Маска Локи - Роджер Желязны

Он вскрикнул от боли — в тот же миг человек оказался перед ним. Лезвие ножа прошло в двух сантиметрах от его горла, затем последовал удар коленом в пах.

Этот достиг цели.

Том скорчился от боли, поскользнулся на насыщенном водой ковре и упал.

Сверкая глазами, нападавший поднял игольное острие ножа для завершающего удара.

Чирр—свип!

Глаза, блестевшие в свете аквариумов и горящих книг, закатились. Нож выпал из пальцев. Руки нападавшего потянулись к его горлу, белую кожу которого вспорола тонкая линия и обе руки окрасились кровью. Тело человека с усилием приподнялось на цыпочках. Струя крови, брызнувшая из его горла, запачкала лицо. В тот же момент темная струя нечистот брызнула из его брюк. Тело качнулось вправо — влево. Сначала ноги вели этот вальс, будто пытаясь найти точку опоры. Затем остановились. Тело завалилось направо, на колено, потом руку, бедро, грудь и наконец упало лицом вниз.

За нападавшим стоял другой человек. Его руки все еще держали пару деревянных брусочков, связанных с шеей первого человека. В брусочках были проделаны отверстия, через которые продета жесткая проволока, спирально обернутая другой, более тонкой. Фортепианная струна. Том узнал ее.

Гарден уставился на орудие казни, затем на человека, державшего его.

— Я Итнайн, — его спаситель застенчиво улыбнулся. — Сосед. По коридору.

— Умм-а? — Гарден вытянул ноги, стараясь уменьшить боль в паху.

— Я услышал шум борьбы и пришел посмотреть.

— Ага. Где девушка? Сэнди?

— Здесь, Том. Я не знала, что — она осторожно вошла в комнату, обходя лужи и обгорелые пятна на полу.

— Ты в порядке?

— Да. Я здесь ничего не могла сделать, правда? Так что осталась снаружи.

— Ты предупредила меня.

— Слишком поздно. Я не видела его, пока он не оказался напротив тебя.

Гарден повернулся к своему спасителю.

— Я обязан Вам жизнью.

— Не стоит. Это моя профессия.

— Профессия? Гарден приподнялся на локтях. — Я не понимаю.

— Я был солдатом палестинской армии. Коммандос.

— И так случилось, что у Вас наготове был этот кусок фортепианной струны?

— Старая привычка. Улицы не всегда безопасны, даже в таком прекрасном городе.

— Да, я полагаю, это так.

— Если вы позволите, я должен идти по делам.

— А как насчет закона… Здесь же убит человек!

— Человек, который пытался убить Вас: это Ваша проблема.

Не сказав больше ни слова, палестинец поклонился и пошел к выходу. Гарден жил в этом доме меньше недели, но был уверен, что никогда прежде не видел этого мистера Итнайна. Пока он собирался окликнуть его, тот ушел.

В то время как Гарден старался привести в порядок свои ноги и свой ум, Сэнди обошла вокруг комнаты с кучей мокрых водорослей из разбитого аквариума и загасила дымящиеся пятна на книгах и занавесях. Она нашла звуковой нож и принесла его Гардену. Он вышел из строя, его заряд кончился.

— Что же нам делать с этим? — спросила она, слегка касаясь мертвого тела носком туфли.

Ка—чинк.

Гарден сосредоточился на теле и металлическом звуке, раздавшемся, когда она его задела. Он перекатился вперед, и стараясь не касаться кровавой линии вокруг шеи, расстегнул длинный плащ. Блеснул воротник из тонких стальных колечек.

— Да на нем кольчуга!

— Это могло помешать твоему ножу? — спросила Сэнди.

— Наверное, она рассеивает энергию, и уж точно предохраняет от обычного ножа.

— Есть ли у него какие-нибудь документы?

Гарден дернул за плащ, чтобы повернуть тело, и осмотрел его — ни бумажника, ни документов.

— Ничего, кроме кастета.

Том потянулся и застонал от боли и позвоночнике и в основании черепа.

— Все еще болит? Позволь-ка мне, — Сэнди повернулась и вышла — танцующим шагом, обходя лужи.

Гарден откинулся на диванные подушки.

Через минуту она вернулась со стаканом воды и двумя таблетками.

Сэнди дала ему лекарство, и он проглотил его, даже не посмотрев. Когда она протянула ему стакан, Том чуть не выпустил его из рук, будто электрический разряд прошел вверх по его руке и вонзился в нерв — через правое плечо, левый пах и дальше вниз, до ступни через все тело. Ощущение прошло также быстро, как и возникло, но воспоминания о нем долго будут будить его среди ночи. Недоумевая, он приписал это последствиям удара в промежность.

Он выпил воду.

— Лучше? — спросила Сэнди.

— Да… Да, действительно. Я чувствую себя лучше. Что ты мне дала?

— Аминопирин. У меня есть рецепт.

— Что еще, кроме него, что подействовало как удар по футбольному мячу.

— Бедненький, — она мягко коснулась его лба и потянулась, чтобы забрать стакан.

Что-то в нем привлекло внимание Гардена. Он удержал ее руку и поднес стакан к глазам.

— Где ты взяла его?

— На кухне.

— В этой квартире? — чем дольше Гарден смотрел на него, тем больше был уверен, что никогда прежде не видел его.

— Да.

— Из шкафа?

— Да… А в чем дело?

— За занавесками, не так ли?

Он вытянулся на софе и рассматривал стакан в лучах утреннего солнца, которые проникали в комнату через открытые Сэнди занавески. Это был самый обычный стакан с прямыми стенками. Он был сделан из чистого стекла без каких-либо пузырьков или вкраплений — за исключением толстого стеклянного дна. В нем он увидел какое-то пятно, коричнево-черное с красным. Форма пятна ничего ему не говорила. Однако цвет был очень знаком — агат, оникс, гелиотроп, что-то в этом духе. Это было странно — такой дефект не прошел бы мимо инспектора контроля качества, если не был сделан специально.

Однако стакан был в его руках.

— Все в порядке?

— Да, конечно. Я просто задумался, что это за штука на дне моего стакана.

— Я что, дала тебе грязный стакан?

— Нет, я не это имел ввиду…

— Мужчины! Вы живете, как свиньи в хлеву, а потом обвиняете женщин, если что-нибудь не совсем чистое.

— Да я не о том. Сэнди…

— А чья это квартира? — Сэнди уселась на подушки и игриво пнула его ногой. — Слишком опрятная, чтобы быть мужской, и слишком маленькая, чтобы делить ее с кем-то.

— Рони Джонс.

— Это он или она?

— Она. Одна моя знакомая.

— И от кого мне лучше держаться подальше.

— Не беспокойся. Когда она вернется и обнаружит, что мистер Мертвец здесь наделал, она будет готова скормить меня своим пираньям. Предполагалось, что я буду ухаживать за ее барахлом — особенно за этими проклятыми рыбами.

— Пираньи? — Сэнди взвизгнула и подпрыгнула. — Где?

— Последний аквариум справа. Слава Богу, он не разбился. Она подбежала и уставилась на него. Три заостренных серебряных рыбы покачивались в ожидании.