С легким наваром - Ирина Хрусталева

– Заминировали, глухой, что ли? Я же вчера почему к вам приперлась на ночь глядя? Потому что пережила сильный стресс. А вы здесь рожать вздумали и чуть совсем меня не угробили.

– Ну знаешь, моя дорогая, это ты нас чуть не угробила. Открываю дверь, а тут на меня ты, как мешок с картошкой, сваливаешься. «Витя, меня хотят убить», – и отключилась. Светка прыгала, прыгала вокруг тебя и допрыгалась. Слушай, ты что, серьезно про минирование или прикалываешься?

– Витя, посмотри на меня повнимательней. Как ты думаешь, мне сейчас до шуток?

– Да тебя хрен поймешь, когда ты серьезно говоришь, а когда…

– Слушай, Краснов, заткнись, а, не до смеха мне.

Виктор внимательно посмотрел на нее и уже серьезно сказал:

– Рассказывай.

Вероника выложила ему все. И про то, что Королев ее буквально выкинул из дома, и про то, как она заехала в кафе и столкнулась с парнем, выигравшим «Джек-пот», и про все остальное. Единственное, о чем она умолчала, это о голубоглазом юристе. Когда Ника закончила, Виктор минут пять сидел молча, потом протянул:

– Ну и дела-а-а!

– Как мне быть, Витя, посоветуй. Ты же знаешь, что воля умершего – это закон, но в то же время я настолько боюсь, что уже ничего не хочу. Вчерашний случай с машиной настолько меня потряс, что я боюсь лезть в это дело.

– Ник, это нельзя просто так оставлять. Может, к нам в убойный отдел придешь и все расскажешь?

– Нет, Витя, Зинаида Григорьевна сказала, что в милицию не стоит обращаться, все равно толку не будет. Она мне вчера должна была что-то рассказать, но не успела. Про какую-то папку говорила, но я не знаю, что это за папка. А теперь еще и на меня покушаются, а почему, ума не приложу. Так что, как говорится, полный швах! Ты, пожалуйста, пробей там сегодня у себя насчет «Жигулей». Узнаю, чья это машина, может быть, дальше ниточка потянется. Вот тогда и будет с чем к вам прийти. Ты только никому пока у себя там ничего не говори.

– Да мне-то что? Мое дело маленькое, шоферское. Это только считается, что я работник милиции, а на самом деле водила и есть водила. Да мне, между прочим, и лучше так, спокойней. Стреляют, правда, иногда и в нашего брата, но чтобы Светка не беспокоилась, я ей об этом никогда не говорю. Просто за тебя сейчас переживать буду. Ты смотри, на рожон-то не лезь, потихонечку, полегонечку, может, и правда что разнюхаешь. И меня в курсе дела держи, вдруг мужская сила понадобится, это я завсегда, вроде силушкой бог не обидел.

– Ладно, Вить, совсем мы с тобой заболтались, а я хотела еще в то кафе заехать, может, что новенькое удастся узнать. Ой, мамочки, я же Дуську покормить забыла. Ты только посмотри на нее – сидит и молчит, даже есть не просит.

– Еще бы ей просить, ты пока в ванной была, она у меня целый кусок мяса спроворила. Сама с наперсток, а жрет, как крокодил.

– Нечего было мясо давать. Вон, целая сумка собачьих консервов. Я же вчера к вам сразу после магазина завалилась.

– А я ей и не давал. Захожу на кухню, а она в моей тарелке сидит, увидала меня, со стола, конечно, спрыгнула, но кусок мяса из пасти не выпустила.

– Дуся, неужели тебе не стыдно? Разве можно на стол лазить? Если еще раз такое повторится, я тебя в приют для невоспитанных собак отдам, – отчитала Вероника болонку.

Та пригнула голову к полу и виновато поскуливала.

– Ты только глянь на нее, вот хитрая! Да, бабы, они и в Африке бабы, хитрость – это у вас в крови, что у собак, что у людей женского рода, – сквозь смех проговорил Виктор.

Ника подвезла Виктора до управления и, договорившись с ним, что позвонит во второй половине дня узнать насчет «Жигулей», повернула машину в сторону кафе. По дороге она завернула к знакомому дому, но заходить не стала, а только посмотрела на него издалека. У подъезда никого не было, и Вероника, решив, что заедет к разговорчивой старушке немного погодя, после кафе, тронула машину с места.

Когда она ехала сюда от управления, заметила в зеркало заднего обзора машину, которая следовала за ней, но не придала этому значения. Мало ли машин ездит? Но, увидев сейчас ту же машину, она почувствовала, как сердце стремительно подскочило к горлу.

«За мной что, следят? – подумала Ника. – Только этого мне и не хватало». Она занервничала и начала ерзать на сиденье, но потом увидела, что авто свернуло в какой-то переулок, и успокоилась.

– В потолке открылся люк, не пугайся, это глюк! – процитировала Ника, нервно хихикая. – Так недолго и в психушку угодить, столько событий за три дня. Муж бросил – раз, из дома выпроводил – два, сую нос куда не нужно – три, и меня хотят грохнуть – четыре. А что же у меня в плюсе? Я за это время влюбилась, попала в частные сыщики, получила в наследство собаку и научилась принимать роды. В принципе баланс неплохой, фифти-фифти.

Вероника припарковала машину на стоянке у кафе и постояла некоторое время на улице. Дуська опрометью ринулась в кусты и через некоторое время вышла оттуда удовлетворенная.

– Ну что, сделала свои дела? Теперь быстро ко мне на руки, в приличное заведение идем, и имей в виду, что вести себя ты должна тоже прилично. На столы не лазить, к людям не приставать и не попрошайничать. Все поняла?

Дуська посмотрела на нее преданными глазами.

Вероника вошла в кафе, неся на руках болонку, и села уже за знакомый столик. В мгновение ока к ней подбежала официантка и подала меню. Ника совсем не хотела есть, так как позавтракала вместе с Виктором, поэтому заказала только чашечку кофе с пирожным и порцию мороженого.

Девушка узнала ее, поздоровалась и тут же заговорщически зашептала:

– Представляете, Зинаида Григорьевна умерла. Помните, я вам говорила, это мать того парня Игоря, которого убили? Вот беда-то!

– Меня Вероника зовут, а вас как? – улыбнулась Ника девушке. – А то мы с вами разговариваем и даже не знаем, как обращаться друг к другу.

– А меня Катя, я рада с вами познакомиться. У нас здесь в основном парочками заходят, с ними не поболтаешь, у них свои разговоры, а вы, я смотрю, одна, да и по возрасту мы с вами, наверное, одногодки. Вам сколько лет? Мне, например, в этом году двадцать восемь будет.

– Я чуть-чуть постарше, на целый год, – засмеялась Ника.

– Здорово, значит, я угадала.

– А от чего же умерла Зинаида Григорьевна? – осторожно спросила Вероника.

– Говорят, сердце, да это и не удивительно, такое пережить. Ведь она три года назад мужа похоронила, а сейчас вот с сыном такая беда. Разве материнское сердце может такое выдержать.

– Катя, как вы думаете, кто мог убить Игоря? Ведь его же поджидали в парке, вы мне сами вчера сказали, что застрелили его из пистолета с глушителем. Значит, это был человек, который знал о выигрыше. И Игорь наверняка знал того человека.

– Почему вы думаете, что знал? – вытаращила глаза Екатерина.

– Ну вот вы, например, пошли бы с незнакомым человеком в кусты, имея при себе такую сумму денег?

– Я-то? – наморщила лоб официантка. – Я, конечно, нет, у меня сроду таких денег не будет.

– Ну, а если бы были?

– Откуда? – упорствовала Катя.

– Катюш, мы же сейчас не о деньгах говорим, а о ситуации. Конечно, это только мои догадки, но почему-то мне кажется, что убийцу Игорь знал. Вы, например, не видели – вчера никто из ваших за Игорем не пошел?

– Вероника, да вы что, кого-то из наших подозреваете? Это же бред, нет, наши все на месте были.

– Я никого не подозреваю, Катенька, мы с вами просто разговариваем и анализируем ситуацию. Представьте себе, что вы являетесь сыщиком, который расследует это дело. Какая мысль первой пришла бы вам в голову?

– Ну, что парня убил тот, кто знал про выигрыш.

– А дальше?

– Дальше, конечно, думала бы точно так же, как вы сказали.

– Ну вот видите, а вы говорите, «наши». В таком деле не может быть ваших и наших, здесь есть убийца, жертва и факты.

– Да милиция уже все факты проверила, нет, среди наших никого не заподозрили.

– Катя, ведь не обязательно человека своими руками убивать, достаточно сказать, что тогда-то, с такой-то суммой, в такое-то время, ну а там дело техники. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Понимаю, конечно. Только из нашей смены никто не знал о выигрыше, пока Игорь не получил деньги и к нам сюда не забежал. В тот день, когда он выиграл, наша смена отдыхала. Деньги-то он только на следующий день получил. А про ту смену я вообще ничего не могу сказать, практически и не знаю никого, мы очень редко пересекаемся. У меня там только одна знакомая, тоже официантка, у нас с ней дети в сад в одну группу ходят. Вот с ней я почти каждое утро вижусь, но только это знакомство, можно сказать, шапочное. Перекинемся парой слов, вот и все.

Вероника улыбнулась.

– Катюш, по-моему, мы с вами заигрались в детективов. Ведь милиция этим делом занимается, наверняка все узнают и всех найдут. Что нам-то с вами голову забивать? Я тоже идиотка, начала говорить всякие глупости, вы уж извините меня. Я вам признаюсь в своей слабости. До умопомрачения люблю читать детективы, особенно Донцову, я прямо тащусь от нее. Вот и вообразила себя Виолой Таракановой. Меня иногда заносит, так что на это не стоит обращать внимания.