За пеленой лжи - Евгения Горская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я же сказал, что нормально, – Гена недовольно выдернул руку.
– Хочешь, сходим погулять? – спросила Нина. – Врач говорил, тебе надо двигаться, даже если тяжело.
– Я ходил с Юлей.
И еще одна страшная и жестокая мысль пришла тогда Нине в голову. В тот вечер ей приходили в голову только честные мысли.
Это был не тот человек, за которого она выходила замуж. Это был совсем другой человек, и его она не любила.
– Гена, я тебя раздражаю? – спросила Нина.
Этого не надо было спрашивать. С больными надо разговаривать терпеливо и ласково и не задавать провокационных вопросов.
– Это я тебя раздражаю, – усмехнулся он.
– Как ты можешь? – опешила Нина. – Гена, как ты можешь!.. Я… Ты же видишь, я все делаю!..
– Ты ушла в работу, чтобы поменьше быть со мной.
– Я ушла в работу, чтобы у нас были деньги!
Он дернулся и на секунду прикрыл глаза.
Зря она это сказала.
– Геночка, не надо ссориться, – попросила Нина. – Я знаю, как тебе тяжело. Но ты хоть иногда будь со мной поласковее. Мне это очень нужно.
Он молчал, и тогда она спросила:
– Гена, я вообще-то тебе нужна?
Он опять промолчал, и это было ответом.
Я накликала беду, с тоской поняла Нина. Она накликала беду, когда помечтала, чтобы все скорее закончилось.
– Я тебе нужна? Гена!
– Мы оба друг от друга немного устали.
– Гена, не уходи от ответа! Тебе нужна Юля? Я слышала, как вы с ней смеялись!
Он промолчал. Это был ответ.
Нина молча вышла в прихожую и начала одеваться. Она одевалась медленно, надеялась, что муж ее позовет.
Но он не позвал.
На улице с ней началось что-то похожее на истерику. Подбородок дрожал, а губы дергались. И она не понимала, плакать ей хочется или смеяться.
А потом позвонил Виктор.
Нина отъехала от компьютера, достала телефон и набрала маму.
– Мам, ты на работе? – спросила Нина.
– На работе, но разговаривать могу. Как дела?
– Дела удивительные, – усмехнулась Нина. – Убили Юлю.
* * *
Когда всех детей разобрали, уже совсем стемнело. В свете фонарей асфальт казался мокрым, хотя дождя не было. Ветра тоже, вечер выдался тихим и теплым, но Маша зябко кутала пальцы в рукава куртки.
Человека за воротами сада она заметила, только когда он к ней шагнул.
– Добрый вечер, – вежливо и весело сказал участковый Анатолий.
– Добрый вечер, – буркнула Маша.
– Ты торопишься? – спросил он.
– Тороплюсь, – кивнула она и быстро пошла к дому. – Мама целый день одна.
Она злилась, потому что ей нравилось идти с ним по вечерней улице. Нравилось, когда он весело на нее косился.
Она для него только потерпевшая, а ей хотелось… Черт знает, чего ей хотелось.
– Мы выяснили, завещание было, – вздохнул Анатолий.
– Кто это «мы»? – уточнила Маша.
– Я же тебе говорил, – удивился он. – Люди работают по этому делу.
Впереди светофор мигал зеленым. Маша пошла медленней – перейти улицу они уже не успевали, а в следующий раз светофор зажжется не скоро. Сестра называла этот светофор долгоиграющим.
– Завещание подписал главврач больницы, в которой лежал твой зять. Такое практикуется. Если человек не может вызвать нотариуса, главврач имеет право заверить завещание. Я сам с врачом разговаривал. Хороший дядька, и память у него крепкая. Геннадий ваш ему объяснял, что хочет завещать гражданской жене деньги на вкладах, а сам даже в названии банка сомневался. Врач ему и посоветовал написать про все свое имущество, раз, кроме вкладов, имущества никакого нет. Так что не врала Нина.
– Такие, как она, не врут, – пожала Маша плечами.
Такие, как Нина, не врут, они кичатся своей честностью.
– Какие такие?
Удивлялся Анатолий забавно, широко открывая глаза. Как ребенок.
– Такие… – буркнула Маша и отчего-то засмеялась. – Такие, у которых все есть.
– Не понял.
Светофор зажегся зеленым, Анатолий тронул Машу за руку – пойдем.
– Все ты понял, – вздохнула Маша.
У таких, как красивая Нина, все есть. Есть деньги, пусть не миллионы, но и не такие копейки, как у Маши. Есть хорошее образование, есть умение себя держать. А главное, есть уверенность, что новый день никогда не принесет им нищеты или чего-то такого, с чем они не смогут справиться.
Юля когда-то призналась, что она завидует таким, у которых все есть. Маша догадывалась, что сестра им не только завидует, она их ненавидит.
Маша не испытывала ни ненависти, ни зависти, только безнадежную грусть оттого, что жизнь устроена так несправедливо.
– Пока, – перейдя улицу, попрощалась Маша.
К отделению полиции надо было идти в другую сторону, не туда, где ее дом.
– Я тебя провожу.
– Зачем? – Маша не тронулась с места.
– Поздно уже, темно, – объяснил он.
– Я каждый день здесь хожу!
– Маш… Ты чего злишься-то?
Она злилась, потому что он ей нравился.
Он был высоченный, ему приходилось наклоняться, чтобы заглянуть ей в лицо.
По росту он куда больше подходил красавице Нине.
– Я не злюсь.
– Ну и не злись. – Он потянул ее в сторону дома. – Когда похороны?
– В субботу. Только хоронить некому. Мы с мамой да соседи.
Анатолий вздохнул, посочувствовал.
– Я сегодня одну Юлину подругу разыскала. Может, она еще кого-нибудь приведет.
– Близкая подруга? – мгновенно заинтересовался Анатолий.
Он ее провожает только потому, что она потерпевшая, а ему хочется раскрыть убийство. Наверное, если раскроет, получит повышение.
– Когда-то была близкая, – вздохнула Маша. – Говорит, что давно Юлю не видела.
Он проводил ее до калитки, подождал, пока она вой-дет на участок.
Над крыльцом горел фонарь, но до кустов у калитки свет не доходил. Кусты казались черными, и, поднявшись на крыльцо, Маша не видела, стоит там Анатолий или уже ушел.
* * *
Люба дремала перед работающим телевизором. Илью подмывало выключить телевизор, льющаяся оттуда музыка особого раздражения не вызывала, но ему хотелось тишины. Выключить телевизор он не рискнул, жена в таких случаях обижалась и сердито начинала уверять, что не спала ни одной секундочки. Он не исключал, что она искренне в это верила.
Звонок он расслышал не сразу. Выйдя в прихожую, достал телефон из кармана куртки, ответил незнакомому абоненту.
Звонили из полиции.
– Я ждал вашего звонка, – признался Илья, когда мужчина представился. – Если хотите побеседовать, я готов в любое время, хоть сейчас. Приезжайте.
Илья продиктовал адрес.
Люба дернулась, открыла глаза.
– Из полиции, – объяснил он. – Сейчас приедет.
Жена молча и равнодушно снова уставилась в телевизор.
Звонок в дверь раздался минут через сорок. Илья отпер дверь.
Молодой человек в штатском протянул ему раскрытое удостоверение.
– Проходите, – Илья посторонился, не посмотрев в документ.
Парень тщательно вытер ноги, Илья провел его в комнату, где сидела