Кровавые обещания - Райчел Мид

— Хорошо, — сказала я наконец. — Скажи мне, если передумаешь.

Я вернулась в постель и заснула удивительно быстро, несмотря на беспокойство, что Сидни способна простоять в коридоре всю ночь. Однако, проснувшись утром, я обнаружила, что она свернулась калачиком в своей постели и крепко спит. Видимо, настолько устала, что даже страх передо мной не помешал ей уснуть. Я тихонько встала и переоделась, сняв тенниску и тренировочные брюки, в которых спала. Я была ужасно голодна и подумала, что Сидни может проспать дольше, если меня не будет рядом.

Ресторан находился в следующем вагоне и выглядел как в каком-нибудь старом кино — столики покрыты изящными красными льняными скатертями, повсюду медь, темное дерево и ярко окрашенные статуэтки из цветного стекла. Скорее похоже на какой-нибудь ресторан в Санкт-Петербурге, чем на вагон-ресторан в поезде. Я заказала что-то, смутно напоминающее французский тост, но с сыром. Его подали с сосиской, которые, казалось, по вкусу были одинаковые везде, куда бы я ни заходила.

Я уже почти покончила с завтраком, когда появилась Сидни. Встретив ее впервые, я посчитала, что юбку-штаны и блузку она надела ради посещения «Соловья», однако вскоре выяснилось, что это ее обычный стиль. По-видимому, она относилась к числу людей, которые вообще не признают ни теннисок, ни джинсов. Ночью в коридоре она выглядела взъерошенной, но сейчас на ней были аккуратные черные слаксы и темно-зеленый свитер. Я, в джинсах и серой утепленной рубашке с длинными рукавами, почувствовала себя рядом с ней какой-то замарашкой. Тщательно расчесанные волосы несли на себе следы легкого беспорядка; по-видимому, с этим она ничего не могла поделать, какие бы усилия ни прикладывала. По крайней мере, мой конский хвост выглядел вполне прилично.

Она уселась напротив меня, и, когда подошел официант, заказала омлет, причем снова по-русски.

— Где ты научилась этому? — Спросила я.

— Чему, русскому языку? — Она пожала плечами. — Нас учат и ему, и еще нескольким языкам.

— Класс!

Я прошла вводные курсы одного-двух языков, но преуспела в них мало. Раньше я об этом вообще не задумывалась, но сейчас, из-за этой поездки и из-за Дмитрия, я пожалела, что не знаю русского. Теперь, наверно, было поздновато начинать, и хотя за время пребывания здесь я усвоила несколько фраз, это по-прежнему казалось практически неосуществимой задачей.

— Должно быть, для твоей работы надо много чему учиться.

Я задумалась о том, каково это — входить в тайную группу, для которой не существует границ и которая контактирует с самыми разными правительствами. Потом у меня мелькнула еще одна мысль:

— А что это за штука, которую ты использовала, когда разлагала тело стригоя?

Она улыбнулась. Почти.

— Я уже рассказывала, что алхимики возникли как группа людей, изготавливающих всякие снадобья, помнишь? Это химическое соединение, которое мы разработали, чтобы быстро избавляться от тел стригоев.

— А нельзя с его помощью убить стригоя? Погрузить стригоя в растворяющую жидкость гораздо легче обычных способов уничтожить его: обезглавливания, сожжения и насаживания на кол.

— Боюсь, что нет. Это вещество срабатывает только на трупах.

— Досадно.

Интересно, не припрятаны ли у нее в рукаве другие снадобья? Однако выяснять этого я не стала, решив, что следует дозировать свои вопросы:

— Что ты собираешься делать в Омше?

— Омск, — поправила она. — Возьмем машину и поедем дальше.

— Ты была там? В этом городе?

— Однажды.

— На что он похож? — Спросила я, с удивлением услышав тоскующие нотки в собственном голосе.

Помимо поисков Дмитрия, какой-то частью души я продолжала цепляться ко всему, связанному с ним. Мне хотелось узнать о нем все, чего я не знала раньше. Если бы в школе мне отдали его вещи, я спала бы с ними каждую ночь. Однако в его комнате молниеносно произвели уборку, и теперь мне оставалось лишь собирать любые кусочки информации о нем, какие только удастся, — как будто это позволит удержать его рядом с собой.

— На любое другое поселение дампиров.

— Я никогда не была ни в одном.

Официант поставил перед Сидни омлет, и она застыла с вилкой в воздухе.

— Правда? А я думала, все вы…

Я покачала головой.

— Вся моя жизнь прошла в Академии. Более или менее.

Два года среди людей, по существу, ничего не меняли.

Сидни задумчиво жевала. Я готова была поспорить, что она не доест омлет. Судя по тому, что я видела в первую ночь и вчера вечером, она ела очень мало. Вроде как питалась одним воздухом. Может, это еще одно свойство алхимиков? Вряд ли. Скорее всего, это личная особенность Сидни.

— Жители наполовину состоят из людей, наполовину из дампиров, но дампиры объединены в тайное сообщество, о котором люди даже и не догадываются.

Я всегда подозревала, что у них существует целая субкультура, но понятия не имела, как она может вписываться в жизнь всего города.

— И? — Спросила я. — На что их субкультура похожа?

Сидни положила вилку.

— Скажу лишь, что тебе лучше заранее приготовиться ко всему.

ПЯТЬ

Остальная часть поездки прошла без всяких происшествий. Сидни так и не избавилась от чувства дискомфорта, испытываемого в моем обществе, но иногда, когда я смотрела русское телевидение, она помогала мне понять, что там показывают. Существует определенная культурная разница между этими передачами и тем, с которыми мы обе выросли, и это нас роднило. Она улыбалась в тех же местах, которые мне казались забавными, и у меня даже возникло чувство, что мы могли бы подружиться. Я знала совершенно точно, что никто никогда не заменит мне Лиссу, и все же, покинув ее, чувствовала пустоту в душе, жаждущую дружбы.

На протяжении дня Сидни не раз задремывала, и я начала думать, что она просто страдает бессонницей и не может спать тогда, когда это делает большинство людей. Ела она по-прежнему в своей странной манере — не ела, а клевала. Всегда позволяла мне доедать за ней и вела себя по отношению к русской кухне смелее, чем я. В России мне приходилось во всем экспериментировать, и было приятно использовать опыт человека, пусть и не местного, но знающего об этой стране гораздо больше меня.

На третий день мы прибыли в Омск. Я не ожидала увидеть в Сибири такой большой и приятный город. Дмитрий всегда поддразнивал меня, говоря, что мое представление о Сибири как о чем-то вроде Антарктики ошибочно, и теперь я могла сказать, что он был прав — по крайней мере, применительно к южной части этого региона. Погода очень напоминала ту, что устанавливалась в Монтане в это время года, прохладный весенний воздух уже заметно прогревало солнце.