Жатва душ. Остров мертвых (СИ) - Сугралинов Данияр

— Ты делаешь успехи, боец! Ишь, уже даже рассмотрел, что именно, и не рухнул! — подбодрил я его. — Только блевать на меня не надо, пожалуйста.

Макс молчал, упершись лбом в железо, а для меня время замедлилось: вспомнились его слова о том, что электричество может вырубиться в любой момент, например, сейчас, и мы тут застрянем в абсолютной черноте, в отеле, кишащем зомби…

— Да нечем мне уже. Лиана была хорошей, — пробормотал он, — смешливой такой кокеткой. И я ей нравился. Жалко.

Открывать ему правду о Хорхе и травмировать еще больше я не стал — Лиана так Лиана. Раз парень тех моих слов не понял, значит, так и надо.

Площадка возле лифта на двадцатом этаже отличалась королевской роскошью: пальмы зеленее, горшки изысканнее, плитка смотрится как настоящий мрамор, коридор шире раза в два, чем у нас, причем он освещен резервными генераторами и имеет зону отдыха с декоративными фонтанчиками, а с потолка свешиваются хрустальные люстры. Двери из красного дерева с золочеными ручками.

А вот зомби тут бродили самые обычные, причем их состав отличался интернациональностью: смуглый парень в кислотно-оранжевых шортах и с голдой в палец толщиной, плешивый азиат с пробитым черепом и дородная дама в купальнике — пятидесятивосьмилетняя Зинаида Сергеевна Павлова. Одна ее грудь вывалилась из бюстгальтера.

— Ну вот, опять, — вздохнул Макс и шумно сглотнул.

Ближе всех был парень, он и добрался до меня самым первым. Череп у него оказался каменным, пришлось вломить четырежды, прежде чем он зашатался и упал. Последние два удара, дробящие грудную клетку, я наносил, как дровосек, рубящий сосну, причем финальный аккорд сопроводил выкриком:

— Нахум! Панга! Нибан!

Подоспевшего азиата, у которого с лица на нерве свисал глаз, я встретил, едва разобравшись с первым зомби, но он расстался с «активностью» быстро.

Оставалась только Зинаида Сергеевна… Бить ее было неприятно — сказывалась впечатанная в мозг программа, что нельзя поднимать руку на женщин, тем более она возрастом годилась мне в матери. Но я смог перепрыгнуть через этот красный флажок в своей психике, упокоил и ее, мысленно ругая жнецов за то, что показывают мне имена зомби. Насколько было бы проще, если бы они оставались просто «оболочками»! А тут даже возраст указывают…

Логи напомнили, что мне не хватает одного универсального кредита, чтобы купить первый уровень:

+1 универсальный кредит (итого: 9).

Тем временем Макс, увидев заляпанные кровью стены, схватился за обмотанное скотчем горло. Не глядя на трупы, он направился ко мне. Я же чувствовал себя так, словно из меня вынули душу и мне вот-вот предстоит самому стать бездушным зомби. Хотелось лечь, накрыться одеялом с головой и… проснуться.

— Братан… — прохрипел он. — Зачем ты звал нашего садовника Нахума? Ты же его убил.

— Это мое личное заклинание изгнания, — серьезно проговорил я. — Мне же надо что-то орать, когда убиваю?

— Ну да, да… — закивал он, словно осознал великую тайну. — Тут, если не орать, обосраться можно. — И попробовал сам, огласив ревом коридор: — Нахум Панганибан!

— Да тише ты! Щас сюда все бездушные сбегутся!

Макс приложил палец к губам и завертел головой.

На записях с камер не было видно, в какой именно номер направились Карина с Еремеем, и мы двинулись по коридору, простукивая двери: три удара — пауза — три удара. Мой ряд был правый, Макса — левый. Заодно и выживших поищем.

Двери тут тоже открывались внутрь, к тому же, благодаря резервному генератору, работали электронные замки — зомби были надежно заперты в номерах.

Судя по расстоянию между дверьми, площадь каждого была минимум сто квадратных метров. За номером «205» зомби, почуяв наши души, начали ломиться на выход, но у них ничего не получилось.

И тут оттуда, пробиваясь через дверь, донесся душераздирающий непрекращающийся вопль-визг. Так орала зомби Настя, вторая уничтоженная мною опустевшая оболочка. Звук тут же подхватили зомби из номера за стеной. Поднялся ор, передался дальше. Макс не выдержал психологической атаки, заозирался, выискивая, где спрятаться, сжал мое плечо.

— Спокойно, Максим, двери они открывать пока не умеют, — сказал я и стряхнул его руку. — Продолжаем искать выживших.

Три удара — пауза — три удара… Какой-то мужчина ответил на английском, и в голосе его читалась настороженность:

— Кто там?

— О, наши! — оскалился Макс, демонстрируя устрашающие резцы. — Я их везде по акценту узнаю!

— Русские? — донесся женский голос, но мужчина что-то ей проговорил, остужая пыл.

— Русские, русские, пришли помочь, — ответил я. — Вы тоже наши?

За дверью помолчали, пошептались, после чего мужчина заговорил по-русски, и я его сразу узнал:

— Мы не ваши, мы свои собственные. Ступайте прочь, у нас ничего нет! — зло крикнул гуру Еремей. — Мы не откроем!

— Валите на х… Знаем мы вашу «помощь»! — истерично взвизгнула женщина из его ближнего круга. — Самим мало!

Макс слушал, отвесив челюсть.

Я же некстати вспомнил, как Еремей вещал о братстве, осознанности и о том, что всегда нужно помогать ближнему своему. Долбаный гуру…

Глава 10. Это же муж мой!

В номере загомонили. Я прижался ухом к двери, пытаясь понять, там ли Карина, но слов не разобрал, к тому же очень мешало бесконечное верещание нескольких зомби в других номерах.

Не выдержав, я пару раз пнул дверь:

— Алё, просветленные! Это Денис Рокотов, мы же вместе прилетели! От вас нам ничего не надо, просто скажите, жива ли Карина?

— Кому это «вам»? — с подозрением спросил гуру Еремей. — Денис, кто с вами?

— Местный сисадмин Максим. Он тоже наш.

— Да, я наш! — закричал Макс и вылез так, чтобы его стало видно в глазок. — Тертышный моя фамилия.

— И что вам от нас нужно, господа Рокотов и Тертышный?

Макс округлил глаза и пожал плечами.

— Не, ну не дебил, а?

Гуру же продолжал бубнить, что у них самодостаточная группа, припасов мало, а чужаков они у себя видеть не хотят. И тут раздался радостный вопль Карины:

— Ден! Ты живой?

— Живой, Кариш, живой… — ответил я, сам не понимая, чего ради сюда добирался. — Просто беспокоился о тебе — и вот… нашел.

— С Кариной все хорошо! — крикнул гуру Еремей. — Вы в этом убедились, теперь можете идти, Денис.

Ну ни хрена себе наглость! Кулаки сжались помимо воли, да и ревность взыграла, чего скрывать.

Однако, быстро успокоившись, я признал: его на первый взгляд дебильная реакция объяснима, так он сразу ставит на место гостей, показывая, кто тут лидер и хозяин. Манипулятор хренов. Моему визиту он явно не обрадовался, забормотал что-то еще недобро. Очевидно, почуял конкуренцию — в группе Еремея было только два мужика — он и я. Другие, похоже, не пылали желанием просветлиться и возвыситься.

— Я не согласна! Как это — выгнать? — возмутилась Карина так громко, что я услышал. — Живого человека — к этим ходячим мертвецам? Да вы что?! Это же муж мой!

— Вот и иди к своему мужу! — завопила какая-то женщина. — Тоже мне, замужняя! Знаем мы таких! Шалашовка!

Женщины разорались на несколько голосов, но их перебил еще один мужчина, которого я не знал.

— Так, кароч! — рявкнул он. — Хорош балаганить! Знаю я…

Дальше было не разобрать, потому что снова началось кудахтанье, сквозь которое пробивались возмущенные возгласы Карины и бормотание гуру Еремея. Впрочем, длилось это недолго, потому что гомон заглушил трехэтажный мат неизвестного мужика. Он точно не из группы, потому что одним лексиконом засорил бы гуру все энергоинформационные каналы. Такому даже я позавидовал — умеет конфигурировать. Вроде бы всего пять слов, а он вон как их накручивает, такие конструкции выстраивает, мама не горюй!

Макс, с легким умилением на лице слушавший речь мужика-матерщинника, прижал к груди лопату и «Палку-убивалку», потоптался немного и сказал, кивнув на дверь:

— Ну их, а? Идиоты же… Найдем свободный номер, устроим там базу. Они никуда не денутся, проголодаются — рано или поздно вылезут…