Неспетая песня - Борис Смирнов

4

   Лена, как только её выписали из больницы, несмотря на запреты матери, немедленно отправилась в общежитие на поиски Якова. Там её остановил вахтер и вручил письмо.

– Это Яша просил тебе отдать, как только ты здесь появишься.       – Лукаво подмигнул он, выполняющий эту функцию не один раз. Лена взяла письмо без всякого волнения, поскольку действительно такой способ общения был давно в их арсенале. Она вышла на улицу и направилась  в сквер недалеко от училища. Сев на скамейку,  вскрыла конверт. Раскрыв лист бумаги с  ровным, красивым  и очень ей знакомым почерком, она углубилась в чтение.

« Дорогая подруга. Я обращаюсь к тебе так потому, что именно в этом качестве ты нужна мне сейчас больше всего. Я по-прежнему тебя люблю, но душу мне съедает какой-то червь. Не в силах выдержать эту боль и, понимая, что нам вдвоём с ней не справиться, я решил прибегнуть к помощи моих старших друзей. Я уезжаю к Бессоновым. Я уверен, что они, умудренные жизненным опытом, сумеют помочь нам и вернут душевное равновесие, потерянное мной. Я целую тебя, любимая. Твой Яша».

   У Лены из глаз потекли слезы. Они катились струйкой, не переставая; и она была похожа на изваяние, на какой-то, вновь созданный великим художником, «фонтан слез».

– Что ты сделала, мама? Зачем ты разрушила наше счастье? Кто научил тебя этой глупой ненависти к людям, родившим такое чудо, как мой Яша? – Она понимала, что сама не выдержит этой муки. Ей нужно с кем-то поделиться, выговориться, выплакать. Близких подруг у Лены не было. Все три с лишним года светом в окне был Яша, и друг, и подруга, и любимый. Отец её не слышит, о матери нечего и говорить. – Надо идти к Вике. Она всё знает. Она поймет. Она поможет.

   Лена застала сестру за занятиями английским языком. У Вики это было хобби. Она даже подумывала, не поступить ли ей на инъяз. Дома никого не было, и они уселись  на веранде в тени акации. Виктория выслушала Лену, не перебивая, и лишь когда она закончила,  сказала ей:

- послушай меня, сестричка. Я, в сравнении с тобой, имею богатый жизненный опыт. И должна тебе сказать, что ты своего любимого очень избаловала. Яша твой действительно красивый и хороший парень. Я даже немного завидовала тебе. Но мужчинам свою любовь показывать нельзя. Нет, они, конечно, должны понимать, что их любят, но ещё и знать, что в случае чего, им всегда найдется замена. Они не должны чувствовать себя единственными. Этим женщины привязывают их сильнее, чем, так называемой, «беззаветной» любовью.  Ну, жалко потерять такого хлопца. Но чтобы cсориться из-за этого с мамой? Что мало у нас красивых русских парней, или найди себе хохла, они поласковей. Ты же видная баба. Ну, что ты к нему прикипела?       – Пошла к чёрту! – заорала на Вику Лена. – Что ты понимаешь в любви?! Богатый жизненный опыт, видите ли, у неё. Дура! Не зря мне мальчишки говорили, что «вика» – это сорная трава.               – Положим не сорная, а кормовая. – Совершено невозмутимо заявила Виктория. – Если тебе не нравится, что я говорю, так топай отсюда. А если ещё раз скажешь «дура», получишь по физиономии.

   Лена выбежала из квартиры сестры и быстрым шагом направилась домой. – Нет. Никто меня не понимает, - твердила себе девушка, - нет ни друзей, ни знакомых, ни родных. Яшенька, где ты? Почему ты оставил меня одну? Почему не взял с собой. Только бы тебя увидеть. Я больше не отпущу тебя, любимый. Я уйду с тобой. Мы уедем далеко, и никто нас не найдет. Мы поженимся немедленно и исчезнем. Ты, мамуля, не найдешь нас. Я уже совершеннолетняя и могу делать, что хочу. У меня уже давно есть паспорт. – Лена вдруг остановилась, как вкопанная. - А где мой паспорт? – прервала сама себя этим неожиданным вопросом Лена. Она ещё больше ускорила шаг, взбежала по лестнице, быстро открыла дверь и, не сняв туфель, направилась в столовую к буфету. Резким движением, открыв ящик, она стала судорожно что-то искать.

– В чём дело? Что ты роешься? – подошла к ней Ирина Яковлевна. – Что ты ищешь?

– Паспорт. Где мой паспорт? Куда он подевался? – Лена вдруг остановилась и, медленно повернув голову, стала пристально смотреть на мать.         

 – Паспорт ей понадобился. Нашла дурочку. – Засмеялась Ирина Яковлевна. – Вот тебе паспорт! – показала она дочери кукиш.         – Как ты смеешь? Кто дал тебе право? – кричала Лена. – Я заявлю в милицию! В суд!

– Ага. Давай. Заявляй в центральную прачечную. – Издевательски орала мать.

– Я уйду от вас. – Вдруг спокойно шёпотом сказала Елена. Она тихо заплакала и вышла из дома.

5

  В Одессе Раиса Михайловна поселилась у своей старинной подруги в прекрасной квартире в самом центре города на улице Пастера. Её подруга, Симона Дмитриевна, кандидат медицинских наук, известный невропатолог, жила много лет одна с домработницей Зиной, которую уже давно считала за сестру. Она несказанно была рада приезду подруги. Неспеша, за чаем, Раиса Михайловна подробно рассказала о цели своего приезда.

 – Но я ума не приложу, как выйти на эту мадам? – поделилась она своими сомнениями. – Как заставить её выслушать себя?

 – У меня, Раечка, есть прекрасная идея. – Заверила подругу Симона Дмитриевна. – В какой больнице лежит эта девушка? Как её фамилия и отчество?

– Я этого не знаю, - объяснила Раиса Михайловна. – Но в двенадцать часов должен позвонить сюда Яша. Я дала ему твой телефон. Он нам всё скажет. А что же ты придумала, Сима?

  И Симона Дмитриевна рассказала подруге весь свой, довольно разумный, план.

  В двенадцать позвонил Яша.

– Ты, Яшенька, не волнуйся. – Успокаивала его Раиса Михайловна. – Мы тут кое-что придумали. И Леночку свою успокой. Мне нужно знать, в какой она больнице, её фамилию и имя отца.

– Во-первых, она уже не в больнице. Во- вторых, я вообще не могу её найти. – Взволновано говорил Яша. - Он сообщил всё, что интересовало его наставницу, договорившись о вечернем звонке.

   После Яшиного разговора, хозяйка квартиры перезвонила своему другу,  главврачу больницы, и попросила сегодня же навестить её.

  Только чудо помогло Якову разыскать свою подругу. Не найдя её в больнице, он всё время крутился возле училища, спрашивая каждого знакомого о том, не видал ли кто Лену.

– Здравствуй Яша, - подошел к нему преподаватель сольфеджио Лев Самойлович. – Я знаю, что ты уже зачислен в консерваторию. Поздравляю тебя. Но не только с этим, а ещё и с тем, что педагогом по известному тебе предмету у вас будет не кто иной, как Ваш верный слуга.

 – Лев Самойлович, Вы меня извините. – Перебил педагога Яков. – Вы случайно Леночку Зорину не видели?

 – Почему не видел? Видел, и совсем не случайно. – Улыбнулся старый музыкант. – Я, собственно, по этому поводу и разыскиваю Вас, молодой человек. Именно по её просьбе. Ваша Леночка теперь живет у нас. Только тихо. – Он посмотрел во все стороны. – Это большой секрет.

 – Лев Самойлович, - с нетерпением обратился к учителю Яша, - я бы хотел её увидеть. Пожалуйста!

 – Ну, если «пожалуйста», то пожалуйста. Как можно отказать такому вежливому человеку. У нас в Одессе это не принято. Пойдем, мой юный друг. – Сказал Лев Самойлович и, взяв Якова под руку, повел его по улице.

   К супругам Лившицам Лена пришла накануне поздним вечером. Софья Лазаревна была их педагогам по обязательному фортепиано и очень хорошо относилась к Лене и Яше. Пробродив несколько часов по городу и не понимая, что ей делать дальше, Лена пришла по знакомому адресу, поскольку  учительница  частенько болела и проводила занятия дома. – Можно я у Вас переночую? – спросила девушка. – Конечно, дорогая. – С улыбкой встретила её Софья Лазаревна. – Лева, ты посмотри, какая у нас гостья. – Крикнула она мужу. – Мы сейчас будем пить чай. Я умею так заваривать чай, что супруг прозвал меня гейшей. Научилась я этому, слава богу, не в Японии и, не дай бог, не в Китае. Выучила меня заваривать чай моя мама, пусть земля ей будет пухом. Секрет очень простой, как в том еврейском анекдоте: не жалейте заварку.

– Ну, что ты все говоришь и говоришь. Соловья баснями не кормят. – Вмешался Лев Самойлович. – Садись, деточка. Моя жена любит поговорить.

– Не волнуйся, дорогая, - вставила своё слово хозяйка, - мой муж тоже не молчун.

  Ни одного вопроса добрые супруги не задали гостье, но когда хозяин дома, извинившись, ушел в спальню, Лена расплакалась и рассказала Софье Лазаревне всё, что произошло у неё с матерью.

  Что делать, дитя моё? Нам, евреям, очень не просто здесь. Если

даже не услышишь в лицо оскорбительное «жид», ты должен вести себя безукоризненно, работать вдвойне, чтобы доказать, что ты имеешь право на существование. Если еврей имеет орден, это значит, он совершил подвиг, за который надо дать героя. Но я не знаю, как тебе помочь, девочка. Я могу только посочувствовать. Давай я тебе постелю. Утро вечера мудреней.