Леди Неукротимость - Сьюзен Робинсон

Мистер Поггс чуть не упал в обморок от страха, что может потерять такого богатого клиента. Речь о мужчинах-консультантах больше никогда не заходила. И если поначалу Поггс был с Кейт вежливо-терпеливым, то, поработав с ней пару недель, он стал относиться к ней с уважением.

Мистер Поггс должен был пообедать с ними, затем переночевать в деревенской гостинице, а утром отправиться в Лондон. Поэтому обед оказался весьма приятным для Кейт. В то время как мать на своем конце стола жаловалась, что леди Джулиана относится к ней с пренебрежением, Кейт могла поговорить с адвокатом о новом клипере. К сожалению, мистер Поггс рано откланялся, и остаток вечера Кейт была обречена провести в гостиной в обществе дам.

Из всех троих больше всех утомляла Офелия, которая металась от дивана к окну, как безумная. Обычно, проведя утро в объятиях своего маркиза, она становилась мечтательной и весь день была чрезвычайно довольна собой. Сейчас она скручивала в руках свой огромный носовой платок, будто бы это была половая тряпка, кусала губы и расхаживала по комнате. Кейт наблюдала за ней и ожидала с минуты на минуту какого-нибудь столкновения. Сначала Офелия задела своей юбкой фарфоровую вазу на подставке. Затем юбка налетела на чайный сервиз из мейсенского фарфора. Потом атаковала бронзовую подставку для дров у камина. Офелия развернулась так резко, что кринолин подпрыгнул. Кейт поставила чашку с чаем на край стола, поднялась с кушетки и затопала ногами по юбке кузины, когда ее край уже был охвачен огнем. Офелия подпрыгнула и пронзительно взвизгнула.

— Кейт, что ты делаешь?

— Спасаю тебя, не хочу, чтобы ты сгорела.

Мама и тетушка Эмелайн хором завели «О Боже!». Офелия отпрыгнула от огня, поблагодарила Кейт и снова начала метаться по комнате. Спустя полчаса она все еще продолжала заниматься этим, поэтому Кейт извинилась и поднялась к себе в комнату.

Очень скоро она отпустила горничную, а сама устроилась в постели с книгой на коленях. Это была «Ромео и Джульетта». До тех пор пока герои и любовь находились на страницах книг, они были неопасны. На улице весь день по небу плыли грозовые облака, а сейчас наконец начался ливень. От раскатов грома дрожали оконные рамы, дул ветер, и капли дождя барабанили по стеклам. Последние слова, которые она прочла перед тем, как уснуть, очень подходили к грозовой ночи: «У бурных чувств неистовый конец. Он совпадает с мнимой их победой».

Сквозь сон Кейт почувствовала, как что-то упирается ей в ребра. Она вытащила книгу из-под одеяла и положила ее на пол. Ливень стал еще более яростным. Вода за окнами лилась стеной. Кейт натянула одеяло на голову, а потом услышала громкий скрип. Он исходил от искривившейся доски в полу прямо напротив ее двери. Она знала об этом, потому что ей приходилось переступать через нее, когда она старалась украдкой скрыться от послеобеденных визитеров.

Ей стало любопытно, кто бы это мог проснуться посреди ночи. Кейт завернулась в одеяло и на цыпочках подошла к двери. Она слегка приоткрыла дверь и одним глазом стала подглядывать в щель. Она смогла увидеть только темный качающийся кринолин в конце неосвещенного коридора — юбка направилась к входной двери и исчезла.

Кейт закрыла дверь и поспешила в теплую постель. По дому бродила Офелия, и даже не обладая богатым воображением, можно было догадаться почему. Несколькими минутами позже подозрения Кейт подтвердились, когда она услышала, как пол у ее дверей скрипнул два раза.

— У нее не больше здравого смысла, чем у гамлетовской Офелии, — тихо пробормотала Кейт. — Требовать от нее благоразумия значило бы требовать слишком многого. — Она несколько раз взбила подушку, но ее раздражение продолжало расти. — Рыскать тайком по дому, да еще привести его сюда, когда мама и тетя Эмелайн находятся в двух шагах. — Кейт сунула голову под подушку и закрыла уши обеими руками, как будто бы это могло помочь ей прогнать мысли о находящихся за соседней дверью мужчине и женщине. — Она поплатится за это — ясно как Божий день.

Тиканье часов у ее кровати и завывание ветра за окном не давали ей уснуть, но через час она все же задремала. В два часа ночи пол снова скрипнул, Кейт вздрогнула и проснулась. На этот раз она со стоном накрылась одеялом с головой, а потом перевернулась на живот и заставила себя читать отрывки из «Илиады», пока не уснула.

Во сне она задыхалась. Кейт проснулась от кашля, и ощущение удушливого дыма стало ужасающе реальным. Серый горячий дым клубами просачивался в комнату из-под двери. Вскочив с кровати, Кейт надела тапочки. Набросив халат, она кинулась к двери и приложила к ней руку. Прохладная. По опыту пожаров в Сан-Франциско Кейт знала, что нельзя открывать дверь, не проверив ее сначала.

Приоткрыв дверь, Кейт стала задыхаться от дыма, окутывающего ее. Она захлопнула дверь и подбежала к комоду. Вытащив оттуда полотенце, она смочила его водой и обвязала им нос и рот. Открыв дверь во второй раз, она услышала крики, доносившиеся снизу. Не впадая в панику, Кейт встала на четвереньки и выползла в коридор.

Ей было трудно дышать из-за дыма. Справа из комнаты Офелии доносились шипение и треск, оттуда тянуло жаром и были видны танцующие языки пламени. Кейт свернула налево и направилась к комнате матери. Ровное потрескивание и гудение огня заглушали крики. Она увидела мать, которая, съежившись, стояла в дверях и старалась помочь тете Эмелайн удержаться на ногах. Кейт схватила мать за руку.

— Кейт! Слава Богу!

— Спускайся вниз и помоги мне с тетей Эмелайн, мама! У нас мало времени.

София закашлялась, но смогла произнести имя Офелии.

— Огонь в ее комнате, — сказала Кейт. — Нам нужно выбраться отсюда. Поторопись!

Кейт с силой потащила ее вниз, и у Софии не оставалось другого выбора, кроме как последовать за ней. Они вместе выбрались из коридора, наполовину неся тетушку Эмелайн на себе. На лестнице воздух стал чище, и они смогли подняться на ноги. По лестнице наверх бежали дворецкий и Тернпенни. Их ночные колпаки сбились набок, а белые пижамы были забрызганы водой из бадьи, которую они тащили наверх.

Сбегая вниз по лестнице, Кейт чуть было не столкнулась с мужчинами, которые несли воду наверх. Когда она, мама и тетя Эмелайн добрались до первого этажа, горничные набросили на них одеяла, и они выбежали на улицу под прохладу ливня. Они тут же промокли под дождем, но все равно побежали за дом, к конюшням. Горничные тут же взяли на себя заботу о Софии и тетушке Эмелайн.

Все трое еще долго задыхались от дыма и дрожали от холода.

Через несколько минут, несмотря на то что ее легкие и кожа горели, а одеяло тащилось по земле позади нее, Кейт снова вернулась в дом. Она стала подниматься по лестнице, прижимая к лицу мокрое полотенце. В коридоре дым был настолько густым, что ей снова пришлось ползти. Под дождем она замерзла, а теперь снова почувствовала жар близкого огня. Она столкнулась с Тернпенни, который шел по коридору и заглядывал в каждую комнату. Кучер остановил ее: