Литературоведческий журнал № 31 - Александр Николюкин

Институт создавался как подарок Горькому за его «заслуги… в области воспитания писательских кадров из рабочих и крестьян». И за первым пунктом: «Основать в Москве Литературный Институт имени Максима Горького», – вторым стояло: «Литературный Институт имени Максима Горького организуется:

а) как литературный учебный центр, дающий возможность писателям, творчески себя проявившим, и в первую очередь писателям из среды рабочих и крестьян, повысить свою квалификацию, получить всестороннее развитие и критически усвоить наследие литературного прошлого;

б) как лаборатория для изучения художественной литературы народов Союза ССР»5.

Согласно Постановлению, организация Литературного Института имени Максима Горького не предполагала формирование исследовательского литературоведческого учреждения широкого профиля, ограничивая научные интересы создаваемого Института одной «художественной литературой народов Союза ССР», а потому и писатели, и литературоведы, да и сам Горький поначалу видели в нем исключительно ВУЗ, где «писатели из среды рабочих и крестьян» могли получить «всестороннее развитие» и «повысить свою квалификацию».

«Мы, литературоведы, – писал 27 сентября 1932 г. Горькому известный фольклорист Ю.М. Соколов, – горячо приветствуем решение правительства об организации в Москве Литературного Института Вашего имени. Но у нас в Москве нет сейчас и литературоведческого исследовательского учреждения (если не считать ЛИИ Комакадемии, работающего в последнее время до нельзя замкнуто в узком кругу немногих лиц); нет у нас и ни одного литературоведческого общества»6.

Иначе как «Литературный Вуз имени Горького» и просто – «Литвуз», – не называет Институт своего имени и сам Горький в письме Наркому просвещения А.С. Бубнову в октябре 1934 г., считая необходимым создание «Центрального Музея по истории русской литературы» и его «слияние… в одном здании с Литвузом», что «облегчило бы для преподавателей и студентов Литвуза работу изучения и преподавания». И при этом добавит: «Нам нужно очень много учиться, очень многих учить и с этим делом следовало бы не медлить»7.

Перспектива появления литературного учебного центра автоматически поставила вопрос и о необходимости создания центра литературоведческого. Ведь существовавшие ранее Брюсовский ВЛХИ (1921–1925) и Институт красной профессуры (1921–1936), а также созданный в 1930 г. при Коммунистической Академии Институт искусства, литературы и языка, преобразованный в 1932 г. в Институт литературы и языка (О замкнутости его «в узком круге лиц» и сетовал в письме Горькому Ю.М. Соколов) были исключительно учебными заведениями, и имевшиеся там кафедры литературы не являлись исследовательскими по своему назначению, хотя каждый профессор в своей области знаний и занимался в индивидуальном порядке исследованием кто отечественной, а кто зарубежной литературы.

Обратив внимание Горького, что в Москве на то время не было ни «литературоведческого исследовательского учреждения», ни «литературного общества», Соколов в упомянутом выше письме от 27 сентября отмечает: «Между тем – я подсчитал – в Москве сейчас около 150 человек – литературоведов (теоретиков, историков русской, западной, восточной литератур, старой литературы и новой, фольклора), которые принуждены работать сейчас в одиночку, поэтому кустарно», им «негде поделиться результатами своих научных работ, посоветоваться, проверить себя…». И предлагает организовать, подобно Обществу Любителей Российской словесности, существовавшем при Московском университете (1811–1836, 1858–1930), «литературное общество при Литературном Вузе» имени Горького. «Наряду с обществом, – продолжает Соколов, – было бы желательно образовать и исследовательский институт опять-таки в виде надстройки над ВУЗом», тем более «что в Москве есть силы и для организации Литературного Общества и Литературоведческого Исслед. Института». И прилагает к письму список из 60 действующих литературоведов и критиков8.

В ответном письме от 3 октября 1932 г. Горький приветствует идею Соколова: «Уважаемый Юрий Матвеевич, искренне рад, что Вы за объединение Литвуза с Институтом Литературоведения»9. И затем в письме, посланном тогда же Бубнову, выступает в поддержку этой идеи, прямо ссылаясь на Соколова, сожалевшего, «что в Москве нет научно-исследовательского учреждения по литературоведению». «Мне думается, – замечает Горький, – что и это учреждение, совершенно необходимое для наших семи республик, могло бы и должно найти себе место под одной крышей с Литвузом и Литмузеем»10.

14 декабря Соколов снова пишет Горькому, обращая внимания на «тяжелое положение литературоведческой работы в Москве в настоящее время»: «Я писал Вам, что без какого-либо научного исследовательского учреждения (Института, Академии) работать невозможно. Силы распыляются, планомерности никакой нет… и у нас, у литературоведов, нет условий для благотворного научного взаимного общения. А какая может быть плодотворная работа без общения работников друг с другом?..» Соколова огорчают слухи, что Литвуз имени Горького «будет организовываться не в Москве, а в Ленинграде. Следовательно, – сетует он, – для литературоведческой научной работы база в Москве ускользает», и это в то время, когда на совещании, проведенном Сектором науки при Наркомпросе, признали «необходимым организацию в скорейшем времени в Москве единого литературоведческого центра – Академии Искусствознания»11.

Все это Горький в свою очередь доводит до сведения Бубнова, который пишет ему в ответ 31 января 1933 г.: «Кроме Соколова о научно-исследовательском учреждении по литературоведению прислали мне письма на ту же тему ряд беспартийных литературоведов… Письмо это я передал Сталину, так как оно имеет общий интерес. В настоящее время организация такого учреждения в Москве уже подготовляется. Но дело упирается в помещение. Поимейте в виду, что еще в 1931 году в Москве существовало такое учреждение (ГАИС), но было переведено в Ленинград, где основательно-таки захирело. Вот так обстоит дело с новым ГАИС в Москве»12.

Если литературоведы в Постановлении об организации Литературного Института имени Максима Горького «как лаборатории для изучения художественной литературы народов Союза ССР» увидели возможность создания при нем или «над ним» научно-исследовательского литературоведческого учреждения, то писатели организацию Института «как литературного учебного центра», т.е. ВУЗа, считают вопросом решенным, а его создание исключительно своим делом.

9 февраля 1933 г. председатель Оргкомитета СП СССР И.М. Гронский пишет Горькому, находившемуся в Италии: необходимо выяснение «содержания работы института Вашего имени, или другими словами: чему и как мы будем обучать людей в этом институте». Именно мы – Союз писателей.

«Наши писатели, – развивает свою идею Гронский, – должны одинаково заниматься и общественными, и естественными науками. А потому институт Вашего имени должен иметь не только аудитории и кабинеты для изучения общественных наук, но и лаборатории и кабинеты для изучения естественных наук. Он должен готовить писателей, которые смогли бы разобраться в современной технике, которым было бы по плечу не только отображение нашей революции на всех этапах ее развития, но и отображение технической революции, которая уже сейчас стучится в двери». Гронский ставит и вопрос о необходимости создания архива и музея Горького: «Общий литературный музей мы думаем организовать в другом месте, а в институте Вашего имени необходимо создать музей и архив Вашего творчества». «Институт им. А.М. Горького, – продолжал Гронский, – должен проектироваться, исходя из необходимости обучения примерно двухсот писателей и работы (исследовательской) прикомандированных к нему 100 уже сложившихся работников художественной литературы.

Он должен иметь:

а) аудитории, приспособленные для преподавания общественных и естественных наук;

в) кабинеты для более углубленной проработки этих научных дисциплин и для исследовательской и творческой работы работников художественной литературы;

с) лаборатории и кабинеты для углубленной проработки естественно-научных дисциплин, прежде всего физики, химии и биологии;

d) библиотеку, включающую и книги по естественным наукам;

е) музей и архив А.М. Горького и его учеников…»13.

Таким образом, Гронский во вновь создаваемом Литературном институте имени Максима Горького видел исключительно творческий, писательский ВУЗ.

Отвечая Гронскому 28 февраля, Горький возражал «против устройства в этом учреждении “лаборатории по естественным наукам”… а также считал, что такому ВУЗу больше подошло бы имя В.И. Ленина, затем излагает свой “схематический план преподавания в Литвузе”»14 и копию его направляет И.В. Сталину, сопровождая такими словами: «Серьезнейшее дело организации литвуза требует Вашего в нем участия, ибо дело это совершенно новое, а ставить его нужно образцово, без лишней словесной игры…»15