Арт де Строй. Дилогия (СИ) - В. Миргородов

8

Закончив с разведкой местности, я мог отправиться к себе в канализацию для анализа и обдумывания результатов вылазки, но мне решительно не хотелось туда возвращаться, поэтому я решил вернуться в квартал Красных Фонарей, расположенный неподалеку от эскалатора. Развернувшись в нужную сторону, я увидел большое информационное табло с бегущей по ней рекламной информацией и меняющимися картинками. Выступал какой-то мужик, одетый в дорогой костюм, рассказывая своим зрителям, они спускались и поднимались на эскалаторе, про новую виртуальную реальность, под названием "Миры войны", где можно было приятно провести время после работы. Когда ролик закончился, я увидел новую рекламу. На этом ролике молодая девушка в наряде Евы, попыталась меня просветить насчет виртуального города, в который можно было попасть всего за тридцать восемь бонов в месяц. Повиляв перед публикой задницей и, пару раз томно изогнувшись, девушка исчезла во вспышке света. Появилась надпись о том, в "Виртбурге", в отличие от Сторленбугра, так назывался этот Мегаполис, где я оказался, было возможно исполнение любых желаний. Наверное, под исполнением любых желаний рекламный ролик подразумевал овладение телом этой красотки для мужчин или получение ее красоты и молодости для женщин, но на меня этот ролик не произвел никакого впечатления, кроме, разве что, информационного.

С рекламой я был знаком и в своем мире, поэтому отправился по своим делам, осматривая витрины магазинов и вывески на зданиях. Мне было интересно все и первый ярус не вызывал у меня чувства, что меня тут могут в любое время избить или ограбить. Возможно, я находился в безопасной зоне, где за порядком следили, но первое впечатление о районе эскалатора у меня было приятным. Здесь в зеркальной витрине магазина я впервые увидел себя в настоящем зеркале при нормальном освещении. Передо мной стоял жилистый парень ростом около метра и семидесяти сантиметров со скуластым лицом и темными прямыми волосами. Правильные черты лица подчеркивали темно-карие почти черные глаза, смотрящие на мир из-под густых бровей. В одно мгновение во мне проснулось узнавание и, что было странным, я начал узнать в пареньке не Дарса де Кампа, каким он себя помнил, а Артема Строева, когда тому было тринадцать или четырнадцать лет. Впрочем, от Дарса мне достались большие глаза, длинные ресницы и тонкий, прямой нос, тогда как у Артема Ивановича нос был картошкой. У Дарса де Кампа уши торчали лопухами и не имели мочки, вернее она была сросшейся с кожей головы, по крайней мере, он себя помнил таким, тогда как сейчас уши у меня были аккуратно прижаты к голове и имели мясистую мочку, которая сращения с кожей головы не имела и была размером с десятирублевую монету. Как это было не невероятно, но в пареньке, стоящем передо мной в зеркале, я сейчас видел отражение внешности двух людей, причем находил все больше деталей, что я больше похож на Артема Строева. Было похоже, что матрица сознания несет в себе генетическую информацию и, как бы невероятно это звучало, мое сознание перекраивало организм паренька под свой стандарт, делая его старше его реального возраста и вкладывая в его облик черты Артема Ивановича. Решив проверить эту гипотезу, я убрал волосы с правого виска, где у Артема Ивановича Строева была небольшая, размером с горошину, родинка. Невус был на месте, подтверждая, что моя догадка была правильной. В целом мне можно было дать пятнадцать или шестнадцать лет, выглядел я гораздо старше своих тринадцати или неполных четырнадцати, так как был выше и здоровее Дарса де Кампа, каким я его помнил.

— Интересно. — Я взглянул на себя в зеркало еще раз, раздумывая о том, что только что узнал и, оценивая свое новое тело, одетое в одежду с чужого плеча и от этого висевшую на мне как на вешалке. Оценить свое физическое состояние через одежду было сложно, но я и так знал, что Дарс де Камп никогда бы не отжался от пола сто пятьдесят раз, не мог стоять и ходить на руках и не присел бы никогда на каждой ноге, держа вторую ногу пистолетом, по восемьдесят раз. Я уже сейчас был ловчее и сильнее молодого преступника, хотя выглядел в зеркале сильно похудевшим, из-за висевшей на мне мешком одежды, и вызывавшим к себе некоторую долю жалости, так как большие темно-карие глаза и небольшие пухлые губы создавали на лице выражение некоторой грусти и обиды на окружающую действительность. По крайней мере, у меня впечатление при первом взгляде на свое лицо было именно таким. Стало понятно, почему мне не отказал в ремонте браскома владелец ремонтной мастерской. Скорчив себе рожу в зеркальной витрине, я усмехнулся, так как знал, что мастер в накладе не остался, замена батареи, и перенастройка браскома на нового пользователя уж точно не стоила столько, сколько стоил браском, доставшийся ему в виде оплаты за его работу. Этот девайс имел большое значение в современной жизни, так как одновременно выполнял три задачи, обеспечивая своего владельца связью и подключением к городской информационной сети, являлся записной книжкой и блоком-хранилищем, куда можно было сбросить любую нужную информацию, и позволял дистанционно управлять счетом в банке, если таковой у владельца браскома был. Браском, как я знал из памяти подростка, мог иметь и дополнительные функции, но, естественно, за них нужно было доплачивать или покупать более современный и, соответственно, более дорогой девайс.

Закончив себя осматривать и, удовлетворенно себе кивнув, я отошел от зеркальной витрины и отправился в сторону района Красных Фонарей, так как не хотел далеко удаляться от этого района. Новая информация меня заставила задуматься, так как изменения внешности подростка подталкивали меня к мысли, что могли измениться и мои идентификационные параметры, под которыми Дарс де Камп был зарегистрирован в полиции и городской администрации. Я взглянул на свои руки. Мог ли у меня измениться рисунок папиллярных линий на пальцах и другие индивидуальные маркеры? Если да, то сразу отпадала нужда в разбирательстве с толстым Мопсом и Робби Мельницей, так как, если я не мог быть опознан как Дарс де Камп, то отпадали все вопросы с его пропажей. В одно мгновенье стиралось прошлое и, пусть я появлялся из ниоткуда, что вызовет вопросы у полиции, но зато ко мне не будет претензий от мафии, что уже само по себе перевешивало минус от общения с полицейскими. В подобное чудо верилось с трудом, но отражение в зеркале говорило, что это вполне возможно. Вставал вопрос о проверке этой гипотезы, мои мысли заработали в этом направлении. Я остановился и осмотрелся. Самым простым вариантом, что приходил мне в голову, было общение с полицией, где сразу попытаются установить мою личность, вот только пока общаться с полицией мне не хотелось. Попасть в школу-интернат, не уладив проблем с Робби Мельницей, в мои планы пока не входило, так как я был уверен, что если меня опознают как Дарса де Кампа, то в интернате ко мне подойдут и спросят о том, куда я дел посылку и почему и куда пропал. За присвоение чужих денег, а именно так будет расценена моя пропажа с пакетом наркоты, меня, конечно, не убьют, так как это никому не выгодно, но от выплаты ущерба и процентов по нему, будет не отвертеться. Выбивать деньги из должников мафия умела и мне не поможет то, что я буду находиться в государственной школе-интернате….

Взгляд уперся в вывеску офиса небольшого отделения городского банка, расположенного на противоположной стороне улицы, по которой я шел в сторону квартала Текстильщиков, я тут же вспомнил, что на руке у меня одет браском. Сложив два и два, я получил четыре, мысленно поблагодарив бывшего владельца моего тела за ту информацию, что мне удалось узнать из осколков его памяти. В этом мире оплата за услуги производилась в виде безналичных платежей с помощью универсальных банковских карт или браскомов, если они были именными, то есть если за браскомом был закреплен счет в банке на определенную личность. Универсальные банковские карты также могли быть именными или оформленными на предъявителя, что стоило дороже, так как банки взимали за пользование такими картами больший процент. Пользование универсальной банковской картой было гораздо удобней браскома, который предполагал выход на сайт банка в сети и работу со счетом, поэтому через браскомы осуществлялись только крупные покупки, в повседневной жизни обычно пользуясь банковскими картами. Впрочем, крупную покупку можно было совершить и с карты, поэтому простое население редко привязывало свои браскомы к банковским счетам. Довольно улыбнувшись, я открыл дверь в отделение банка и вошел внутрь офиса. Оставив свою ношу в шкафчике и закрыв его на ключ, я перешел в зал посетителей с пуленепробиваемыми окнами и кабинками для приема клиентов.

— Добрый день. — Поздоровался со мной сотрудник банка, когда я подошел к небольшому окошку за бронированным стеклом. — Чем могу помочь?