить что-либо назидательное и из жизни матери М. [Маргариты][33]. При третьем же издании сей назидательной книги осмеливаюсь всепокорнейше просить Вас, матушка моя, что-либо присовокупить и из своей жизни во славу Божию и в пользу чтущих, на память о себе вечную. А если презрите это, то на Вашей душе грех будет, ибо это не есть тщеславие.

При сем и я убогий прилагаю Вам пять книг при. Исайи отшельника, которые посылаю от искренней любви моей к Вам о Христе Иисусе, ибо я от души почитаю Вас и благоговею к боголюбивой особе Вашей.

18 мая 1860 г.

Почти тридцать лет спустя Зосимовой пустынью было выпущено второе (исправленное и дополненное) издание этой прекрасной книги – «Житие и подвиги в Бозе почившего блаженной памяти старца схимонаха Зосимы, его изречения и извлечения из его сочинений» (в 2-х частях. М., 1889 г.). И хотя книга эта давно уже стала библиографической редкостью, мы все-таки имеем сегодня душеполезную возможность познакомиться с ней: «Житие» великого старца (в небольшом сокращении) вы найдете на страницах многотомного издания начала XX столетия «Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков» (10-й том – октябрь), репринтное воспроизведение которого вышло в свет в 1994 году попечением и тщанием нынешней Оптиной Пустыни. Так две великие русские обители снова встретились на путях отечественного духовного возрождения.

Зосимова пустынь. Гравюра XIX века

«Столп крепости от лица вражия…»

Наконец считаем погрешительным умолчать об одном замечательном случае из жизни о. Антония, в котором ясно обнаружилась и сила его молитвы, а также и то, каким нападениям со стороны врагов рода человеческого подвергаются духовные люди за свое попечение о душевном спасении ближних.

Знаем, что этот рассказ некоторым читателям покажется невероятным. Но не находим ли мы множество подобных случаев в повествованиях о житиях святых, которые святою Церковью приняты за истинные? Притом достоверность нашего рассказа, записанного в точности со слов самой девицы Р., подтверждается собственноручными к ней письмами о. игумена Антония.

Достопамятный случай с девицей Р., проживавшей близ Оптиной Пустыни

Благочестивая девица Р. (ныне[34] послушница Т-ской девичьей обители) подверглась такому искушению, как некогда святая мученица Иустина, т. е. преследованию одного человека, который, видя, что все его усилия возбудить в ней к себе взаимность остаются тщетными, обратился к чародею и с его помощью стал наводить волхования на нее. Предупрежденная о сем чрез верную служанку и начиная ощущать в себе действие вражеской силы, эта девица кроме Бога нигде не могла искать себе помощи, потому что не имела знакомства с лицами духовной жизни.