Спорим, мы не разведемся? (СИ) - Биглова Алла

— Ничего подобного. К психологам хотят сильные люди, которые признают, что у них есть проблема, но они не могут справиться с ней самостоятельно. Измениться за семь дней реально, но сделать это самому — задачка потруднее. Вот я и ищу способ сделать это быстрее, а то до конца спора у нас три недели осталось, а я не хочу тебя терять, — говорит вроде как искренне, а я теряюсь.

Даже не знаю, что сказать. Но вместо того, чтобы показать, насколько мне все это приятно, бросаю:

— А вот пойду и позвоню Галине, и узнаю, правда это или нет! — потому что не верю, что в наших отношениях появился «специалист по ментальному здоровью». Просто…

Я с детства привыкла к другому. Спасибо семье и окружению. Мне идеально вдолбили мысль, что к психологу ходят дураки и слабаки, которые сами в себе разобраться не могут. Или те, кто и вовсе болен. Психически. О том, что на терапию могут пойти сильные люди, не боящиеся заявить о проблеме, я никогда не думала. Это был настолько сильный разрыв шаблона, что мне стало нечем возразить. В таком ключе я о проблеме не думала.

А еще этот самодовольный Гриша, который улыбается, считая себя правым. Бесит до невозможности!

— Звони. Она тебя на прием к себе запишет. Ну, ничего, вместе сходим! — воодушевленно говорит он, а я окончательно теряюсь.

У меня нет в планах идти к психологу и копаться к себе. Я резко понимаю, что это до невозможности страшно.

Настолько страшно, что трясутся руки от одной только мысли!

— Я не помню, чтобы ты куда-то ходил, — фыркаю я, недоверчиво.

Все еще не знаю, что хуже: психолог или любовница. Сопротивляюсь и вредничаю до последнего. Просто не могу поверить.

Звонить как-то, естественно, расхотелось. Даже не знаю, что делать. И от этого сложно дышать.

Гриша откровенно смеется. Видимо, его забавляет мое страдание.

— То есть подумать на любовницу это нормально. А как психолог, так сразу я никуда из дома не выхожу, — закатываю глаза, потому что он, несомненно, прав.

И ведь действительно. Как он мог мне изменить, если из дома в целом никуда не выходил. Только в соседнюю комнату работать переехал!

— Ну, прости, — чувствую острую потребность в извинениях. — Не каждый день видишь на экране мужа контакт любимой.

Особенно, когда не звонишь на этот телефон.

— Еще раз. Это фамилия. Ярослав дал мне Галину, как хорошего психолога, и, знаешь, она действительно качественно вправляет мозги, — вскидываю брови.

Непривычно это слышать, потому что он зачастую считал себя идеальным.

— Да я уж вижу, — фыркаю в ответ и качаю головой.

А затем мне в голову приходит безбашенная идея.

— Пойду позвоню Ярославу, — наблюдаю за Гришей: тот абсолютно спокоен. Похоже, реально не соврал, Ярослав поделился номерком.

Просто будущему мужу подруги позвонить гораздо проще, чем незнакомой женщине. Незнакомку виноватой не сделаешь, а вот парня, с которым знакома со школы, — вполне себе.

Беру свой телефон, а руки дрожат от страха, но все-таки набираю Ярику. В итоге дозваниваюсь до него и пытаюсь говорить непринужденно.

Не получается.

— Чего случилось, Ленк? Я уже с работы выхожу, давай по-быстрому, — слышу в трубке шум машин.

Адвокат он и в Африке адвокат — ему надо быстрее к делу.

— Гриша говорит, что ты контакт Любимой Галины дал. Скажи мне, кто это, — тараторю я, нервозно.

— Вот только не говори, что этот дурень так ее и назвал, — хохочет парень, и я вздыхаю: зачастую у него специфическое чувство юмора. Но мы с Лизой именно поэтому так долго вместе: кардинально разный вкус на мужчин. — Ну, психолог это, конечно же! Ни один мужчина в здравом уме так свою любовницу не назовет! — он развеивает оставшиеся сомнения.

— Отлично, — соглашаюсь я, а затем срываюсь: — Зачем ты лезешь в наши отношения? — надо бы пожурить напоследок.

Что б боялся.

— Ничуть. Я в чужие отношения вообще стараюсь не лезть. Обычно только разрыв узакониваю. Так что, это не про меня. Муж лучшей подруги моей девушки, — фыркаю, потому что конструкция ужасно звучит, — был в ужасном настроении, тебя потерять боялся, вот я и дал сайт того, кто может помочь.

Что ни говори, а слышать мне это чертовски приятно. Ярослав не просто адвокат, он явно настоящий дьявол! Хитер и умен. И зубы заговорить умеет на раз два.

Мы прощаемся, и я совершенно спокойно обращаюсь к Грише:

— У нее еще и сайт есть?

— А то. Идем, покажу?

Закатываю глаза. Мне не хочется. Но какой у меня выбор?

Пытаюсь сделать все, чтобы не рассмеяться. Ленка такая забавная! Куксится, морщится, а не может понять, что Галина — реально психолог. Мы уже сидим в спальне, Беляш прыгает на полу и пытается играться с моими ногами. Стараюсь не обращать внимание на этого хулигана.

Гениальную игрушку он нашел. Пусть развлекается.

В конце концов, если я не выдерживаю внимание шаловливого звереныша, то о каких детях тут говорить?

Наблюдал за Ленкой все время, что она разглядывала сайт Галины Любимой. Каждый раз, заходя на очередную страницу, любимая показательно вздыхала. Наконец, жмякнув на блог, где было туево-кукуево всяких статей, до которых я еще не добрался, Ленка закрыла вкладку и захлопнула ноутбук.

— Ладно, признаю, ты ходишь к психологу, — неутешительно бубнит она. — Но толку от этого? Ты же идеальный? Зачем туда пошел? — прищурилась, словно пытается поймать меня на лжи.

Идеальный? Я? Вскинул левую бровь, но промолчал.

— Может и идеальный, — пожал плечами. — Но тебя потерять я боялся сильнее и поэтому пошел разговаривать с умной женщиной, которая мне все пытается объяснить. Мы с тобой плохо умеем общаться, вот оттуда и все проблемы.

— Мы с тобой семь лет вместе, — фыркнула Ленка. — Ты правда считаешь, что мы не умеем общаться? Правда думаешь, что психолог не пытается тебя облапошить и содрать побольше денег?

Вздохнул. Нет, невозможная! С ней нереально спорить. Но сегодня я на это не куплюсь.

— Возможно, она не хочет мне помочь, а собирает с меня как можно больше денег. А возможно чему-то учит. Например, у нас с тобой совершенно разные проявления любви, — улыбнулся и продолжил наблюдать за ней.

Она встала и удивленно уставилась на меня. В этот момент Беляш больно царапнул меня лапкой, и я взвыл.

— Ну, скотенок! — буркнул я и попытался его поймать.

Поняв, что перегнул палку, Беляш сделал ноги, только хвост его белый и пушистый мелькал перед глазами.

— О чем ты? — наконец, спросила Ленка.

— Ну, смотри. Мы понимаем любовь совершенно по-разному. Для меня важны прикосновения, объятия и секс, — остановился, сдержавшись и не буркнув неприятное: «которые я сейчас не получаю», — для тебя — уделять время. И, каюсь, последний год, когда нас заперли на удаленке, я перестал обращать на тебя внимание, потому что мы сидели и работали в одной комнате, а для меня это тоже было времяпровождением.

Ленка некоторое время стояла, морщилась, обдумывала мои слова, а затем выкрикнула вредное:

— То есть меня последние полгода ты слышать не хотел, а какого-то левого человека запросто? То есть вот как работают психологи, да? — а затем она вылетела из комнаты вслед за Беляшем.

Ну, и что я такого опять сказал?!

Я и сама не понимаю, почему психую. Я же вроде бы хотела уйти от него. Почему я тогда испсиховалась вся, что у него любовница? Радоваться же должна — спор выиграю. Но, видимо, была у меня маленькая надежда, что все наладится, что я никуда не уйду, и что все будет хорошо.

Не может же быть только в сказках пресловутое «жили долго и счастливо»? Такое ведь и в реальности может быть?

Или это просто банальная привычка? Я привыкла быть с Гришей, и теперь именно поэтому страдаю? Или, я по-прежнему его люблю?

Запуталась, блин!

Плюхаюсь на диван и роняю лицо в ладони. Я до сих пор не могу понять, как относиться к психологу в наших отношениях. Как будто кто-то третий, лишний залез в них. Чувство единения нарушено.