Никогда не влюбляйся в повесу - Лиз Карлайл

— На мою честь? Увы, это слишком хрупкая и ненадежная вещь, чтобы на нее полагаться, моя дорогая мадемуазель, — хмыкнул он. — Но попробуйте!

Ее глаза яростно сверкнули.

— Бог мой, вы… вы дьявол! — вспыхнула она. — Дьявол с глазами волка! Но я рискну… тем более что выхода у меня нет.

— Конечно, — кивнул он. — К тому же можно ли быть большим дьяволом, чем ваш отец?

— Да, тут вы правы. — Лицо девушки исказилось от гнева. Похоже, она все еще колебалась. — Конечно, речь идет не только о тех деньгах, которые я должна была получить в день моей свадьбы, — нерешительно продолжала она. — Поверенный моего деда объяснил мне, что его английские… как это вы называете… propriété?..

— Вы имеете в виду — его собственность?

Она энергично закивала.

— Да-да, принадлежавшие деду земли, дом, титул — все это переходит в собственность его кузена. Зато все остальное — а это намного больше — станет моим. Да, речь идет о деньгах, конечно, об огромных деньгах… а кроме этого, еще прядильные фабрики и угольные шахты. Я не слишком хорошо разбираюсь в подобных делах — пока. Но все это стоит много сотен тысяч фунтов.

Ротуэлл изумился. Выходит, Валиньи их не обманул?! Только этот подонок даже представить себе не мог, какое сказочное сокровище он так бездумно проиграл в этот раз!

— И Валиньи, выходит, ничего об этом не знал? — уточнил он.

— Нет. — Девушка изящно вздернула обтянутое тонким шелком точеное плечико. — Я не настолько наивна, чтобы рассказывать ему об этом!

Ротуэлл вдруг почувствовал, как в нем шевельнулись подозрения.

— Если вы настолько богаты, — задумчиво проговорил он, — то для чего вам вообще выходить замуж?

При этих словах мадемуазель Маршан недовольно поджала губки.

— Увы, в этом-то и есть — как это говорят у вас в Англии? — ложка дегтя в бочке с медом, — проворчала она. — Мой покойный дед, как мне говорили, был человеком мстительным. По условиям его завещания я не получу ни гроша, если не вернусь домой — то есть в Англию — и не выйду замуж за достойного человека. Под достойным мой дед подразумевал, разумеется, какого-нибудь английского аристократа, — криво усмехнулась она.

— Ах, нуда, конечно! Английский джентльмен, — хмыкнул Ротуэлл.

По губам девушки скользнула горькая усмешка. Однако непохоже, чтобы замечание Ротуэлла хоть сколько-нибудь смутило ее.

Она невозмутимо кивнула.

— И вдобавок даже для того, чтобы получить те пятьдесят тысяч, я должна не только выйти замуж за англичанина, но и произвести на свет ребенка. Мой дед сделал все от него зависящее, чтобы ужасная французская кровь, доставшаяся мне в наследство от отца, как можно скорее растворилась в доброй английской крови его наследников.

Ротуэлл слегка отодвинулся.

— Боюсь, моя дорогая, вы выудили не ту рыбку, — с иронией бросил он. — Идея вашего дедушки кажется мне… не слишком удачной. И я не испытываю ни малейшего желания способствовать ее воплощению.

Девушка метнула в его сторону испепеляющий взгляд.

— Чушь! — бросила она, с вызывающим видом скрестив руки на груди. — Неужели вы откажетесь? Вы ведь заядлый игрок, не так ли? Так рискните! В конце концов, шансы, что родится девочка, пятьдесят на пятьдесят, не так ли? И тогда ваш драгоценный титул так и останется при вас.

— О, вот как! — прорычал он. — А если мне вовсе не безразлично, кто станет носить мой титул после меня, что тогда?

Она с чисто французской беспечностью пожала плечами.

— Тогда, monsieur, вы просто разведетесь со мной, вот и все! — бросила она. — Уверяю вас, я с большим удовольствием предоставлю вам все необходимые для этого основания. До сих пор мне никто никогда не делал предложения о замужестве, c'est vrai, зато других предложений было хоть отбавляй. А уж тех, которые делают глазами, и того больше! Так что будь у меня желание принять одно из них, я могла бы с легкостью это сделать, поверьте!

Она еще не успела договорить, как Ротуэлл, молниеносным движением руки сжав ее запястье, рывком развернул ее лицом к себе.

— Только попробуйте, мадемуазель! — угрожающе прорычал он. — Если вам когда-нибудь придет в голову сыграть подобную шутку со мной, уверяю вас, одним разводом вы не отделаетесь!

Он думал, она испугается. В ответ она только рассмеялась ему в лицо.

— О, вот как? Оказывается, даже у вас есть принципы!

Ротуэлл заставил себя отпустить ее руку. Но девушка и не думала отодвинуться — взгляды их скрестились, как острия шпаг. Пряный запах ее духов защекотал ему ноздри.

— Возможно, я действительно не слишком дорожу своим титулом, мадемуазель Маршан, — рявкнул барон, — зато я сделаю все, чтобы избежать жалкой роли рогоносца!

— О, все имеет свою цену, не так ли, Ротуэлл? — Ему показалось, в ее голосе проскользнула нотка грусти. — Вы, Валиньи, Эндерс… да, барон, даже я. Разве я только что не доказала вам это? — высокомерно бросила она.

— Цену? — переспросил он. — Знаете, мадемуазель, возможно, во мне не так уж много того, что достойно уважения, но мне нет никакой нужды жениться на женщине ради ее денег. Собственно говоря, в данный момент я не испытываю и особого желания жениться.

— Какой вздор! — Она снова смерила его взглядом, полным ледяного высокомерия. — Разве не поэтому вы остались сыграть еще одну партию, когда мой отец вздумал поставить на кон меня? — ехидно бросила она.

— Проклятие! Нет, конечно! — рявкнул барон.

Мадемуазель Маршан заморгала, словно ей в глаз попала соринка.

— Нет? — недоверчиво пробормотала, снова отойдя к окну. — Тогда ради чего вы согласились сыграть с Валиньи, а, барон? Какая еще причина могла быть у вас, хотела бы я знать?

Ответ вертелся у него на кончике языка — ему хотелось сказать, что ему нестерпима была сама мысль о том, что этот похотливый козел Эндерс заполучит столь очаровательную и столь невинную девушку, но… нет! Так не пойдет, угрюмо подумал Ротуэлл.

Он вдруг почувствовал на себе ее пытливый взгляд: девушка наблюдала за ним, как кошка за мышью.

— Почему, Ротуэлл? — настойчиво повторила она. — Теперь моя очередь требовать, чтобы вы открыли мне правду.

— Правду? — с горечью бросил он. — Хотел бы я знать, способен ли кто-то из нас распознать ее?

Она шагнула к нему, глаза ее вспыхнули.

— Почему вы рискнули сыграть с Валиньи? — потребовала она ответа. — Скажите мне. Если вас не интересуют деньги — тогда зачем вам все это?

Раздражение, уже давно копившееся в нем, наконец вырвалось наружу. Пальцы его, словно тиски, сжали руку девушки, и он рывком притянул ее к себе.